Ван Кен Лю читает «Скрытую девушку и другие истории» бесплатно (2023)

Кен Лю
спрятанная девушка и другие истории

Спасибо моей бабушке Сяоцянь, которая научила меня рассказывать истории.

И Лиза, Эстер и Миранда, которые показали мне, почему истории имеют значение.

предисловие

В основе искусства художественной литературы лежит парадокс, по крайней мере, в моем понимании: хотя средством художественной литературы является язык, технология, основной целью которой является коммуникация, я могу писать удовлетворительную художественную литературу, только избегая цели коммуникации.

объяснение. Как автор, я конструирую артефакт из слов, которые не имеют смысла, пока не будут активированы читательским сознанием. История рассказывается совместно писателем и читателями, и каждая история остается незавершенной до тех пор, пока не появится читатель.объяснятьк.

Каждый читатель подходит к этой книге со своей собственной интерпретационной системой, предположениями о реальности и предысторией того, каков мир и каким он должен быть. Они приобретаются через опыт, через уникальную историю встречи каждого человека с непреложными реальностями. По этим шрамам войны судят о разумности действия, по этим теневым явлениям измеряют глубину характеров;или нетКаждая история каждой истории наполнена страхами и надеждами, которые есть в сердце каждого.

Хорошая история не может быть законной задачей убедить читателя и вести его по узким тропинкам, колеблющимся над необоснованными пропастями. Вместо этого, должно быть, это был пустой дом, открытый двор и безлюдный пляж. Читатели входят со своим тяжелым багажом и долгожданным имуществом, семенами сомнений и ножницами понимания, картами человечества и корзинами поддержки веры. Затем читатели населяют рассказ, исследуют его закоулки, переставляют мебель по своему вкусу, украшают стены зарисовками своей внутренней жизни, таким образом делая историю своим домом.

Как писатель, я считаю, что строительство дома, в котором будут жить все возможные будущие жители, ограничивает, ограничивает и утомляет. лучше построить домиПочувствуйте себя как дома, в покое и комфорте эмпатии между реальностью и языковыми навыками.

Однако опыт показывает, что тогда у меня меньше всего головобщатьсяРезультаты легче всего объяснить; когда я меньше всего забочусь о комфорте читателей, они обычно берут рассказ домой. Только сосредоточившись исключительно на субъективном, я могу достичь интерсубъективности.

Поэтому выбрать сюжет для этой серии было намного проще, чем для моего дебютного романа.Бумажный зоопарк и другие историиСтресс «представления» ушел. Вместо того, чтобы беспокоиться о том, какие рассказы попадут в сборник «лучших произведений» воображаемого читателя, я решил придерживаться своих фаворитов. Мой редактор Джо Монти оказал неоценимую помощь в этом процессе и смог систематизировать результаты, рассказав метаисторию, которую я сам не мог увидеть.

Можете ли вы найти здесь историю, которая вернет вас домой.

день призраков

3.

^{Нью Пасифик, 2313 г.}

Миссис Корен указала на доску, на которой она ввела код.

(Окончательный (выдумка сущ.)

(я (< п 2)

1

(+ (fib (− n 1)) (fib (− n 2)))))

«Давайте изобразим на графике вызовы этой классической функции LISP, которая рекурсивно вычисляет n-е число Фибоначчи».

Она увидела, как ее учитель обернулся. Миссис Корен без шлема носит юбку, обнажающую кожу рук и ног, как она учит своих детей.ХорошосуществоватьприродаИнтеллектуально Она понимала, что холодный воздух в классе, достаточно холодный, чтобы вызвать переохлаждение у нее и других детей даже при кратковременном воздействии, идеально подходит для учителя. Но, увидев эту сцену, она не могла сдержать дрожь. В ее шлеме раздался шелестящий звук, когда герметичный термокостюм терся о чешуйки Оны.

Г-жа Корон продолжила: «Рекурсивные функции работают как марионетки. Чтобы решить большую проблему, рекурсивная функция вызывает саму себя, чтобы решить меньшую версию той же проблемы».

Она хотела бы нанять уменьшенную версию себя, чтобы решить свои проблемы. Она воображает, что в ней живет послушная Она, которая любит рисовать схемы классических компьютерных языков и изучать древнеанглийские рифмы. Это позволит ей сосредоточиться на загадочной инопланетной цивилизации Нова Пасифика, давно умерших коренных жителях планеты.

«Какой вообще смысл изучать мертвые компьютерные языки?» Она сказала.

Остальной класс повернулся, чтобы посмотреть на нее в унисон, блестящие чешуйки на их лицах блестели даже сквозь два слоя стекла на их шлемах и шлемах Оны.

Она тайно проклинала себя. Якобы вместо того, чтобы навестить послушную Она, она каким-то образом посетила брхат Она, которая всегда доставляла ей неприятности.

Она заметила, что сегодня голое лицо миссис Коллен было особенно накрашено, но ее ярко-красные губы почти слились в тонкую линию, когда она пыталась сдержать улыбку.

«Мы изучаем классические языки, чтобы усвоить склад ума древних», — сказала г-жа Корен. ' вы должны знать, гдевасот. "

То, как она говорит «ты», дает Она понять, что она имеет в виду не только ее, но и всех детей колониальной Новой Пасифики. С чешуйчатой ​​кожей, термостойкими органами и кровеносными сосудами, шестидольными легкими — все они созданы по образцу местной фауны — детские тела содержат чужеродные биохимические вещества, которые позволяют им дышать и жить на воздухе за пределами купола. Горячая ядовитая планета.

Она знала, что должна держать рот на замке, но — точно так же, как рекурсивные вызовы на диаграмме миссис Корон должны были повторяться в серии вызовов — Шумная. Она не могла этого подавить. «Я знаю, откуда я родом: меня рисовали на компьютере, я рос в бочке, я рос в стеклянной детской, куда воздух поступал снаружи».

Миссис Корен понизила голос. «О, Она, это не… Я не это имел в виду. Нова Пасифика слишком далеко от родной звезды, они не пошлют спасательный корабль, потому что не знают, что мы пережили червоточину, оказавшись в ловушке на другой стороне планеты. Вы никогда не увидите прекрасных плавучих островов Тай-Винна или величественного неба Пеле, изящных городских деревьев Пыльцы или шумного информационного лабиринта Тирона — вы отрезаны от остального мирового наследия. Человечество».

Чешуя на спине Оны качнулась, когда она услышала — в миллионный раз — эти смутные рассказы о чудесах, которых она была лишена. Она ненавидела эту снисходительность.

Но г-жа Корон продолжила: «Но если вы узнали достаточно, чтобы прочитать исходный код LISP, на котором работали первые производители автомобилей на планете, время; если вы достаточно изучили обычаи и культуру, чтобы наслаждаться всеми голограммами и симуляциями, содержащимися в библиотека-яВы узнаете о гениальности и изяществе древних представителей нашей расы.

но мы сделалиДаЧеловечество! Ты создал нас по образу растений и животных, обитающих здесь. Мертвые инопланетяне больше похожи на нас, чем на вас!

Миссис Корен уставилась на Него и увидела, что открыла истину, в которой миссис Корен не хотела признаваться даже самой себе. В глазах учителей дети никогда не бывают достаточно хорошими, никогда неЧеловечество, даже несмотря на то, что они будущее человечества на этой опустошенной планете.

Миссис Коллен глубоко вздохнула и продолжила говорить, как будто ничего не произошло. «Сегодня День памяти, и я уверен, что вы произведете впечатление на всех учителей своими будущими речами. Но давайте сначала закончим уроки.

«Для вычисления n-го члена рекурсивная функция вызывает себя для вычисления (n-1)-го и (n-2)-го членов, чтобы они складывались, каждый раз возвращаясь к более раннему моменту времени в последовательности, решая предыдущий вопрос. Версия тот же вопрос...

«Прошлое, — продолжала миссис Коллен, — постепенно накапливалось посредством рекурсии и стало будущим».

Прозвенел звонок на увольнение, и выход, наконец, закончился.

•

Несмотря на то, что это означало, что у них было меньше времени на еду, Она и ее друзья всегда выходили на обед за пределы купола. Еда в помещении означает выдавливание макарон из тюбиков через вентиляционные отверстия в вашем шлеме или уединение в клаустрофобных комнатах общежития.

"Что бы вы сделали?" — спросил Джейсон, откусывая от сотового плода — ядовитого для учителя, но любимого всеми детьми. Он обклеил скафандр белой плиткой, чтобы он выглядел как старый скафандр со старой фотографии. Рядом с ним висел флаг — старый звездно-полосатый флаг Американской империи (или это была Республика Америка?) — его артефакт, чтобы он мог рассказать сагу о Ниле Армстронге, луноходе, на поминальной службе позже той ночью. - У тебя нет костюма.

— Не знаю, — сказала Она, снимая шлем и защитный костюм. Она глубоко вдохнула теплый свежий воздух без удушающего химического запаха регенеративного фильтра. "Мне все равно."

Все, кто присутствует на панихиде, должны быть полностью одеты. Две недели назад Она получила назначенный ей артефакт: небольшой плоский кусок металла с шероховатой поверхностью размером с ее ладонь, по форме напоминающий игрушечную лопатку. Он был темно-зеленого цвета, имел тупую толстую рукоятку и лезвие с двумя зубьями и был тяжелее, чем можно было предположить по его размеру. Это семейная реликвия, принадлежащая миссис Колон.

«Но эти артефакты и истории очень важны для них», — сказала Талия. «Они будут в таком бешенстве, что вы не расследуете». Она прикрепила свой артефакт, белую вуаль, к своему шлему и надела кружевное белое платье поверх костюма, чтобы воссоздать ту же классическую свадьбу Даля, на которой Даль покрасил свой костюм в черный цвет, чтобы имитировать своего жениха на древней голограмме. .

«Кто знает, правдивы ли истории, которые они нам рассказывают? Мы никогда не сможем туда попасть».

Она положила лопаточку на середину стола, чтобы впитать солнечное тепло. Она представила, как миссис Карран тянется к нему — драгоценному сувениру из мира, который она никогда больше не увидит, — и кричит, потому что лопата горячая.

ты должен знать гдевасот.

Она предпочитает копаться в прошлом своей планеты Nova Pacifica лопатой.дома.По сравнению с прошлым учителя, она хочет больше узнать об истории «инопланетян».

«Они цепляются за свое прошлое, как гнилой клей, — сказала она, чувствуя, как в ней закипает гнев, — из-за чего мы чувствуем себя плохо, неполноценно, как будто мы никогда не будем такими же хорошими, как они. Но они не проживут и часа». здесь!"

Она схватила лопату и с силой бросила ее в еловый лес.

Джейсон и Талия замолчали. Через несколько неловких минут они встали.

«Мы должны подготовиться к съезду», — пробормотал Джейсон. Они снова вошли.

Некоторое время она сидела одна, вяло считая взмахи своих крыльев взад-вперед над головой. Вздохнув, она встала и пошла в еловый лес за лопатой.

По правде говоря, в такой ясный, теплый осенний день Все, что Ей хочется, это выйти на улицу, без костюма или шлема, и пройтись среди елей с их шестиугольными стволами, достигающими неба, и их серебристо-белыми шестиугольными листьями. балдахин зеркал, их шепот и хихиканье.

Она смотрела, как птицы пролетают мимо них, танцуя в воздухе, их шесть полупрозрачных голубых крыльев бешено хлопают, рисуя в воздухе узоры, которые, как она уверена, были чем-то вроде языка. Иглу был построен на месте древнего инопланетного города, усеянного лесами и горами — грудами зубчатых руин, оставленных загадочными аборигенами планеты, все из которых погибли за тысячи лет до образования Земли. Земля. Колониальные корабли, потусторонние руины, источающие лишь жуткую тишину.

Не то, чтобы они много работали,Она думала. Учителя никогда не проявляли особого интереса к инопланетянам и были слишком заняты, пытаясь втиснуть в головы детей все, что связано со Старой Землей.

Солнце согрело ее лицо и тело, а ее белая чешуя окрасилась радужными оттенками. Полуденное солнце было достаточно жарким, чтобы вскипятить воду, ели не заслоняли землю, и белый пар наполнял лес. Хоть она и не забрасывала лопату далеко, найти ее в густых кустах было трудно. Она шла медленно, осматривая каждый торчащий корень дерева и упавший камень, каждую груду древнего щебня. Она надеялась, что лопата не сломана.

Там.

Уна поспешила к ней. Лопата лежала сбоку от кучи щебня, укрывшись в проволочной траве, чтобы смягчить падение. Ниже небольшое облако пара, которое выглядит так, будто оно висит над выходящим водяным паром. Она подошла ближе.

В паре был запах, которого она никогда раньше не чувствовала. Пена сдула часть зеленой патины с лопаты, обнажив блестящий золотой металл под ней. Она вдруг осознала возраст этой вещи, задаваясь вопросом, была ли это какая-то жертвенная утварь, и смутно вспомнила религиозный отрывок из историй о привидениях о классе и культуре.

Впервые она задалась вопросом, мог ли предыдущий владелец когда-либо воображать, что однажды лопата наступит на упрямое существо, похожее на нее, в миллиарде миллиардов миль от дома, на чужой могиле. Руки человеческой девушки. .

Очарованная запахом, она потянулась за лопатой, глубоко вздохнула и отключилась.

2.

^{Остер-Норбери, Коннектикут, 1989 г.}

На хэллоуинском балу Фред Хо решил сыграть Рональда Рейгана.

Тем более, что маска доступна в долларовом магазине. В день открытия ресторана он также надел отцовский костюм, который надел всего один раз. Он не хотел ссориться с отцом из-за денег. Идти на выпускной было достаточно страшно для его родителей.

В штанах также есть глубокие карманы, идеально подходящие для хранения его подарков. Тяжелый и угловатый старинный бронзовый жетон в форме лопаты согревает сквозь тонкую ткань его бедра. Он подумал, что Кэрри, возможно, захочет использовать его как пресс-папье, повесить как украшение окна или даже использовать отверстие на конце ручки, чтобы превратить его в курильницу. Часто пахнет сандалом и пачули.

Она пошла забрать его из дома и помахала его родителям, которые стояли у дверей в замешательстве и настороженности, но не ответили.

«Ты хорошо выглядишь», — сказала Кэрри, положив маску на приборную панель.

Он был рад, что Кэрри одобрила его костюм. На самом деле, она сделала больше, чем согласилась. Она была одета как Нэнси Рейган.

Он улыбнулся, пытаясь подобрать нужные слова. К тому времени, как он сказал «ты прекрасно выглядишь», они уже были в квартале от него, и было уже слишком поздно. Поэтому вместо этого он сказал: «Спасибо, что пригласили меня на танец».

Дом украшен оранжевыми лентами, пластиковыми палочками и бумажными тыквами. Они надели маски и вошли. Они танцевали под «Straight Up» Паулы Абдул и «Like a Prayer» Мадонны. Ну, Кэрри танцевала; Фред больше всего хотел не отставать.

Хотя он все еще такой же озорной, как и всегда, маска каким-то образом помогает ему не беспокоиться об отсутствии у него самого основного навыка выживания в американской средней школе: утопления.

Резиновые маски заставляют их быстро потеть. Кэрри пила стакан за стаканом очень сладкого пунша, но Фред решил надеть маску и покачал головой. Они собирались покинуть затемненный спортзал, когда Джордан Найт начал петь «Я буду любить тебя (навсегда)».

Снаружи на парковке полно призраков, суперменов, инопланетян, ведьм и принцесс. Они помахали президенту и его жене, которые помахали в ответ. Фред был в маске, намеренно притормозил, наслаждаясь вечерним бризом.

Я хочу, чтобы каждый день был Хэллоуином, сказал он.

«Почему?» — спросила она.

никто не знает кто яОн хочет сказать.Никто не смотрит на меня.Но он просто сказал: «Приятно носить костюм». Он говорил осторожно и медленно, его акцент был едва различим.

Она кивнула, как будто поняла. Они сели в машину.

До прихода Фреда в средней школе Ист-Норбери никогда не было ученика, чей родной язык не был английским и который мог бы быть нелегалом. Люди в основном добрые, но есть и тысячи улыбок, шепотков и мелких, казалось бы, безобидных жестов.ты не принадлежишь.

— Ты нервничаешь из-за встречи с моими родителями? она спросила.

— Нет, — солгал он.

«Моя мама очень рада познакомиться с вами».

Они подошли к белому приподнятому фермерскому дому за безукоризненной лужайкой. В почтовом ящике у входа на подъездную дорожку было написано «Уэйн».

— Это твой дом, — сказал он.

«Ты умеешь читать!» — дразнит она его, делая паузу.

Когда он свернул на подъездную дорожку, Фред почувствовал запах моря в воздухе и услышал, как волны плещутся о ближайший берег. Элегантная простая лампа свисает со ступенек.

сказочный дом,Фред подумал.Американский замок.

•

— Могу я как-нибудь помочь? — спросил Фред из кухонной двери.

Миссис Уэйн («Зовите меня Ками») перемещается между кухонным столом и плитой, используемой в качестве станции для нарезки, смешивания и штабелирования. Она улыбнулась ему, прежде чем вернуться к работе. «Не волнуйся. Иди поговори с моим мужем и Кэрри».

«Я действительно могу помочь», — сказал он. «Я знаю кухню. Моя семья держит ресторан».

«О, я вижу, Кэрри сказала мне, что ваше мясо му-шу было восхитительным. Она остановилась, чтобы посмотреть на него, и улыбнулась еще больше. «Вы очень хорошо говорите по-английски!

Он никогда не понимал, почему люди считают важным указать на это. Они всегда звучат так удивленно, что он не знает, что сказать. "Спасибо."

"кнастоящийочень хороший. Теперь продолжайте. Все под моим контролем. "

Он удалился в гостиную, желая оказаться в теплой, почти знакомой кухне.

•

«Это ужасно, — сказал мистер Уэйн. «Эти храбрые студенты на площади Тяньаньмэнь. Герои».

Фред кивнул.

— Ваши родители, — продолжал мистер Уэйн, — диссиденты?

Фред колебался. Он помнит, как его отец читал газету на китайском языке, которую они бесплатно получили в китайском квартале Бостона, и в которой были фотографии протестующих в Пекине.

— Глупый мальчик, — сказал он, краснея от презрения. «Они тратят впустую деньги своих родителей, слоняясь вокруг, как красногвардейцы, чтобы вместо того, чтобы учиться, позировать иностранцам и их камерам. Чего они надеются достичь? Они все избалованы и чрезмерно образованы американцами».

Затем он повернулся к Фреду, угрожая кулаком. «Если ты еще раз посмеешь так поступить, я буду бить тебя, пока ты не узнаешь свою голову».

— Да, — сказал Фред. - Вот почему мы здесь.

Мистер Винн удовлетворенно кивнул. "Это великая страна, не так ли?"

Честно говоря, он так и не понял, почему однажды родители разбудили его посреди ночи; почему они сели на корабль, потом на грузовик, потом на автобус, потом на большой корабль; Столько дней его тошнило от волнения моря; почему после приземления они прятались в кузове фургона, пока не выбрались на грязные улицы нью-йоркского Чайнатауна, и когда его отец кивнул, какие-то мужчины угрожали, почему его отец сказал ему, что теперь у них у всех разные имена и они разные люди и что им никогда не разрешат разговаривать с незнакомцами или полицией; почему все они жили в подвале ресторана, где работали годами и бесконечно рассуждали о том, как накопить денег, чтобы расплатиться с долгами грозным мужчинам и заработать больше денег; почему они снова переехали, в Ист-Норбери, это место на побережье Новой Англии. Маленький городок, где, по словам его отца, нет китайских ресторанов, а американцы были слишком глупы, чтобы знать, что он не очень хорошо готовит.

"Великолепная страна, сэр," сказал он.

«Это лицо крупного мужчины, которое вы держите», сказал мистер Уэйн, показывая свою маску. «Настоящий борец за свободу».

После той июньской недели его отец звонил каждую ночь, шепча в ночи. Внезапно отец попросил его и мать вспомнить новую историю о себе, о том, как они были связаны со студентами, погибшими на площади Тяньаньмэнь, верили в то же самое и безнадежно любили «демократию». «Убежище» упоминается так часто, что им придется готовиться к переговорам с официальными лицами США в Нью-Йорке в следующем месяце, чтобы самим во всем разобраться.законный.

- Тогда мы можем остаться здесь и заработать много денег, - удовлетворенно сказал отец.

Прозвенел дверной звонок. Кэрри встала с миской конфет.

«Кэрри всегда была авантюристкой, — сказал мистер Уэйн. Он понизил голос. «Она любит пробовать что-то новое, бунтовать в ее возрасте — это нормально.

Фред кивнул, не зная, что ему на самом деле сказали.

Мистер Винн потерял дружелюбное выражение лица, как будто с него слетела маска. — Она просто переживает фазу, понимаешь. Ты принадлежишь… — Он неопределенно махнул рукой, — Ты принадлежишь… Она пыталась со мной пошутить.

«Это не серьезно», — добавил он. Но выражение его лица было серьезным.

Фред ничего не сказал.

«Я просто надеюсь, что нет никаких недоразумений, — продолжил мистер Уэйн. «Люди склонны принадлежать к своему виду, и я уверен, что вы согласитесь».

В дверях Кэрри ахнула, изобразила страх перед фокусами и восхитилась костюмами.

— Не пойми меня неправильно, что она сделала с тобой.

Кэрри вернулась из-за двери.

"Почему так тихо?" она спросила. "Что вы говорите?"

«Я только что познакомился с семьей Фреда», — сказал мистер Уэйн, снова дружелюбно улыбаясь. — Они диссиденты, понимаете? Очень храбрые люди.

Фред встал, засунув руки в карманы и сжимая в пальцах маленькую бронзовую лопатку. Он представил себе, как бросает его в лицо мистеру Винну, которое странно напоминало лицо его отца.

Но вместо этого он сказал: «Извини. Я не знал, что уже так поздно. Мне нужно идти».

1.

^{Гонконг, 1905 год.}

«Джу-цунг…» — снова позвал отец Уильяма. Он был таким же громким, как и их соседи, тщетно пытаясь успокоить ее спазматического ребенка.

Почему люди в Гонконге кричат? Это первое десятилетие ХХ века, а все до сих пор ведут себя так, как будто живут в деревне.

"ИУильям— пробормотал Уильям. Хотя его отец платил за него дорогую плату за обучение в Великобритании, старик по-прежнему отказывался использовать английское имя, которое он носил с собой более десяти лет.

Уильям попытался сосредоточиться на лежащей перед ним книге, на словах христианского мистика четырнадцатого века:

Потому что вы ввергли меня в такое же разочарование по этому поводу и в то же облако невежества, в которое, я надеюсь, вы ввергли себя.

"Кусо!"

Он закрыл уши пальцами.

Всем прочим творениям и их делам — твоим и Божьим — да познает человек по благодати и сможет сделать ему добро; Божьих собственных костей никто не может вспомнить.

Эта книга,облако невежества, - это прощальный подарок от Вирджинии, которая, возможно, является самой яркой в ​​его творчестве и которую Уильям хочет «полностью узнать».

«Когда ты вернешься на мистический Восток, — сказала она, протягивая ему книгу, — позволь мистике Запада вести тебя».

«Гонконг не такой», — сказал он, расстроенный тем, что с ним обращаются как с нормальным человеком.Китайский, хотя... он есть. "Это часть Империи. Это цивилизованно. Он взял у нее книгу и почти, но не совсем коснулся ее пальцев. "Я вернусь через год. "

Она одарила его смелой, широкой улыбкой, которая заставила его почувствовать себя настоящим британцем больше, чем все его высокие оценки и комплименты учителей.

Поэтому я оставил все, о чем мог думать, и стыдился того, чего не мог сделать. Потому что он мог любить что угодно и не думать. Пусть любовь свяжет его, ни один бот не стал бы.

— Цзю Цзун! Что с тобой?

Его отец стоял в дверях, раскрасневшийся от тяжелого подъема по лестнице на чердак Уильяма.

Уильям убрал пальцы с ушей.

«Вы должны помочь мне подготовитьсяЮ Лан”

После того, как мелодичная среднеанглийская музыка заиграла в его голове, кантонский диалект его отца затрещал в ушах.Джук, местная «Национальная опера» — это неправильное название, варварская тень настоящей оперы, которую он видел в Лондоне.

— Я занят, — сказал Уильям.

Отец посмотрел на его лицо, потом на книгу, потом снова.

— Это важная книга, — сказал он, избегая взгляда отца.

— Сегодня вечером будет парад призраков, — пошевелился отец. «Пусть не устыдятся духи наших предков, а мы можем попытаться умилостивить бездомных духов».

От чтения Дарвина, Ньютона и Смита док, несчастныйспокойный дух.В Англии возможность познания всех законов природы считалась концом науки, а здесь, под крышей моего отца, было еще Средневековье. Он легко мог представить выражение лица Вирджинии.

У него нет ничего общего со своим отцом, который с тем же успехом мог бы быть инопланетянином.

— Я не прошу, — сказал отец. Его голос стал хриплым, как у актера кантонской оперы, заканчивающего сцену.

Разум задыхался в суеверной атмосфере колонии.Его решимость вернуться в Англию никогда не была сильнее.

•

«Зачем дедушке это было нужно?» — спросил Уильям, критически глядя на бумажную модель трехцилиндрового безлошадного экипажа Эррол-Джонстона.

«Всем нравятся вещи, которые делают жизнь более приятной», — сказал его отец.

Уильям покачал головой, но продолжал приклеивать к модели фары из желтой бумаги — для имитации меди.

Рядом с ним стол также был завален подношениями, которые позже той же ночью были сожжены: бумажные модели бунгало, бумажные костюмы, бумажные туфли, стопки «черных денег», стопки «золота». бар. " "

Он не мог не прокомментировать: «У дедушки и прадедушки должно быть плохое зрение, чтобы принять это за правду».

Его отец отказался клюнуть на удочку, и они продолжали работать в тишине.

Чтобы сделать скучную церемонию терпимой, Уильям фантазирует о полировке своей машины для поездки по пересеченной местности с Вирджинией...

«Джу-цунг, ты можешь принести в подвал стол из сандалового дерева? Давай устроим пир для духов. Нам не следует драться в этот день.

Мольба в голосе отца удивила Уильяма. Он вдруг заметил, как выгнулась спина отца.

Бессознательно в его сознании возник его образ: маленький мальчик, стоящий на плечах отца, его плечи казались широкими и устойчивыми, как гора.

"Больше, больше!" он закричал.

А отец поднял его над головой, чтобы он мог стоять над толпой, чтобы он мог видеть красивые костюмы и прекрасный грим труппы, выступающей для Ю Лан.

Рука отца была так сильна, что долго висела в воздухе.

"природа,баа бе— сказал Уильям, вставая и направляясь к складу позади.

На складе темно, сухо и холодно. Здесь его отец временно хранит антиквариат, который реставрирует для клиентов, а также предметы из собственной коллекции. Тяжелые деревянные полки и небольшие отсеки заполнены бронзовыми ритуальными сосудами Чжоу, ханьскими резными фигурками из нефрита, танскими фигурками, минским фарфором и разнообразной посудой, которую Уильям не узнал.

Он осторожно шел по узким коридорам, жадно выискивая свою добычу.

Может в том углу?

В этом углу склада косой луч света струится через заклеенное бумагой окно, освещая небольшой письменный стол. Позади него, у стены, обеденный стол из сандалового дерева.

Когда он наклонился, чтобы поднять стол, он увидел что-то на столе, что остановило его.

Есть два одинаковыхплохой, бронзовые монеты, на столе. Они похожи на лопаты размером с ладонь. Хотя он мало что знает об антиквариате, он видел достаточноплохойВ детстве я знал, что этот стиль возник во времена династии Чжоу или раньше. Древние китайские императоры отливали монеты такой формы, чтобы выразить свое уважение к земле, где все растет и возвращается в землю. Уход вглубь подполья — это как обещание будущего, так и признание прошлого.

Учитывая, насколько они великиплохойДа, Уильям знал, что они должны быть ценными. Очень редко пара может быть одинаковой.

Из любопытства он внимательно рассмотрел монету, покрытую темно-зеленой патиной. Что-то не так. Он повернул левый: он светился ярко-желтым, почти как золото.

Рядом с монетой находится контейнер с темно-синим порошком и кисточкой. Уильям почувствовал запах порошка: бронза.

Он знал, что бронза приобретет ярко-желтый цвет только после отливки.

Он попытался отогнать эту мысль. Его отец всегда был честным человеком, который заслуживает честной жизни. Наивно для сына иметь такую ​​идею.

но он взял паруплохойи положил их в карман. Его учитель английского научил его задавать вопросы и докапываться до истины, невзирая на последствия.

Он перетащил стол на полпути в прихожую.

•

«Это похоже на настоящий праздник», — сказал отец, ставя на стол последнюю тарелку с вегетарианской уткой. Столы были заполнены тарелками с фруктами и поддельными вариантами мяса всех видов. Вокруг стола восемь мест, готовых принять предков семьи Хе.

Фальшивые цыплята, вегетарианские утки, бумажные домики, фальшивые деньги...

«Может быть, мы могли бы пойти в какую-нибудь уличную оперу позже», — сказал его отец, совершенно не обращая внимания на настроение Уильяма. - Совсем как в детстве.

Кованая бронза…

Он вынул ихплохойОн вынул их из кармана и положил на стол незаконченной копией вверх.

Его отец посмотрел на него, помолчал, а затем вел себя небрежно. — Не хочешь зажечь палочку благовоний?

Уильям ничего не сказал, пытаясь найти способ сформулировать свой вопрос.

Отец организует для двоихплохойПоверните их рядом. На оборотной стороне каждого из них выгравирована бронзовая фигура.

«Шрифты Чжоу немного отличаются от более поздних», — сказал его отец, как будто Уильям был всего лишь ребенком, который учится читать и писать. «Поэтому более поздние коллекционеры иногда писали свои интерпретации текста на бочках. Подобно бронзе, эти интерпретации со временем накапливались слой за слоем.

Вы когда-нибудь замечали, как похоже слово «дзю» — с пробелом и первым символом в вашем имени — на слово «цзы»?'- писать? "

Уильям покачал головой, не обращая внимания.

Целые культуры построены на лицемерии, обмане и насмешке над тем, чего нет.

«Видите, как проста Вселенная, но чтобы понять ее интеллектуально, чтобы выразить ее словесно, она делает поворот, крутой поворот? Между миром и миром есть лишняя кривая. Когда вы смотрите на этих персонажей, когда вы имеете дело с с историей этих артефактов и мыслями наших предков несколько тысяч лет назад. Это глубокая мудрость нашего народа, и никакая латынь не может проникнуть в нашу истину так глубоко, как наш характер».

Уильям больше не мог этого выносить. «Лицемеры! Вы фальшивомонетчики!»

Он ждал, тихо уговаривая отца опровергнуть обвинения, объясниться.

Через некоторое время отец начал говорить, не глядя на него. - Первые призраки пришли ко мне несколько лет назад.

он использовал словоФлигельОт «иностранца», но также означает «призрак».

«Они заставили меня восстановить антиквариат, который я никогда раньше не видел. Я спросил их: «Как вы их получаете?» «О, мы купили его у каких-то французских солдат, которые взяли Пекин, сожгли дворцы и взяли их в качестве трофеев».

«Для расы призраков несчастье может быть хорошим титулом. Это их закон. Эти изделия из бронзы и керамики, которые наши предки передавали из поколения в поколение, теперь будут отобраны у нас, чтобы украшать дома воров, которые не даже знаю, что они такое. Я не могу этого допустить. .

«Поэтому я сделал копию работы, которую должен был восстановить, и отдал копию духу. Я сохранил настоящий артефакт для этой страны, для вас и ваших детей. Я мог бы отличить Их друг от друга. Я знаю, что то, что я сделал, было неправильно в твоих глазах, и мне стыдно. Но любовь заставляет нас делать странные вещи».

Какой оригинальный?он думал.отмиротслово? Истина или понимание?

Их прервал стук палки в входную дверь.

— Наверное, покупатель, — сказал его отец.

"Открой это!" — кричали все, стоявшие у двери.

Уильям подошел к парадной двери и открыл ее. Его приветствовал хорошо одетый англичанин лет сорока, а за ним двое крупных неряшливых мужчин, которые больше походили на дом в колониальном порту.

"Как вы?" — сказал англичанин. Не дожидаясь его приглашения, он уверенно вошел. Двое других оттолкнули Уильяма в сторону и последовали за ним.

Диксон, — сказал его отец. — Какой сюрприз.

«Уверяю вас, это не было таким большим сюрпризом, как вы для меня», — сказал Диксон. Он полез в пальто, вынул маленькую фарфоровую статуэтку и поставил ее на стол. - Я дам вам это исправить.

"Я сделал."

Улыбка расплылась по лицу Диксона. «Моя дочь любит эту штуку. Я смеюсь, когда вижу, как она ломает эту старинную фигурку, как куклу. Но когда вы возвращаете ей возвращенную фигурку, она не будет с ней играть, говоря, что это не ее кукла. хорошо видит ложь Профессора Осмера достаточно, чтобы подтвердить мои подозрения.

Отец выпрямил спину, но ничего не сказал.

Диксон сделал жест, и двое его лакеев тут же столкнули все со стола: тарелки, миски, миски,плохой, еда, палочки - все рухнуло на фоне шума.

«Вы хотите, чтобы мы продолжали возиться? Или вы готовы признаться в полиции?

Отец ничего не выражал.неумолимо, как бы это назвали англичане. В школе Уильям то и дело смотрелся в зеркало, пока не научился не корчить такое лицо, пока не перестал быть похожим на отца.

"Подождите минуту." Уильям шагнул вперед. «Вы не можете просто войти в чей-то дом и вести себя как беззаконная толпа».

«У тебя очень хороший английский», — сказала Диксон, оглядывая Уильяма с головы до ног. «Трудно с акцентом».

— Спасибо, — сказал Уильям. Он старался сохранять спокойный, разумный тон и манеру поведения. Теперь нужно понять, что перед вами не обычная домашняя семья, а молодая семья.британскийВоспитание и хороший характер. «Я десять лет учился в школе мистера Джорджа Додсворта в Рамсгейте. Знаете что?

Диксон улыбнулась и ничего не сказала, словно смотрела на танцующую обезьяну. Но Уильям упорствовал.

«Я уверен, что мой отец был бы рад возместить то, что, по вашему мнению, вы заслуживаете. Нет необходимости прибегать к насилию. Мы можем вести себя как джентльмены».

Диксон начал смеяться, сначала немного, а потом дико. Сначала сбитые с толку, его люди присоединяются через некоторое время.

«Ты думаешь, что отличаешься от себя, потому что научился говорить по-английски. Кажется, что-то в восточном уме не может понять существенной разницы между Западом и Востоком. Я здесь не для того, чтобы вести с тобой переговоры, но это касается моего права, которые кажутся чуждыми вашим обычаям, Если вы не вернете мне то, что принадлежит мне, мы все здесь разрушим.

Уильям почувствовал, как кровь прилила к его лицу, и заставил себя расслабить мышцы лица, чтобы не выдать своих чувств. Он посмотрел на своего отца через всю комнату и вдруг понял, что выражение лица отца должно быть его собственным, маска спокойствия скрывала беспомощную ярость.

Пока они разговаривали, его отец медленно следовал за Диксоном. Теперь он посмотрел на Уильяма, и они почти бессознательно кивнули.

Поэтому я оставил все, о чем мог думать, и стыдился того, чего не мог сделать.

Уильям бросился на Диксона, как его отец бросился к ногам Диксона. Трое тяжело упали на землю. Во время последовавшей битвы Уильям, кажется, наблюдает за собой издалека. Никакие мысли, кроме смеси любви и ярости, затуманивали его разум, пока Уильям не обнаружил, что стоит над распростертым телом Диксон, одним изплохой, готовый ударить Диксона ножом в голову.

Двое мужчин, которых привел Диксон, беспомощно наблюдали за ними.

«У нас здесь нет того, что вы ищете», — сказал Уильям, глубоко вздохнув. — Убирайся из нашего дома сейчас же.

•

Уильям и его отец исследуют беспорядок, оставленный Диксоном и его людьми.

— Спасибо, — сказал его отец.

«Я думаю, что сегодня Призрак хорошо поработал», — сказал Уильям.

«Я уверен, что дедушка гордился тобой», — сказал его отец. Затем, впервые на его памяти, его отец добавляет: «Джу-цунг, я так горжусь тобой».

Уильям не знает, влюблен он или зол, наблюдая, как два персонажа поворачиваются друг к другу.плохойНа земле, когда его глаза затуманивались, они, казалось, качались и сливались.

2.

^{Остер-Норбери, Коннектикут, 1989 г.}

«Спасибо, что пригласили меня к себе домой», — сказал Фред. "Хорошо провести время сегодня вечером." — коротко сказал он, тщательно держась на расстоянии.

Волны Лонг-Айленд-Саунд нежно плещут песок у вас под ногами.

— Ты такой милый, — сказала она, сжимая его руку. Она прислонилась к нему, ветер развевал ее волосы на его лице, цветочный аромат шампуня переплетался с дыханием моря, как обещание, переплетающееся с желанием. Его сердце колотилось. Он почувствовал нежность в центре груди, которая напугала его.

На другой стороне залива они увидели красный свет в замке Эдли, где уже неделю обитали призраки. Он представил себе радостные крики детей, умышленно разъяренных ложью своих родителей.

«Не обращай внимания на слова моего отца, — сказала она.

Он замер.

- Ты сердишься, - сказала она.

"Что вы знаете об этом?" Он сказал.Она принцесса. она принадлежит.

«Вы не можете контролировать то, что думают другие люди», — сказала она. - Но ты всегда можешь решить для себя, принадлежишь ли ты.

Он ничего не сказал, пытаясь понять гнев внутри себя.

«Я не мой отец, — сказала она. «И вы не ваши родители. Семья — это история, которую вам рассказывают другие люди, но самая важная история, которую вы должны рассказать сами».

Он понимает, что это то, что он больше всего любит в Америке: абсолютная вера в то, что семья не важна, что прошлое — это всего лишь прошлое.История.Даже истории, которые начинаются как ложь - выдумки - могут стать реальностью, могут стать реальной жизнью.

Он полез в карман брюк и достал подарок.

"Что это такое?" Держа в руке маленькую бронзовую лопату, она колебалась.

«Это антикварная монета, — сказал он, — монета в форме лопаты, которая давным-давно использовалась в Китае. Она принадлежала моему дедушке, и он дал мне ее на удачу, прежде чем мы покинули Китай. Я скучаю по ней. .

"Это красиво."

Он чувствовал себя обязанным сказать правду. «Мой дед говорил, что отец спас его от иностранцев, пытавшихся выкрасть его из страны, и что красногвардейцы чуть не уничтожили его во время Культурной революции. Китай, бесполезный. Видите этот ярлык внизу? Он говорит, что он слишком современный, а вовсе не старый. Но это единственное, что было у моего деда. Он умер в прошлом году, и мы не можем вернуться на похороны из-за этого. .. иммиграционные вопросы ».

— Разве ты не должен оставить его?

«Я хочу, чтобы он был у тебя. Я всегда буду помнить, что я дал его вам, это более приятное воспоминание, более приятная история.

Он нагнулся и поднял с песка небольшой острый камешек. Он взял ее руку с монетой и медленно вырезал буквы их инициалов на патине рядом со старыми символами. «Теперь у него есть наш бренд, наша история».

Она кивнула и торжественно сунула монету в карман пиджака. "Спасибо. Это красиво."

Он думал о возвращении домой, о проблемах отца и тревожном молчании матери, о долгих часах, которые будут ждать его завтра в столовой, а послезавтра, и послезавтра о колледже, который теперь возможен, если бы он мог Получить гражданство, сообщали бумаги, о том, что однажды он проделал свой путь через этот огромный континент и теперь остается скрытым под неведомой тьмой.

Но еще нет. Он искал что-то большое, что ознаменовало бы ночь. Он снял пальто, рубашку и туфли. Он был голый, без маски и костюма. "Давайте пойдем поплаваем."

Она рассмеялась, не веря ему.

Вода была настолько холодной, что он задохнулся, как только нырнул в нее, чувствуя, как горит кожа. Он нырнул, а затем всплыл, стряхивая воду с лица.

Она позвала его, и он помахал ей, а затем поплыл к ярким огням на другой стороне залива.

Красный свет дома Эдли отражался в воде, показывая полосы, смешанные с ясным лунным светом. Когда его руки скользили по глубокому синему морю, желе блестело на его коже, как сотни крошечных звездочек.

Ее голос затихает позади него, когда он проплывает мимо Звездного знамени, фрактального и двусмысленного, смакуя жало соленой надежды и намеренно оставляя прошлое позади.

3.

^{Нью Пасифик, 2313 г.}

Она просыпается посреди оживленной улицы. Свет был слабым и холодным, словно это были сумерки или рассвет.

Шесть морских стрел с гладкими плавниками пронеслись мимо нее, казалось, в нескольких дюймах от нее. Глядя на одну из машин, она чуть не закричала.

Существо внутри имеет двенадцать щупалец, отходящих от головы.

Она огляделась: вокруг нее в воздух поднимались толстые шестигранные башни, толстые, как стволы елового леса. Она уворачивается от мчащегося автомобиля и идет к обочине дороги, где вокруг слоняются другие существа с двенадцатью щупальцами, игнорируя ее. Они были шести футов ростом, с низким торсом и блестящей кожей, которая, как она не была уверена, была сделана из меха или чешуи.

Тканевые диски с инопланетными отметинами развеваются над головой, как листья на ветру, а отдельные символы состоят из отрезков линий, пересекающихся под острыми и тупыми углами. Шум толпы, неразборчивые щелчки, стоны и чириканье слились в звук, который, как она была уверена, был каким-то языком.

Существа игнорировали ее, иногда бросались прямо на нее, проходя сквозь нее, словно она была сделана из воздуха. В рассказах, которые учительница рассказывала ей, когда она была маленькой, она чувствовала себя призраком, невидимым существом. Прищурившись, она увидела солнце в самом центре неба: темнее и меньше, чем привыкла.

Потом вдруг все начало меняться. Пешеходы на тротуаре останавливались, поворачивали головы к небу и поднимали свои щупальца к солнцу — каждый придаток оканчивался черным глазным яблоком. Движение на улице замедлилось, а затем остановилось, и пассажиры вышли, чтобы присоединиться к толпе, смотрящей на солнце. Тишина повисла над сценой, как вуалью.

Она оглядывает толпу, выделяя отдельные группы, застывшие в кадре, как фотографии. Огромное существо защищающе обхватило предплечьями два меньших, его щупальца мягко подрагивали. Два инопланетянина находятся близко друг к другу, их щупальца и руки переплелись. Другой прислонился к стене здания, его ноги тряслись, а щупальца постукивали по стене, как человек, посылающий сообщение.

Солнце, казалось, становилось сильнее, а затем сильнее. Существа отвернулись от солнца, их щупальца увяли в новом жаре и свете.

я оглядываюсь назадзатем.Тысячи глаз уставились на Нее, как будто Она вдруг стала отчетливо видна. Их щупальца тянулись к ней, умоляя, жестикулируя.

Толпа расступилась, и к ней подошло маленькое существо примерно ее возраста. Она протянула руки ладонями вверх, не зная, что делать.

Маленький инопланетянин подошел к ней, вложил что-то ей в руку и сделал шаг назад. Она посмотрела вниз, чувствуя древний сырой металл на своей чешуйчатой ​​коже, поглощая вес. Она повернула лопату и увидела незнакомую ей отметину: наконечник, крючок, который напомнил ей отметины на трепещущих досках.

Мысль пришла мне в голову, как шепот:Подумайте о нас, ностальгирующих всех.

Солнце было сильнее, и когда Она снова согрелась, существа вокруг нее растворились в ослепительно ярком свете.

•

Она сидела под елью, держа в пальцах бронзовую лопаточку. Белые пары продолжали вырываться из гор вокруг нее, каждый из которых потенциально был еще одним окном в затерянный мир.

Образы, которые она видела, проносились в ее сознании снова и снова.Иногда понимание приходит к тебе не через мысли, а через это сердцебиение, эту болезненную нежность в груди.

По мере того, как их мир подходил к концу, древние жители Новой Пацифики сосредоточили всю свою энергию в свои последние дни на оставлении дани и памятников своей цивилизации. Зная, что они сами не смогут выжить под все более жарким солнцем, они закрепили секстильную симметрию во всех видах вокруг себя, надеясь, что некоторые из них выживут и станут живыми существами их городов, их цивилизаций и самих себя. В своих руинах они спрятали табличку, которую выпустили, когда обнаружили что-то сделанное, состаренное, слоистое, еще сохранившееся, потому что это было ценно, поэтому у них были основания ожидать от владельца чувства истории, уважения к прошлому.

Она думала о детях, об их горящем мире, в ужасе и замешательстве. Он думает о любовниках, балансируя между сожалением и принятием, пока внешний мир рушится в мире между ними. Она думала о тех, кто не жалел сил, чтобы оставить следы своего существования в этой вселенной, какие-то следы своей трансформации.

Прошлое повторяется, формируя будущее, как слои патины.

Она подумала о миссис Курран и обнаженных лицах ее учителей и впервые увидела их выражения новыми глазами. Не высокомерие заставляет их так смотреть на своих детей, а страх. Застряв в этом новом мире, где они не могут выжить, они так же сильно привязаны к своему прошлому, как и знают, что уступят место новой расе, людям Нового Тихого океана, и двинутся дальше. Он существует только в их памяти.

Родители боятся, что о них забудут и что их дети не поймут.

Она взяла маленькую бронзовую лопатку и облизала поверхность кончиком языка. На вкус горький и сладкий, запах давно забытых благовоний, вкус подношений и следов бесчисленных жизней. Там, где пар сдул патину, рядом с ней стояли старые гравюры в виде человека, свежие и новые, будущие и прошлые.

Она встала и сорвала с ближайшей ели несколько мягких веток. Она тщательно сплела его в корону с двенадцатью лучеобразными ветвями, похожими на щупальца, на волосы, на оливковые ветви. У него есть свой костюм.

Это была лишь короткая сцена, которую она увидела сквозь облако невежества, образы, которые она едва могла понять. Может быть, они идеализированы, сентиментальны, сконструированы, но без капли правды, без единого зернышка неизгладимой любви, которая делает прошлое этого народа таким значимым? Он покажет им, как теперь понимает, что копание в прошлом — это акт понимания, акт понимания вселенной.

Ее тело — это смесь биологического и технологического наследия обоих видов, а ее существование — вершина устремлений обоих народов. В нем обитает Земля Она и Нова Пасифика Она и Она Мятежная и Она Послушная и все предшествующие ей поколения, простирающиеся в бесконечность.

Потерянный в воспоминаниях и первоначальных пониманиях, ребенок из двух миров идет через лес, через холм, к куполу, с этой необычайно тяжелой маленькой лопаткой на ладони.

Максвеллов демон

февраль 1943 г.

Запрос на получение разрешения, военный центр переселения на озере Туле

К:Такако Ямасиро

Вопрос 27: Хотели бы вы служить в вооруженных силах США на боевых заданиях в любом месте?

Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Я женщина, я не гожусь для боя.

Вопрос 28: Присягнули бы вы на безоговорочную верность Соединенным Штатам Америки, чтобы защитить Соединенные Штаты от любого нападения со стороны иностранных или внутренних держав, и присягнули бы вы на верность императору Японии или любому другому иностранному правительству, державе или организации?

Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Я родился в Сиэтле, штат Вашингтон. Я никогда не присягал на верность японскому императору, так что мне не от чего отказываться. Когда моя страна освободит меня и мою семью, я поклянусь в безоговорочной верности своей стране.

август 1943 г.

Гуизи шел по дороге прямо, как стрела, к административным зданиям. По обе стороны от нее стояли аккуратные ряды низких стульев, каждая из которых была разделена на шесть комнат, в каждой из которых проживало семейство. На востоке, вдалеке, она увидела круглую колонну горы Баоюй. Она представила, как будет выглядеть аккуратная сетка лагеря сверху: как на рисунках, которые отец показывал ей в книге о законах равновесия древней Нары, когда она была ребенком.

В простом белом хлопчатобумажном платье легкий ветерок принес облегчение от сухой августовской жары в Северной Калифорнии. Но она скучает по холодной влажности Сиэтла, нескончаемому дождю Пьюджет-Саунд, смеху друзей на родине и горизонту, свободному от сторожевых вышек и колючей проволоки.

Она добралась до штаба лагеря. Она назвала охранникам свое имя, и они повели ее по длинным коридорам и через большие комнаты, заставленные рядами дребезжащих пишущих машинок и затхлого сигаретного дыма, пока не достигли небольшого кабинета в глубине. Они закрыли за ней дверь, заглушив разговор и шум офисных машин.

Она не знала, почему ее позвали. Она уставилась на мужчину в форме, сидящего с другой стороны стола, удобно откинувшегося на стуле и курящего сигарету. Электрический вентилятор позади него выдувает дым в ее сторону.

•

Заместитель директора уставился на девушку.красивые шлепанцы,он думал.Почти такая красивая, что забываешь, кто она.Он почти сожалел, что отпустил ее. Это забавное отвлечение, чтобы держать его при себе.

«Джидж склоняется над Такако Ямасиро, запретной девушкой».

— Нет, — сказала она. «Я не ответил «нет» на эти вопросы. Я уточнил свой ответ».

«Если вы лояльны, напишите «да-да».

«Как я объяснил в форме, эти вопросы были неправильными».

Он жестом пригласил ее сесть на стул напротив стола. Он не купил ей выпить.

«Вы, японцы, такие неблагодарные, — сказал он. «Мы держали вас здесь, чтобы защитить себя, и все, что вам нужно делать, это жаловаться, наносить удары и вести себя подозрительно и враждебно». Он посмотрел на Такако, побуждая ее бросить ему вызов.

Но она ничего не сказала. Он помнит страх и презрение в глазах соседей и коллег.

Через некоторое время он глубоко вздохнул и продолжил. «В отличие от вашего народа, мы не варвары. Мы знаем, что японцы хорошие и плохие, но вопрос в том, кто есть кто. Поэтому мы немного приоткрываем дверь и задаем несколько вопросов. Хорошие люди уходят, плохие остаются внутри. . Человеческая природа, верность и неверность имеют свой путь. Но тогда вы должны все усложнить».

Она открыла рот, но передумала. В мире этого мужчины она может быть только «хорошей японкой» или «плохой японкой». Тега нет, только Такако Ямасиро нет места.

"Вы ходили в колледж?" Он сменил тему.

"Да, физика. Когда я закончила... это случилось".

Он свистит. «Никогда не слышал о женщине-физике, японке или нет».

- Я была единственной женщиной в классе.

Он судит ее, как цирковую обезьяну. «Вы гордитесь тем, что умны. Это больше, чем подлость. Государственная мудрость».

Она молча смотрела на него, не говоря ни слова.

«В любом случае, похоже, у вас есть шанс помочь Америке и доказать, что вы действительно лояльны. Люди в Вашингтоне хотели именно вас. Если вы согласны, вы можете подписать эти бумаги, и они расскажут вам больше, когда придут забирать ты завтра.

Она не могла поверить своим ушам. «Могу ли я покинуть озеро Туле?»

«Не слишком волнуйся. Ты не поедешь в отпуск».

Она быстро пролистала лежавшую перед ней стопку документов. Она в шоке подняла голову. «С этими документами я отказываюсь от своего американского гражданства».

"Конечно." Он был удивлен. «Нам трудно отправить вас обратно в Императорскую Японию в качестве американского гражданина, не так ли?»

Ковер?Она никогда не была в Японии. Она выросла в Японском квартале Сиэтла, а затем сразу поступила в колледж в Калифорнии. Она знала только удобства небольшой части Америки, и то этого места. Она почувствовала головокружение. — Что, если я скажу «нет»?

«Тогда вы подтвердили свое нежелание помогать американским военным усилиям. Мы поступим с вами и вашей семьей соответственно.

«Я должен отказаться от Америки, чтобы доказать, что я патриот. Разве ты не видишь, как это глупо?»

Он пожимает плечами.

"Где моя семья?"

«Твои родители и братья останутся с нами, чтобы заботиться о них», — сказал он с улыбкой. «Это гарантирует, что вы будете сосредоточены на своей работе».

•

Такако обвиняют в том, что он лоялен Японии,ЭрджинКто умрет за императора, поспешно отказавшегося от своего подданства. Из сострадания к обычной девушке американские власти включили ее в список военнопленных, возвращаемых в Японию в обмен на американских военнопленных, захваченных японской армией в Гонконге. Прояпонские заключенные на озере Туле поздравили ее с храбростью, а большинство выразили соболезнования семье. Супруги Ямасиро были ошеломлены. Ее брат, еще один «нет-нет мальчик», принципиально отказывавшийся отвечать на вопросы, подрался с другими заключенными. Семью ненадолго отвели к забору и отделили от других заключенных лагеря «для их же защиты».

Люди в Вашингтоне объяснили Такако, что делать, когда корабль прибудет в Японию. Японцы не будут ей доверять, и ее будут допрашивать и допрашивать. Она должна была сказать и сделать то, что должна была сделать, чтобы убедить их в своей верности Японской империи. В подтверждение ее рассказа просочилась новость о том, что ее родственники были убиты за то, что возглавили восстание заключенных, что привело к объявлению в лагере чрезвычайного положения. Она подумает, что потеряла связь с Америкой. Ей пришлось использовать все имеющиеся в ее распоряжении средства — мужчины сознательно разглядывали ее гибкое тело — чтобы получить полезную информацию, особенно о развитии японских технологий.

«Чем больше вы нам дадите, — сказали они ей, — тем безопаснее будет ваша семья и ваша страна».

•

Такако выучила японский язык дома и на рынке в Джапантауне, где ее тщательно проверили экзаменаторы жандармерии. Она снова и снова отвечала на одни и те же вопросы.

Почему вы ненавидите американцев?

Вы всегда чувствовали себя преданными Японской империи?

Что вы почувствовали, когда впервые услышали новость о победе в Перл-Харборе?

В конце концов она была объявлена ​​верной подданной императора, гордой японкой, погибшей от рук диких американцев. Ее знание английского языка и научная подготовка оказались полезными, и ей поручили переводить английские статьи для военных ученых. Она думала, что жандармерия все еще наблюдает за ней, но не была в этом уверена.

Публицисты засняли ее в белом лабораторном боксе, когда она работала в Токио. Физик, покинувший США, чтобы отдать дань уважения стране! Она является символом новой Японии. Она смотрит в камеру со скромной улыбкой и профессиональным макияжем.Не так много, как танцуют хорошие собаки,она думаетНо собака совсем не умеет танцевать.

Она произвела впечатление на физика и офицера Имперской армии Сатоши Акибу. Ему за сорок, он выдающийся, учился в Великобритании и Соединенных Штатах. Он наклонился и прошептал ей, не будет ли она заинтересована в том, чтобы поехать с ним на Окинаву, где он работал над важным проектом и нуждался в ее помощи? Закончив говорить, он протянул руку и убрал прядь волос с уголка ее глаза.

март 1944 г.

Весна на Окинаве, в тысяче миль от Токио, теплая, даже жаркая. Кроме того, здесь тихо, почти досовременно по сравнению с шумом и суетой островных городов Японии. Здесь, вдали от постоянных радиопередач и призывов идти в военный поход, война кажется далекой и менее реальной. Такако иногда может даже притвориться, что она только в старшей школе.

У нее есть своя комната в комплексе. Но она редко спит в нем. Директор Акиба почти каждый вечер просит ей компанию. Иногда он писал письма своей жене домой в Хиросиму, пока Такако делала ему массаж. В другой раз он хотел поговорить с ней по-английски перед сном, «потренироваться». Ее американские привычки и американское образование делали ее особенно привлекательной для него.

Такако не понимала цели Отряда 98. Акиба, похоже, не полностью доверяет ей и никогда не говорит с ней о войне или новостях о своей работе. Он старался поручать ей только самые безобидные задачи, читая и обобщая западные исследования, которые, казалось, не имели практического применения: эксперименты с диффузией газа, расчеты на атомном уровне, конкурирующие теории в психологии. Но комплекс строго засекречен и тщательно охраняется. Было задействовано более 50 ученых, эвакуированы все близлежащие фермы, насильственно выселены жители села.

Ее американский эскорт связался с ней через слугу. Если он думает, что у него есть что-то важное, пусть выкинет это в корзину для мусора, завернув в свою женскую салфетку. Слуги вынесли сверток во двор, запечатали его в банку и отдали семье рыбака, которая должна была отвезти его в Филиппинское море и бросить на какой-нибудь затонувший атолл. Американские подводные лодки займутся этим позже.

Она вспомнила посылку из их долгой поездки в Америку, белую оберточную бумагу, испачканную ее менструальной кровью, пародию на…ХиномаруМужчины не хотят задавать вопросы. Она должна была признать, что ее агент был умен.

Однажды Акихабара глубоко задумался. Он хотел прогуляться по лесу внутри страны, поэтому попросил Такако пойти с ним. Они доехали до конца дороги, глубоко в лес. Гао Цзы прекрасно провел время. С момента прибытия у нее не было возможности исследовать остров.

Они шли через огромные зеркальные мангровые заросли, чьи вертикальные диски корней были похожи на натуральную версию японских экранов. они слушаликак какЗов окинавского дятла. Они восхищаются малайским баньяном, чьи воздушные корни извиваются, как нимфы, спускающиеся с ветвей. Такако молча молилась, проходя мимо священного дерева, как учила ее мать, когда она была ребенком.

Через час они вышли на поляну в лесу. На другой стороне поляны находится темный рот, который ведет в подземную пещеру. Небольшой ручеек втекал в пещеру и отражался эхом от стены пещеры, создавая резкий звук.

Такако почувствовала злобу в той пещере. Ей казалось, что она слышит стоны, крики, укоризненные крики, которые тем громче, чем дольше она стояла. У нее слабое колено. Не удержавшись, она опустилась на колени, наклонилась вперед, уперлась руками и лбом в пол и сказала на давно утерянном языке, ей неведомом:«Мунойойоё». Сприк прошел мимо Андрена.

Голос постепенно затих, и она подняла глаза и увидела Акихабару, стоящего там и смотрящего на нее с неуловимым выражением лица.

— Прости, — сказала она, бросаясь перед ним. «Бабушка и мама сказали мнеУчинагучиКогда я была маленькой девочкой. "

Она помнит историю, которую ей рассказала мать, о том, как учитель заставил ее мать, когда она училась в школе на Окинаве.Дайте им порошокОна носит на шее табличку с надписью, что она плохая ученица, потому что говорит на окинавском, а не на японском. ее мать происходила из длинной линииЗемля, женщины умеют общаться с душами умерших. Так говорят жители материкаЗемлясуществоватьСветЖрица — примитивное суеверие, угрожающее единству страны, и этот обычай необходимо искоренить, чтобы окинавцы смогли смыть свои нечистые пятна и стать полноправными членами японской нации.

ГромкоговорительУчинагучиЭто предатель, шпион. Это запрещенный язык.

— Все в порядке, — сказал Акиба. «Я не фанат языков. Я знаю вашу семью. Как вы думаете, почему я хочу, чтобы вы пришли?

Акиба объяснил, что пещера, как говорят, была местом, где древние короли Рюкю прятали свои сокровища за столетия до того, как японская армия завоевала остров. Некоторые бюрократы в имперской армии сочли слухи о том, что на работу в пещеры привозят подневольных рабочих и осужденных сторонников коммунистов из Китая и Кореи. Командиры слишком увлеклись разграблением средств проекта, и заключенные не могли насытиться. Они восстали в прошлом году, и все пятьдесят человек были расстреляны, а их тела брошены гнить в пещере. Ничего ценного не нашли.

— Ты слышишь их, не так ли? — спросила Цюйе. «У тебя есть подарок от твоей материЗемля”

Далее он сказал, что ученый не должен просто отвергать какое-либо явление, не исследуя его. Отряд 98 был создан для расследования заявлений о паранормальных явлениях: экстрасенсорное восприятие, телепатия, воскрешение мертвых. Вот этотЗемляПоколения общались с мертвыми, и он подумал, что лучше всего изучить заявление и посмотреть, что можно с этим поделать.

"МногоЗемляОн утверждает, что может слышать и говорить с душами тех, кто умер насильственной и безвременной смертью, но нам не повезло.ЗемляПусть мертвые сделают что-нибудь полезное. Чего им не хватает, так это небольшого понимания науки.

— Но теперь у нас есть ты.

•

Такако убеждает двух призраков, Тай и Санле, схватиться за лопату, оставленную у входа в пещеру. Они использовали эту лопату, когда были живы, и она удобна в использовании. Она могла видеть их, ряды худых, голодных мужчин, отчаянно сжимающих рукоятки лопат.

Они показывали ей фотографии полей сорго в их родном городе Маньчжурия, красные стебли поднимались, как океан. Ей показывали фотографии взрывов, горящих домов и марширующих солдат. Ей показывали фотографии женщин, у которых животы были проткнуты штыками, и мальчиков, чьи головы были отрублены шпагами.Хиномару...показывали ей картины цепей и цепей, темноты, голода и своих последних мгновений, когда у них ничего не было и смерть была так близка.

«Остановитесь», — умоляла она их. "пожалуйста остановись."

•

Она вспомнила одно воспоминание. Она была в Сиэтле, в их маленькой квартире с одной спальней. Шел дождь, как всегда. Ей было шесть лет, и она проснулась первой. Рядом с ней сидит бабушка.

Она наклонилась и натянула одеяло на бабушку.ИмиТошнота и озноб по ночам. Она положила руку на щеку бабушки. Итак, утром она разбудила бабушку, и они легли рядом друг с другом, шепча и хихикая, а окна постепенно загорались.

Но что-то не так. Щеки бабушки были холодными и твердыми, как кожа. Сяо Гуйцзы сел и увидел призрачный силуэт бабушки, сидящей у изножья футона. Такако посмотрела на трупы и призраков вокруг нее и поняла.

— О, маа кай га?она спросила.Куда ты идешь?бабушка всегда говоритУчинагучиС ней, хотя отец сказал, что это дурная привычка. «Теперь в Джапантауне мы все должны быть японцами», — говорил он. У Окинавы нет будущего.

"Энмариджи",сказала бабушка.дома.

«Нджи Хабила». До свидания.Она заплакала, и взрослые проснулись.

Ее мать возвращается на Окинаву одна с кольцом, которое ей подарила бабушка. Такако помогла матери убедить бабушку привязать себя к кольцу. "подожди,Ими! Бабушка улыбнулась про себя.

"ТыЗемляА теперь, — сказала ее мать, — нет ничего хуже, чем умереть в собственном доме. Обязанность духов не возвращаться в свои домаЗемляПомоги им. "

•

Они несли с собой лопаты, и осенние листья весело свистели и гудели вдоль дороги. Он расспросил Такако о призраках: как они выглядели, как звучали, чего хотели.

Они хотят домой, сказала она.

"Действительно?" Цюе швырнула кучу грибов на дорогу, и осколки разлетелись по земле. «Скажи им, что после того, как они помогли нам выиграть войну, они могут вернуться домой. Они были слишком ленивы, чтобы много сделать для императора, и теперь у них есть шанс искупить свои грехи.

Они миновали баньяны и мангровые заросли, кусты гибискуса и ночные лилии, листья которых напоминали огромные стоячие слоновьи уши. Но Такако уже не могла оценить красоту. мне почти кажется, что я не могу удержать еемабуи, ее жизненная сущность, в оболочке ее тела.

•

Цю Е показала ей прототип: металлическую коробку, разделенную перегородкой посередине. Перегородка пронизана небольшими отверстиями и покрыта прозрачной шелковой мембраной.

"отЗемляСкажи мне, что духи слабы. У них мало сил, чтобы манипулировать предметами или даже поднять карандаш со стола. Максимум, что я могу сделать, это протолкнуть один провод туда или сюда. Это верно? "

Она согласилась. Взаимодействие духа с физическим миром действительно ограничено.

«Я думаю, что эти женщины говорят правду», — размышляла Цюе. «Мы пытали некоторых из них, чтобы увидеть, не скрывают ли они свои навыки».

Она попыталась соответствовать его спокойному выражению.

«Война идет не очень хорошо, — сказал Акихабара, — что бы ни говорили пропагандисты. Мы уже какое-то время занимаем оборону, в то время как американцы продолжают продвигаться, перепрыгивая с острова на остров, через Тихий океан. мастерство, но компенсирует это богатством и бесконечными запасами. Это всегда было слабостью Японии. У нас заканчивается нефть и другие жизненно важные ресурсы, и мы должны найти неожиданные источники энергии, чтобы переломить ход войны».

Акиба ласкал ее лицо, и она не могла не расслабиться под его нежным прикосновением.

«В 1871 году Джеймс Клерк Максвелл изобрел гениальный двигатель, — продолжил Акиба. Такако хотела сказать ему, что знает, о чем думает Максвелл, но Акиха проигнорировала ее, потому что он был в настроении для лекций. «Умно, для неяпонца», — добавил он.

«Коробка с воздухом заполнена быстро движущимися молекулами. Их средняя скорость — это то, что мы называем их температурой.

«Но молекулы воздуха на самом деле не движутся с одинаковой скоростью. Одни энергичны и быстры, а другие медлительны и медлительны. Но предположим, что ящики разделены отверстием посередине. все молекулы подпрыгивают вокруг коробки. Всякий раз, когда он видит молекулу, быстро движущуюся справа к двери, он открывает дверь, чтобы позволить ей пройти через левую сторону, затем сразу же закрывает дверь. дверь слева, он открывает дверь, чтобы пропустить его, пусть проходит направо, затем немедленно закрывает дверь.Через некоторое время, хотя демон напрямую не манипулирует молекулой или не подает ей энергию в систему, система Суммарная энтропия в ящике уменьшится, и левая сторона ящика будет заполнена быстро движущимися молекулами, которые будут нагреваться, а правая сторона будет заполнена молекулами, которые движутся медленнее и будут холоднее».

«Эту разницу в тепле можно использовать для создания полезной работы, — сказал Гаози, — подобно плотине, удерживающей воду».

Акиба кивнул. «Демон только заставил молекулы сортироваться на основе информации об их ранее существовавших свойствах, но в этом разделении он превратил информацию в энергию и обошёл второй закон термодинамики. Мы должны были создать этот двигатель».

— Но это всего лишь мысленный эксперимент, — сказала Такако. — Где ты найдешь такого демона?

Акиба улыбнулся ей, и Такако почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.

«Здесь ты выступаешь», — сказал Акиба. "васВаш мозг научится управлять этим мотором, отделяя горячие молекулы от холодных. Если вам это удастся, у нас будет неограниченная энергия, спонтанно генерируемая из воздуха. Мы сможем строить подводные лодки, которым не нужно дизельное топливо и которым никогда не придется подниматься на поверхность, самолеты, у которых никогда не кончится топливо и которые никогда не должны будут приземляться. Приводимые в движение мертвыми, мы окропим пламенем Нью-Йорк и Сан-Франциско и сдуем Вашингтон обратно в болото, из которого он возник. Каждый американец умрет или будет кричать и кричать от страха. "

•

«Давайте попробуем эту игру», — сказал Такако Тайхэ Санле. — Если ты сможешь это сделать, я смогу отвезти тебя домой.

Она закрыла глаза, позволила своим мыслям блуждать, ее сознание и душа слились. Она чувствует их видение, разделяет его и видит, что они делают. Не привязанные к физическому телу, они могут фокусировать свои чувства на мельчайших масштабах и мельчайших моментах времени, так что все кажется сильно увеличенным и замедленным. Но это неграмотные и необразованные люди, которые не знают, что искать.

Удерживая их внимание, она делится с ними своими знаниями и помогает им увидеть небо как море гудящих стеклянных шаров.

Она указала на шелковые нити в шерсти, покрывавшие центральную перегородку шкатулки. С бесконечной осторожностью и терпением она научила их ждать, пока молекулы устремятся к перегородке. "Открыть!" она позвала.

Наблюдая за тем, как Тайхэ Санлэ использует свою скудную силу, чтобы согнуть шелковую нить и сделать маленькое отверстие для жужжания молекул воздуха.

"Гарри вверх!" она позвала. Она понятия не имела, сколько времени провела с ними, и научилась работать быстрее, открывать и закрывать двери в перегородке, отделять быстрые молекулы от медленных.

Она открыла глаза и задыхалась, как онамабуиЕе тело снова полностью заселено. Погода нормализовалась, и в темной комнате пылинки медленно сползали в солнечные лучи.

Она положила руку на один конец металлического ящика и вздрогнула, почувствовав, как он медленно нагревается.

•

Была полночь. Такако в своей комнате. Она объяснила Цюе, что это ее роза. Он кивнул и нашел горничную для компании.

Самой сложной частью ее плана оказалось заставить Тэ и Сан-ле спрятаться в салфетках. После всего, через что они прошли, она подумала, что это смешно, что они отказались это сделать. Но человек такой странный. В конце концов она убедила их, что это единственный путь домой, длинный и окольный путь через полмира. Они ей верят и неохотно делают то, что она говорит.

Измученная, она сидела за столом и писала при свете полной луны.

Американские шпионы принесли весть о том, что американцы разрабатывают новое оружие, основанное на энергии расщепления атомов. Немцы отделили уран несколько лет назад, над таким же проектом работают японцы. Американцам нужно было торопиться.

Такако знал, что решающим шагом в создании бомбы на основе урана является правильный выбор урана. Существует два типа урана, уран-238 и уран-235. В природе 99,284% урана существует в виде урана-238, но для непрерывной цепной ядерной реакции вам сначала нужен уран-235. Химически различить два изотопа невозможно.

Такако представил себе атомы урана, испаряющиеся в виде соединений. Молекулы подпрыгивали, как воздух в ее металлической коробке. Молекулы, содержащие более тяжелый U-238, в среднем движутся немного медленнее, чем молекулы, содержащие более легкий U-235. Она представила, как молекулы прыгают по трубе, а призраки ждут наверху, открывая двери, чтобы пропустить более быстрые молекулы, и закрывая двери, чтобы пропустить более медленные молекулы.

«Если ты поможешь Америке выиграть войну, ты сможешь вернуться домой», — шепчет она призраку.

Она записала свой совет.

Такако представила себе силу бомбы, что помогло ей передумать. Будет ли он ярче солнца? Поглотит ли он весь город? Создаст ли он тысячи кричащих призраков, которые никогда не смогут вернуться домой?

Она сделала паузу. Она убийца? Если он ничего не сделает, люди умрут. Что бы она ни делала, люди умирают. Она закрыла глаза и подумала о своей семье. Она надеялась, что особых неприятностей не будет. Ее брат - проблемный человек. Он все время был задумчив, он все время был зол. Она представила, как открываются двери лагеря на озере Туле и все выпрыгивают наружу, словно гипермолекулы.Война окончена!

Она закончила свой отчет, надеясь, что отечественные аналитики не подумают, что это бред сумасшедшего. Она снова попросила позволить матери поработать с Тайхэ Санле и помочь им вернуться домой, когда они закончат свою работу.

•

— Что они имеют в виду под побегом? Цю Е не выглядел сердитым. Он выглядит удивленным.

— Я не могла достаточно ясно объяснить им ожидаемый результат, — сказала Такако, кланяясь. «Извините, обещанная мной награда была слишком заманчивой. Они солгали мне. Какое-то время я думал, что эксперимент удался, но оказалось, что это всего лишь моя фантазия. Они, должно быть, боятся, что я сбегу в одночасье». обманом. . Если хочешь, мы можем вывести остальных призраков из пещеры. "

Акиба сузила глаза. «Такого еще ни с кем не случалосьЗемля”

Такако смотрела в пол. Ее сердце бешено билось в груди. «Пожалуйста, поймите, что эти души не являются верными подданными Императора. Они преступники. Чего вы ожидаете от китайцев?»

"Это интересно. Вы предлагаете, чтобы мы добровольно вызвали наших верных подданных для этой работы?передачаПревратить их тела в призраков, так сказать, чтобы они могли лучше служить императору?

— Вовсе нет, — сказала Такако. Она чувствовала себя опустошенной. «Как я уже сказал, теория хороша, но я думаю, что сложность миссии не под силу обычным солдатам и крестьянам, даже если они питают страсть к императору. А пока мы должны провести другие исследования».

— Пока, — сказал Акиба.

Такако проглотила свой страх, улыбнулась ему и начала раздеваться.

июнь 1945 г.

Деревня расположена на склоне, защищена от большого количества обстрелов и артиллерийского огня. Тем не менее, земля под их компактной хижиной вибрировала каждые несколько минут.

Бежать больше некуда. Морские пехотинцы высадились двумя месяцами ранее и продвигались медленно, но верно. Несколько недель назад базу Отряда 98 разбомбили дотла.

Перед хижиной на площади собрались жители деревни, чтобы послушать речь сержанта. Рубашка на нем снята, и под грязной кожей видны его ребра. Продовольствие распределялось месяцами, и, хотя многим гражданским было приказано покончить жизнь самоубийством, чтобы увеличить припасы Имперской армии, в конце концов оно закончилось.

Там были женщины, молодые и старые. Каждому здравомыслящему человеку, включая мальчишек, выдали бамбуковые копья и за несколько дней до этого предприняли последнее банзайское нападение на морских пехотинцев.

Такако попрощалась с мальчиком. Некоторые подростки спокойны, даже рвутся перед дракой. «Мы с Окинавы покажем американцам наш дух Ямато!» — кричали они в унисон. Каждый день нашей борьбы – это день за безопасность родного острова!

Никто из них не вернулся.

Сержант пристегнул шпагу к поясу. Чтовосемь томовГрязный и окровавленный, он ходил взад и вперед, по его щекам текли слезы. Он полон гнева и печали.Что пошло не так? Япония непобедима.Должно быть, виноваты нечистоплотные окинавцы, которые, в конце концов, не настоящие японцы. Хотя они казнили так много предателей и шептались на диалекте, которого не понимали, должно быть, было слишком много других, тайно помогавших американцам.

«Американцы стреляли в каждый дом, в каждый дом с детьми и женщинами. Им было наплевать даже на плач младенцев. Они были животными!»

Такако слушала речь и представила сцену того времени. Сержант описал нападение американцев на горную деревню. Японская армия отступила в дома и использовала жителей деревни как живые щиты. Некоторые женщины атаковали морских пехотинцев с копьями. Морские пехотинцы сбили их, а затем обстреляли дом. Нет никакой разницы между гражданскими и комбатантами. Слишком поздно.

«Они все будут насиловать вас и мучить ваших детей у вас на глазах», — сказал сержант. «Не доставляйте им этого удовольствия. Пришло время отдать наши жизни императору. Мы победим своим духом. Япония никогда не сдастся!»

Некоторые дети начали плакать, и их матери сказали им замолчать. Они уставились на танцующего сержанта пустыми глазами. На слово «изнасилование» они не реагировали. Имперские войска взяли женщин на последнюю дикую ночь утешения перед последним взрывом смертника несколькими днями ранее. Немногие женщины сопротивлялись этому. Это путь войны, не так ли?

Главе каждой семьи выдали ручную гранату. Раньше можно было дать каждому по две гранаты, одну для врага и одну для семьи. Но и они остались без гранат.

— Время вышло, — крикнул сержант. Никто из крестьян не шевельнулся.

"Время пришло!" — повторил сержант. Он направил пистолет на одну из матерей.

Мать держала своих двоих детей рядом с собой. Она вскрикнула и выдернула чеку из гранаты, прижимая ее к груди. Она продолжала кричать, пока взрыв не прекратился. Куски мяса были разбросаны по полу, а некоторые упали на лицо сержанта.

Другие матери, бабушки и дедушки начали кричать и плакать, после чего последовали новые взрывы. Гуизи плотно зажал уши пальцами, но крики нежити продолжались и сдержать их было невозможно.

— Мы тоже здесь, — сказал Акиба. Он был спокоен как никогда. — Я позволю тебе выбрать, как ты хочешь идти.

Гао Цзы недоверчиво посмотрел на него. Он протянул руку и погладил ее по щеке. Она вздрогнула, и Акихабара остановился с саркастической улыбкой.

«Но мы проведем эксперимент», — сказал он. «Я хотел бы посмотреть, можете ли вы, дух, верный слуга императора, обладающий знаниями в области науки, делать что-то, чего не могут другие духи, и вести себя как демон Максвелла. Я хочу знать, правильно ли работает мой двигатель». Он сказал. Он кивнул на металлический ящик в углу комнаты.

Такако увидела безумный свет в глазах Акихабары. Она заставила себя сохранять спокойствие и говорить тихим голосом, как будто она была ребенком. «Возможно, нам следует подумать о сдаче. Вы важная персона. С вашим знанием они не причинят вам вреда».

Акиба улыбнулся. «Я всегда подозревал, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Жизнь в Америке, должно быть, запятнала тебя так долго. Я даю тебе еще один шанс доказать свою верность Императору. Прими его и реши, как тебе быть». ты умрешь, или я приму решение за тебя.

Такако посмотрела на Акихабару. Вот человек, которому наплевать на пытки старых женщин, мужчина, которому нравится представлять, как целые города горят в огне, и мужчина, который хладнокровно обдумывает убийство людей, чтобы их души могли привести в действие машины смерти. Но он также единственный мужчина, который проявлял к ней хоть какую-то нежность, что-то похожее на любовь, за многие годы.

Она боялась его и хотела накричать на него. Она ненавидит его и жалеет его. Она хотела посмотреть, как он умрет, она хотела спасти его. Но больше всего, что бы с ним ни случилось, она хочет жить. Это путь войны, не так ли?

"Вы правы, директор. Но прежде чем я уйду, пожалуйста, осчастливьте меня еще раз." Она начала раздеваться.

— прорычал Акиба. Он опустил пистолет и начал развязывать ремень. Нависшая угроза смерти только усилила его аппетит, поэтому он подозревал, что девушка тоже пострадала.

Его внимание переключилось.

Может быть, он был слишком строг с девушкой, но она была верна. Он будет скучать по странно милому американскому выражению, которое время от времени мелькало на ее лице, ее глаза колебались между страхом и тоской, как у щенка, пытающегося добраться домой, но не знающего, как. На этот раз, подумал он, он будет обращаться с ней так же нежно, как обращался со своей женой, когда впервые женился. (Его сердце замирает при мысли, что его жена одна в Хиросиме, он даже не знает, жива она или мертва.) Затем он душит ее, чтобы сохранить красоту. Да, именно так, в момент своего восторга он отправит своего драгоценного сына в загробный мир, а затем последует за ним.

Он посмотрел вверх. Такако исчезла.

•

Гао Цзы продолжал бежать. Ей все равно, куда идти. Она просто хотела уйти как можно дальше от Акихабары и этих кричащих призраков.

Вдалеке она увидела поле ярких цветов. Является ли это возможным? Что! Это были Звезды и Полосы, развевающиеся на ветру. Ее сердце колотилось в горле, и она чувствовала, что вот-вот умрет от внезапной радости. Она бежит быстрее.

По небольшому холму она могла сказать, что это маленькая деревня. Повсюду были разбросаны тела японцев и американцев. Как и женщины. И дети. Кровь просочилась в землю. Флаг гордо реял в жарком и ветреном воздухе.

Она видела разбросанных морских пехотинцев, которые ходили вокруг, плевали на мертвых японцев и собирали мечи и другие памятные вещи с трупов офицеров. Некоторые сидели на полу, отдыхая от истощения. Другие подходили к женщинам, сбившимся в кучу на пороге дома. Женщины не сопротивлялись, когда морские пехотинцы подошли к их двери. Они молча удалились в дом. Это путь войны, не так ли?

Но это почти закончилось. Он почти дома. Из последних сил она пробежала последние тридцать метров, прошла через лес и добралась до деревни.

Двое морских пехотинцев повернулись, чтобы посмотреть на нее. Они были молоды, примерно того же возраста, что и ее брат. Такако гадала, как она будет выглядеть в глазах этих мужчин: порванная юбка, лицо и волосы, которые не мыли несколько дней, груди, обнажившиеся, когда она покидала Акибу. Она представила, как говорит с ними по-английски, пропитанными дождем гласными и непритязательными согласными в рифмах для Тихоокеанского Северо-Запада.

Лица морских пехотинцев были напряжены, испуганы. Они думают, что с ними покончено, но это еще одно обвинение в самоубийстве?

Она открыла рот, пытаясь вытолкнуть несуществующий воздух через сжатое горло. Она хрипло сказала: «Я есть…»

Раздался громкий взрыв пуль.

•

Морские пехотинцы стоят над ее телом.

Морпех свистит. «Какая красивая японка».

— Очень хорошо, — сказал другой. - Я просто не выношу глаз.

Кровь хлынула из груди и горла Такако.

Она думала о своей семье на озере Туле и о бумагах, которые она подписала. Она подумала о призраках, которых она замаскировала и ввезла контрабандой с кровью. Она подумала о своей матери, держащей гранату у груди. Затем ее разум наполнили крики и стоны мертвых вокруг нее, их горе, страх и боль.

Война открыла дверь в человеческое сердце, и то, что было внутри, вывалилось наружу. Энтропия мира возрастает, при отсутствии демонов у дверей.

Это путь войны, не так ли?

•

Такако нависла над ее телом. Морские пехотинцы потеряли к этому интерес и двинулись дальше. Она посмотрела на него грустно, но не сердито. Она отвернулась.

Изношенные и запятнанные флаги гордо развеваются, как всегда.

Она подошла ближе. Она пронзила волокна, нити красного, белого и синего цветов. Она будет лежать среди его звезд и обнимать его полосы. Флаг будет возвращен Америке, и она уйдет с ним.

"Энмариджи",сказала она себе. "Я иду домой."

рожденный свыше

Каждый из насЧувствоватьЕсть «я», которое управляет. Но это иллюзия, созданная тяжелой работой мозга...

— Стивен Пинкерв белом законе

Я помню возрождение. Мне казалось, что я представляю, как будет чувствовать себя рыба, брошенная обратно в океан.

Корабль «Правосудие» медленно катился мимо Ван-пирса в Бостонской гавани, его дискообразный металлический корпус сливался с темным кружащимся небом, а его изогнутая вершина напоминала беременный живот.

Он примерно такого же размера, как старое здание федерального суда на первом этаже. Несколько фрегатов кружили по краю, их постоянно меняющиеся огни иногда образовывали узоры, напоминающие человеческие лица.

Толпа вокруг меня замолчала. Судейство, проводимое четыре раза в год, по-прежнему собирает большие толпы. Я рассматриваю поднятое лицо. Большинство ничего не выражало, некоторые казались впечатленными. Несколько мужчин засмеялись друг над другом. Я обращаю на это внимание, но не слишком много. Открытых нападений не было уже много лет.

— Летающая тарелка, — слишком громко сказал один из них. Другие отошли, пытаясь дистанцироваться. «Проклятая летающая тарелка».

Моб оставил пустое место прямо под Кораблем Рока. Группа наблюдателей Таунина стоит посредине, готовая поприветствовать Реборна. Но мой друг Кей ушел. Ти сказала мне, что в последнее время она пережила слишком много перерождений.

Кай однажды объяснил мне, что дизайн Корабля Судьбы был призван выразить уважение к местным традициям, нашему историческому воображению маленьких зеленых человечков иПлан 9 из космоса.

Это похоже на то, как было построено ваше старое здание суда, с ротондой наверху, похожей на маяк, маяк правосудия в честь морской истории Бостона.

Таунин, как правило, не интересуется историей, но Кай настаивал на том, чтобы приложить дополнительные усилия, чтобы позаботиться о нас, местных.

Я медленно продвигался сквозь толпу, приближаясь к перешептывающейся толпе. Все они носят длинные толстые пальто, идеально подходящие для того, чтобы прятать оружие.

Верх беременного испытательного корабля открылся, и яркий золотой свет выстрелил прямо в небо, темные облака отразили его обратно на землю и превратили в мягкий ореол без теней.

На краю Корабля Судьбы открылась круглая дверь, с которой свисали длинные эластичные веревки. Они качаются, изгибаются и растягиваются, как щупальца. Судные корабли теперь представляют собой медуз, парящих в воздухе.

Каждая линия заканчивается человеком, словно пойманная рыба, прочно прикрепленная через ворота Таунина, расположенные над позвоночником и между лопатками. По мере того, как нить медленно тянется, все ближе и ближе к земле, фигура на конце лениво машет руками и ногами, очерчивая изящный узор.

Я был почти с небольшой группой шептунов. Один из них, тот самый, что слишком громко говорил раньше, засунул руки в складки своего тяжелого пальто. Я шел быстрее, расталкивая людей.

«Бедный ублюдок», — пробормотал он, наблюдая, как Возрожденный приближается к поляне посреди толпы, направляясь домой. Я видел фанатичную решимость на его лице, ксенофоб, готовый убить.

Реборн почти достиг земли. Моя цель ждет момента, когда веревки Корабля Судьбы будут развязаны и Возрожденного нельзя будет снова поднять в воздух, момента, когда Возрожденный все еще шатается, не зная, кто он такой.

Все еще невиновен.

Я отчетливо помню этот момент.

Правое плечо моей цели шевельнулось, когда она попыталась вытащить что-то из своей куртки. Я толкнул двух женщин перед собой, подпрыгнул в воздух и закричал: «Стой!»

Затем мир замедлился, земля под Реборном взорвалась, как вулкан, и они были подброшены в воздух вместе со Стражами Таунина, их конечности тряслись, как марионетки на порванной веревке. Волна тепла и света затмила все вокруг, когда я столкнулась с мужчиной передо мной.

•

Потребовалось несколько часов, чтобы обработать подозреваемого и перевязать рану. Если мне удастся вернуться домой, это будет после полуночи.

Улицы Кембриджа тихие и пустые из-за нового комендантского часа. Парк полицейских машин припаркован на Гарвардской площади, и когда я останавливаюсь, опускаю окна и мигаю своим значком, дюжина мигающих огней синхронно исчезает.

Новый молодой офицер ахнул. Имя «Джошуа Реннон», вероятно, ничего для него не значило, но он увидел черную точку в правом верхнем углу моего значка, которая давала мне доступ к комплексу строгого режима в Таунине.

— Плохой день, сэр, — сказал он. «Но не волнуйтесь, мы заблокировали все доступы к вашему зданию».

Он пытается сделать так, чтобы «Твое здание» звучало непринужденно, но я слышу волнение в его голосе.он один из нихумереть.на яКурица.

Он не выходил из машины. — Могу я узнать, как продвигается расследование? Его глаза блуждали по мне, его любопытство было настолько сильным, что было почти ощутимым.

Я знаю, что он действительно хочет спроситьКак дела?

Я повернул лицо прямо вперед. Я закатываю окна.

Через мгновение он сделал шаг назад, и я так сильно ударил по газу, что шины завизжали от удовольствия, когда я взорвался.

•

Ограждение когда-то было Рэдклифф Корт.

Я открыл дверь в нашу квартиру, и мягкий золотой свет, который любила Кей, воспоминание о том дне заставило меня вздрогнуть.

Кей сидела на диване в гостиной.

«Извини, я не звонил».

Кей был восьми футов ростом, раскинув руки, и его темные глаза смотрели на меня, как глаза тех гигантских рыб, которые плавают в огромных аквариумах Новой Англии. Я стою в их объятиях и вдыхаю их знакомые запахи, смесь цветочного и пряного, незнакомых миров и дома.

"Ты слышал?"

Она не ответила, но осторожно раздела меня и тщательно перевязала. Я закрыл глаза, не сопротивляясь, и почувствовал, как слои моего тела постепенно отпадают.

Я поднял взгляд, когда был голым, и они поцеловали меня, их трубчатые языки были горячими и солеными в моем рту. Я обнял их и почувствовал на затылке длинный шрам, о котором я не знал и не знал, откуда он взялся.

Затем они обхватили меня своими примитивными руками за голову и прижали мое лицо к своим мягким пушистым грудям. Третья рука, сильная и гибкая, обвилась вокруг моей талии. Умелые, чувствительные кончики их рук на мгновение слегка погладили мое плечо, затем нашли мою таунинскую дверь, осторожно открыли кожу и втолкнули ее внутрь.

Я задохнулась в тот момент, когда соединение было установлено, мои конечности напряглись, и я отпустила, позволив сильным рукам Кая поддержать мой вес. Я закрываю глаза, чтобы насладиться тем, как мое тело предстает перед чувствами Кая: как теплая кровь течет по моим венам, создавая пульсирующие потоки красного и золотого цветов на прохладной синей коже спины и ягодиц. путь, короткие волосы касались нежной кожи их нетронутых рук, мои сумбурные мысли постепенно успокаивались и становились понятными под их нежным руководством. Теперь мы связаны самым тесным образом, которого могут достичь два разума, два тела.

Это детали,Я думаю.

Не обижайтесь на их невежество,она думает

Я снова подумал о том дне: высокомерие и небрежность, с которыми я выполнял свои обязанности, неожиданность взрыва, чувство вины и сожаления от наблюдения за смертью Реборна и Таунина. Беспомощная ярость.

ты найдешь ихона думает

Я могу.

Затем я почувствовал, как их тела двинулись ко мне, ощупывая, лаская, хватая, сжимая, проникая в их шесть рук и две ноги. Когда я начинаю понимать их предпочтения, я реагирую на их движения, мои руки, губы, ступни задерживаются на их прохладной, мягкой коже, их удовольствие такое же ясное и настоящее, как и мое.

Мысли кажутся такими же излишними, как и слова.

•

Комната для допросов в подвале здания федерального суда тесная и клаустрофобная, как клетка.

Я закрываю за собой дверь и вешаю пальто. Я не боюсь отвернуться от подозреваемых. Адам Вудс сидит, закрыв лицо руками и опираясь локтями на стол из нержавеющей стали. Больше никаких драк.

— Я агент Джошуа Реннон, Агентство защиты Таунина. По привычке я помахал ему своим значком.

Он посмотрел на меня, его глаза налились кровью и остекленели.

«Твоя прежняя жизнь закончилась, и ты, наверное, уже знал об этом». Я не прочитал ему его права и не сказал ему, что он может иметь адвоката, как это принято в нецивилизованные времена. Никаких больше адвокатов, никаких судов, никаких полицейских махинаций.

Он смотрел на меня с ненавистью в глазах.

"Как дела?" — спросил он низким шепотом. — Один из них трахает тебя каждую ночь?

Я делаю паузу. Я не могу себе представить, что они так быстро заметят черное пятно на моем значке. Потом я понял, что это из-за того, что я повернулся к нему спиной. Сквозь мою рубашку он мог видеть очертания Порт-Таунинга. Он знал, что я переродился, и было счастливым, но справедливым предположением, что тому, у кого была широко открыта дверь, суждено было стать Таунином.

Я не клюю на удочку. Я привык к ксенофобии, которая заставляет таких людей, как он, убивать.

Вас осмотрят после операции. Но если вы признаетесь сейчас и предоставите полезную информацию о своих сообщниках, вы сможете найти хорошую работу, прожить хорошую жизнь после перерождения и сохранить воспоминания о большинстве своих друзей и родственников. Но если ты солжешь или промолчишь, мы все равно узнаем все, что нужно, и тебя отправят в Калифорнию разбираться с последствиями. И все, кто заботится о тебе, напрочь тебя забудут. Твой выбор. "

— Откуда ты знаешь, что у меня есть сообщник?

«Я видел тебя, когда произошел взрыв. Ты ждал этого. Я полагаю, что твоя роль заключалась в том, чтобы попытаться убить больше Таунинов в хаосе после взрыва».

Он продолжал смотреть на меня, его ненависть не прекращалась. Внезапно он как будто о чем-то задумался. - Вы несколько раз перерождались, не так ли?

Я замерз. "Как ты узнал?"

он смеялся. "Это просто ощущение, ты встаешь и садишься, что ты делал в прошлый раз?"

Я должен был подготовиться к этому вопросу, но я этого не сделал. Через два месяца после перерождения я был еще жив и не играл в игры. - Ты же знаешь, что я не могу ответить на этот вопрос.

- Ты ничего не помнишь?

«Это сломанная часть меня», — сказал я ему. «Как будто тебя отрезали. Джош Реннон, совершивший какое-либо преступление, ушел, и это правильно, что это преступление будет забыто. Жители Таннинга сострадательны и сострадательны. Они просто удалят те части меня и тебя, которые фактически несут ответственность за преступление - mens rea, злая воля.

— Сострадательные и милосердные люди, — повторил он. Я увидел что-то новое в его глазах: сострадание.

Меня охватил внезапный гнев.наочень плохо, нетиПрежде чем он успел поднять руки, я бросился на него и ударил его по лицу, раз, два, три, сильно.

Кровь хлынула из его носа, когда он размахивал руками перед собой. Он не издал ни звука, а продолжал смотреть на меня своими спокойными, сострадательными глазами.

«Они убили моего отца у меня на глазах», — сказал он. Он вытер кровь с губ и махнул рукой. На мою рубашку капала кровь, на белой ткани блестели малиновые бусинки. «Мне было тринадцать лет, я прятался в сарае во дворе. Через проем в двери я видел, как он замахивался бейсбольной битой на одного из мужчин. Существо заблокировало его одной рукой, а другой схватило за голову , и он сильно оторвался. Потом они сожгли мою мать. Я никогда не забуду запах вареного мяса ".

Я пытаюсь контролировать свое дыхание. Я пытаюсь увидеть этого человека перед собой так, как видят его таунианцы: отделенным. Испуганного ребенка еще можно спасти, а злого, озлобленного – нет.

— Это было более двадцати лет назад, — сказал я. "Это было темное время, ужасное, искаженное время. Мир продолжал двигаться вперед. Таунин извинился и попытался загладить свою вину. Он должен пойти на консультацию. Они должны пересадить тебя и стереть эти воспоминания. Без этих призраков он мог бы прожить свою собственная жизнь.

"не явстречаИзбавьтесь от этих призраков. Вы думали об этом? Я не хочу забывать. Я солгал им и сказал, что ничего не видел. Я не хочу, чтобы они проникли в мою голову и украли мою память. Я хочу отомстить. "

"Вы не можете отомстить. Дао Нин, который сделал эти вещи, ушел. Они были наказаны и забыты.

он смеялся. «Будьте наказаны», — говорите вы. Тауни, которые делают такие вещи, — это тауни, которые ходят сегодня, проповедуя братство и будущее, в котором тауни живут в гармонии с человечеством. То, что они могут просто забыть то, что они сделали, не означает, мы должны.

«У таонинских людей нет единого сознания…»

«Вы говорите так, как будто никого не потеряли в своем завоевании». Его голос повысился, когда жалость превратилась во что-то более мрачное. «Ты говоришь как рабочий». Он плюнул на меня, и я почувствовала на лице, между губами кровь — теплую, сладкую, ржавую. - Ты даже не знаешь, что они у тебя взяли.

Я вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и прервал его поток проклятий.

•

Клэр из Tech Investigations встретила меня возле здания суда. Ее люди сканировали и документировали место преступления прошлой ночью, но мы все еще ходили вокруг кратера, проводя старомодный визуальный осмотр на случай, если ее машина что-то пропустит.

Что было упущено. Чего-то не хватает.

«Около 4 часов утра раненый Реборн скончался в Mass General», — сказала Клэр. «Итак, общее число погибших достигло десяти: шесть Таунинов и четыре Возрожденных. Это не так ужасно, как то, что произошло в Нью-Йорке два года назад, но это определенно самая ужасная резня в Новой Англии.

Клэр миниатюрная, с угловатым лицом и быстрыми, судорожными движениями, которые напоминают мне воробья. Как единственные два агента TPB в бостонском офисе, которые были женаты на Таунингсе, мы сблизились. Люди шутили, что мы друзья по работе.

Я никого не потерял в завоевании.

Кей и я были на похоронах моей матери. Ее лицо в гробу было спокойным и безболезненным.

Прикосновение Кей к моей спине было нежным и поддерживающим. Я хочу сказать им, чтобы они не чувствовали себя слишком плохо. Они сделали все возможное, чтобы спасти ее, как раньше пытались спасти моего отца, но человеческое тело хрупко, и мы еще не знаем, как эффективно использовать достижения, которым нас научил Таунин.

Мы обошли кучу щебня, скрепленного расплавленной смолой. Я пытаюсь контролировать свои мысли. Вудс меня раздражает. — Есть признаки детонатора? Я спросил.

«Это очень продвинуто», — сказала Клэр. «Исходя из того, что осталось, есть магнитометр, подключенный к цепи синхронизации. Мое предположение состоит в том, что магнитометр активируется наличием поблизости большого количества металла, например, испытательного корабля. Это запускает таймер, который взорвется, когда он падает на землю.

«Установка требовала довольно подробного знания массы испытательного корабля, иначе яхты и грузовые суда, проходящие через гавань, могли его взорвать».

— И о том, как работает Судный Корабль, — добавил я. «Им нужно знать, сколько Реборнов будет здесь вчера, и рассчитать, сколько времени им потребуется, чтобы завершить ритуал и опустить их на пол».

«Это определенно потребовало тщательного планирования», — сказала Клэр. «Это не работа одиночки. Мы имеем дело с террористической организацией высокого уровня».

Клэр заставила меня остановиться. Мы были в хорошем положении, чтобы видеть дно воронки от взрыва. Он тоньше, чем я ожидал. Те, кто это сделал, использовали направленные взрывчатые вещества, которые направляли энергию вверх, по-видимому, чтобы свести к минимуму урон мобам с обеих сторон.

люди.

Он невольно вспомнил свое детство.

Осень, холодный воздух, запах моря и что-то горящее. Там огромные толпы людей, но никто не издает ни звука. Те, кто на краю толпы, вроде меня, толкаются, чтобы приблизиться к центру, а те, кто ближе к центру, рвутся, чтобы уйти, как рой муравьев. В итоге я оказался в центре города, где пылающими кострами горели десятки бочек с нефтью.

Я полез в пальто и вытащил конверт. Я открыл ее и передал стопку фотографий человеку, стоявшему рядом с одной из бочек с маслом. Он порылся в нем, вытащил часть, а остальное вернул мне.

«Вы можете оставить их себе и стоять в очереди на операцию», — сказал он.

Я посмотрел на фотографию в своей руке: моя мама обнимала меня, когда я был ребенком. Папа поднял меня через плечо на карнавале. Я сплю в той же позе, что и моя мама. Мы с родителями играем в настольную игру. Я был одет в джинсы, а моя мама примеряла шарф сзади, чтобы убедиться, что он мне подходит.

Остальные фотографии он швырнул в бочку из-под масла, и я повернулась, пытаясь разглядеть их содержимое до того, как их охватит пламя.

"Все идет хорошо?"

— Да, — сказал я потерянно. «Немного последствий взрыва».

я могу доверять Клэр.

«Послушай, — сказал я, — ты когда-нибудь задумывался, что ты делал до того, как родился свыше?»

Клэр уставилась на меня. Она даже не моргнула. «Не иди по этому пути, Джош. Подумай о Кей и подумай о своей жизни, о настоящей жизни, которая у тебя есть прямо сейчас».

— Ты прав, — сказал я. «Вудс меня немного расстроил».

«Возможно, вы захотите взять несколько выходных. Если вы не можете сосредоточиться, вы никому не делаете одолжения».

"Все в порядке."

Клэр выглядела скептически, но не настаивала. Она понимает, что я чувствую. Кей видела во мне вину и сожаление. Некуда спрятать эту высшую близость. Я не мог ничего не делать дома, и Кей пыталась меня утешить.

«Как я уже сказала, — продолжила она, — этот район был перестроен WG Turner Construction месяц назад. Вероятно, тогда была заложена бомба, и Вудс был частью команды. Вот с чего все должно начаться».

•

Женщина поставила коробку с папками на стол передо мной.

«Это сотрудники и подрядчики, участвующие в обновлении здания суда».

Она бросилась прочь, как будто я был заразен, боясь обменяться чем-то большим, чем минимум слов с агентами TPB.

В каком-то смысле я думаю, что я заразен. Когда я переродился, те, кто был рядом со мной, кто знал, что я сделал, что они знали обо мне как о части личности Джошуа Реннона, должны были быть пересажены, и эти воспоминания должны были быть вырезаны как часть моего перерождения. Мое преступление, каким бы оно ни было, заразило их.

Я даже не знаю, кто они могут быть.

Я не должен так думать. Одержимость своей прошлой жизнью, жизнью мертвеца не является здоровой.

Я просматриваю документы один за другим, ввожу имена в телефоны, чтобы алгоритмы Клэр в офисе могли объединить их в сеть, сопоставлять их с записями в миллионах баз данных, искать на радикальных антитаунинских форумах и ксенофобных сайтах и ​​находить связи.

Но я все равно внимательно прочитал файл построчно. Иногда мозг устанавливает связи, которые компьютер Клэр не может.

В. Г. Тернер был осторожен. Все кандидаты проходят тщательную проверку и никто не сомневается в алгоритме.

Через некоторое время имена слились в неразборчивую кашу: Келли Экхофф, Хью Ракер, София Ледей, Уокер Линкольн, Хулио Костас...

Уокер Линкольн.

Я вернусь и снова посмотрю файлы. На фото изображен белый мужчина лет тридцати. Прищуренные глаза, падающие волосы, отсутствие улыбки в камеру. Ничто не казалось особенно значительным. Он совсем не выглядел знакомым.

Но из-за чего-то в названии я в этом сомневаюсь.

Фотография загорелась.

Тот, что наверху, — мой отец перед моим домом. Он держал винтовку и выглядел угрюмым. Когда пламя поглотило его, я заметил несколько перечеркнутых дорожных знаков в последнем оставшемся углу фотографии.

Уокер не Линкольн.

Я заметил, что дрожу, несмотря на сильную жару в офисе.

Я поднял трубку и открыл компьютерные отчеты по Уокеру Линкольну: информация о кредитной карте, журналы вызовов, история поиска, статус в Интернете, рабочие и школьные записи. Алгоритм не помечал никакую аномалию как ненормальную. Уокер Линкольн кажется образцом для подражания для среднего гражданина.

Я никогда не видел профиля, где бы параноидальный алгоритм Клэр ничего не помечал. Уокер Линкольн идеален.

Я проверил его покупки по кредитной карте: дрова, жидкость для розжига, симулятор камина, уличный гриль.

Затем, началось около двух месяцев назад, ничего.

•

Я говорил, когда мои пальцы были готовы войти внутрь.

- Пожалуйста, не сегодня.

Кончик другой руки Кей остановился, заколебался и нежно погладил мою спину. Через некоторое время он вернулся. Их глаза смотрели на меня, как две бледные луны в полумраке квартиры.

— Прости, — сказал я. «У меня в голове много гадких мыслей, не хочу вас обременять.

Кей кивнула, человеческий жест казался неуместным. Я ценю их усилия, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. Ти всегда понимал.

Он отступил назад и оставил меня голой посреди комнаты.

•

Хозяйка утверждала, что ничего не знала о жизни Уокера Линкольна. Арендная плата (которая чертовски дешева в этой части Чарльзтауна) выплачивается непосредственно первого числа каждого месяца, и она не видела его с тех пор, как он переехал сюда четыре месяца назад. Я машу своим значком, и она вручает мне ключи от его квартиры, а затем молча смотрит, как я поднимаюсь по лестнице.

Я открыл дверь и включил свет; Я мельком увидел мебельный магазин: белые диваны, кожаные двухместные кресла, стеклянные кофейные столики и несколько аккуратно сложенных журналов, абстрактные картины на стенах. Никакой путаницы, никаких назначенных мест. Я делаю глубокий вдох. Никаких запахов готовки, чистящих средств или смешанных ароматов, связанных с местами, где живут настоящие люди.

Это место одновременно и знакомое, и странное, как прогулка по месту, которое кажется знакомым.

Я прохожу через квартиру и открываю дверь. Гардеробы и планировка спален такие же умные, как и гостиная. Совершенно обычный и совершенно нереальный.

Солнечный свет проникает через окна западной стены, образуя на сером ковре яркие параллелограммы. Золотое сияние — любимый оттенок Кайи.

Но все было покрыто тонким слоем пыли. Это может стоить месяц или два.

Уокер Линкольн — призрак.

Наконец я обернулся и увидел что-то висевшее за входной дверью, маску.

Я взяла, надела и пошла в ванную.

Я знаю эту маску. Он сделан из мягких, гибких волокон, которые можно запрограммировать, и основан на технологии Tawnin, материале, формирующем нити, которые возвращают Reborn в мир. Активируясь теплом тела, он принимает запрограммированную форму. Независимо от контура нижней части лица, оно перестраивается в лицо, которое запоминает. Одобренная только для правоохранительных органов, мы иногда используем эту маску для проникновения в ячейки ксенофобов.

В зеркале ожили прохладные волокна маски, толкая и натягивая кожу и мышцы моего лица так же, как это делало тело Кей, когда я к ним прикасался. На мгновение мое лицо превратилось в невидимую шишку, как чудовище из ночного кошмара.

Затем вращение прекратилось, и я посмотрел в лицо Уолкеру Линкольну.

•

Лицо Кей было первым, что я увидел, когда переродился в последний раз.

Это было лицо с темными рыбьими глазами, кожа пульсировала, как крошечные черви, извивающиеся под поверхностью. Я вздрогнул и попытался уйти, но мне было некуда идти. Я стоял спиной к стальной стене.

Кожа вокруг их глаз сжимается и набухает, придавая странное выражение, которого я не понимаю. Ти отступил назад и дал мне немного пространства.

Я медленно сел и огляделся. Я сидел на узкой стальной пластине на стене маленькой камеры. Свет слишком яркий. Я болен. Я закрыл глаза.

На меня обрушился цунами образов, и я не мог их обработать. Лица, звуки и быстро меняющиеся события. Я открыл рот, чтобы закричать.

Кей был со мной в мгновение ока. Их основные руки обхватывают мою голову, заставляя меня стоять на месте. Меня окутала цветочно-пряная смесь ароматов, и из хаоса в голове вдруг возникли воспоминания о ней.Вкус дома.Я цепляюсь за него, как плавающая доска в бурном море.

Они обняли меня и похлопали по спине, прося возможности. Я почувствовал, как в верхней части моего позвоночника просверливают дыру, это была рана, о которой я не знал, я хотел кричать от боли...

- Путаница в моей голове утихает. Я вижу мир глазами и разумом: собственным обнаженным телом, которое дрожит.

Позвольте мне помочь вам.

Я немного сопротивлялся, но это было слишком, и я сдался.

что случилось?

Вы находитесь на судном корабле. Джош Реннон-старший совершил очень плохой поступок и должен быть наказан.

Я пытался вспомнить, что я сделал, но ничего не мог вспомнить.

Он пошел. Чтобы спасти тебя, нам пришлось вырезать его из этого тела.

На ум пришло еще одно воспоминание, мягко направляемое мыслями Кайи.

Я в классе, первый ряд. Солнечный свет проникает через окна западной стены, образуя на земле чистый параллелограмм. Кай медленно ходил взад и вперед перед нами.

«Каждый из нас состоит из многих наборов воспоминаний, многих личностей, многих связных моделей мышления». Голос исходил из черной коробки, которую Кей носил на шее. Это немного механистично, но мелодия ясна.

«По сравнению с новыми друзьями из большого города, когда вы с друзьями детства из дома, разве ваше поведение, выражение лица и даже манера разговора не меняются? что ты делаешь со мной? Когда мы вместе, разве это по-другому, когда мы смеемся, когда плачем или даже когда злимся?"

Одноклассники вокруг меня рассмеялись, когда услышали это, и я тоже рассмеялся. Когда Кей добралась до другого конца комнаты, они повернулись, и наши взгляды встретились. Кожа вокруг глаз оттянулась, отчего они стали казаться больше, а лицо стало горячим.

«Единый индивидуум — это непонимание традиционной человеческой философии. На самом деле, это основа многих старых, непросвещенных привычек. Преступник, например, — это просто человек, населяющий одно тело со многими. хороший отец, хороший муж, хороший брат, хороший сын, когда он планирует свою смерть, он другой человек, чем когда он купает свою дочь, целует свою жену, утешает свою сестру и заботится о своей матери Древняя уголовная юстиция Система человечества, не будет различать этих людей. Наказывать вместе, осуждать вместе, сажать вместе, да еще и убивать вместе без разбора. Коллективное наказание. Какое варварство! Как жестоко!"

Я представил свой разум так, как его описала Кей: разделенный на части, отдельный человек. Возможно, нет человеческого учреждения, которое таунианцы презирают больше, чем нашу правовую систему. Их презрение вполне оправдано, если учесть их телепатическое общение. У Таунинов нет секретов друг от друга, и у них есть близость, о которой мы можем только мечтать. Идея правовой системы, настолько ограниченной непрозрачностью личности, что она должна прибегать к ритуализированной состязательной борьбе вместо прямого доступа к истине сердца, должно быть, казалась им варварской.

Кай посмотрел на меня так, словно мог слышать мои мысли, хотя я знала, что без трансплантата это невозможно. Но эта идея меня радует. Я любимый ученик Кея.

Я обнял Кая.

Мой учитель, мой любовник, мой муж. Раньше я бродил, теперь я дома. Я начал вспоминать.

Я чувствую шрамы на их затылках. Тэ вздрогнул.

Что тут происходит?

Я не знаю. Не волнуйтесь.

Я ласкала их нежно, избегая шрамов.

Перерождение — болезненный процесс. Ваша физиология развивалась не так, как наша, части вашего разума труднее разделить, и труднее отличить разных людей. Воспоминаниям нужно время, чтобы осесть. Вы должны заново вспомнить, заново выучить пути, необходимые для того, чтобы снова их понять, перестроить себя. Но теперь ты стал лучше, без больных органов, от которых нам пришлось избавиться.

Я остался с Кей, и вместе мы собрали наши кусочки.

•

Я показал Клэр маску и идеальный электронный файл. «Чтобы получить доступ к этому типу оборудования и создать псевдоним с электронным следом, вам нужен кто-то с большими полномочиями и доступом. Может быть, даже кто-то в бюро, так как нам нужно очистить электронную базу данных, чтобы очистить записи Реборна.

Клэр смотрит на экран моего телефона, кусая нижнюю губу, скептически относясь к маске. — Мне это кажется маловероятным. Все сотрудники Института трансплантированы и регулярно голосуют. Не понимаю, как кроты могут прятаться среди нас.

— Но это единственное объяснение.

«Мы скоро узнаем», — сказала мне Клэр. «Адама трансплантировали. Сейчас он осматривает Тау. Он будет готов через полчаса».

Я чуть не упал на стул рядом с ней. Утомление этих двух дней тяготило меня, как толстое одеяло. По причинам, которые я даже не могу объяснить, я избегал прикосновений Кей. Я чувствую себя отделенным от себя.

Я приказал себе бодрствовать и еще немного поспать.

Мы с Кей сели на кожаное двухместное кресло. Их большие тела означали, что мы были упакованы вместе. Камин был позади нас, и я почувствовал легкое тепло на шее. Их левые руки нежно ласкают мою спину. Я очень нервная.

Мои родители сидели напротив нас на белом диване.

«Я никогда не видела Джоша таким счастливым», — сказала мама. Ее улыбка вызвала у меня такое облегчение, что мне захотелось обнять ее.

— Я рад, что ты так считаешь, — сказал Кей своим черным горлом. «Я думаю, Джош беспокоится о том, как ты относишься ко мне — к нам».

«Всегда будет ксенофобия», — сказал папа. Он звучал немного запыхавшись. Я знаю, что однажды я пойму, что это начало его болезни. Нотка грусти испортила мои счастливые воспоминания.

Произошли ужасные вещи, сказала Кей. «Мы знаем. Но мы всегда хотим смотреть в будущее».

— Я тоже, — сказал отец. «Но некоторые люди застряли в прошлом. Я не могу хоронить своих мертвецов.

Я оглядываю комнату, чтобы увидеть, насколько опрятен дом. Ковер был безупречен, а боковые столики безупречны. Белый диван, на котором сидели мои родители, был безупречен. Стеклянный кофейный столик между нами пуст, если не считать аккуратно разложенной стопки журналов.

Гостиная похожа на выставочный зал в мебельном магазине.

Я проснулся. Фрагменты моей памяти стали такими же нереальными, как квартира Уокера Линкольна.

Жена Клэр, Тау, стояла у двери. Кончики их рук разорваны, из них сочится голубая кровь. падение.

Клэр скоро будет рядом с ними. "что случилось?"

Вместо ответа тау сорвали с Клэр куртку и рубашку, их более толстые и менее хрупкие ведущие руки жадно и слепо искали шею Тауни на спине Клэр. Когда они, наконец, нашли отверстие, они нырнули внутрь, и Клэр вздохнула и тут же рухнула.

Я отворачиваюсь от этой интимной сцены. Тау испытывает боль и нуждается в Клэр.

— Мне нужно идти, — сказал я, вставая.

— У Адама в позвоночнике ловушка, — сквозь горло сказал Тау.

Я делаю паузу.

«Когда я перевел его, он согласился и, казалось, смирился со своей судьбой. Но когда я активировал зонд, взорвался небольшой динамит, и он был мгновенно убит. нет, я не хочу заново рождаться.

— Прости, — сказал я.

— Прости, — сказал Тау. Механическому голосу было трудно передать грусть, но он звучал так, будто имитировал мое беспокойное настроение. «Части его невиновны».

•

Горожане не слишком интересуются историей, и мы сейчас тоже.

Они тоже не умирают от старости. Никто не знает, сколько лет Таунину: века, тысячелетия, эпохи. Кей неопределенно говорит о путешествии, более длинном, чем история человечества.

как это было?Я спрашивал.

Я не знаю,Они думали об этом.

Их отношение можно объяснить их биологией. Их мозг, как зубы акулы, никогда не перестает расти. В ядре постоянно образуется новая мозговая ткань, а внешний слой периодически сбрасывается, как змеиная кожа.

Вечный во всех смыслах этого слова, Таунин будет переполнен накопленными веками воспоминаниями. Неудивительно, что они становятся хозяевами забвения.

Воспоминания, которые они хотят сохранить, должны быть скопированы в новую ткань: обновлены, воссозданы, заново поглощены. Но воспоминания, которые они хотят оставить после себя, сбрасываются, как сухая кукольная шелуха, с каждым циклом перемен.

Они оставляют после себя больше, чем воспоминания. Целые личности могут быть приняты, разыграны, затем отброшены и забыты. Таунин рассматривает предварительно измененное «я» и измененное «я» как разные существа: разные личности, разные воспоминания, разные моральные обязанности. Они разделяют только один набор частей тела.

даже не то телоКай думал обо мне.

？

Примерно через год каждый атом в вашем теле будет заменен другим атомом,Кей подумал. Тогда мы впервые стали любовниками, часто в атмосфере проповеди.У нас это даже быстрее.

Как и на корабле Тесея, каждая доска со временем заменялась, пока это не перестало быть одним и тем же кораблем.

Вы всегда ссылаетесь на прошлое.Но их склонность к мышлению скорее терпима, чем критична.

Когда дело дошло до завоевания, таунины заняли крайне агрессивную позицию. Мы отвечаем взаимностью. Детали, конечно, неясны. Таунин их не помнит, как и большинство из нас. После всех этих лет Калифорния по-прежнему непригодна для жизни.

Но после того, как мы сдались, таунцы избавились от этих воинственных слоев своего разума — наказания за военные преступления — и стали самыми доброжелательными правителями, каких только можно себе представить. Теперь набожные пацифисты, они ненавидят насилие и любят делиться с нами своими технологиями, лечить болезни и творить чудеса. Мир в мире. Продолжительность жизни людей значительно увеличилась, и у тех, кто готов работать на таунинов, дела идут хорошо.

Таунин не чувствует себя виноватым.

мы теперь другие людиКей подумал.Это тоже наш дом. Однако некоторые из вас настаивают на том, что мы несем грехи прошлого. Это все равно, что возлагать на сына ответственность за грехи отца.

А если будет еще одна война?Я думаю.Что, если ксенофобия убедит остальных восстать против вас?

Тогда, возможно, мы сможем снова измениться и быть такими же безжалостными, как прежде. Это изменение в нас является физиологической реакцией на угрозу, которая находится вне нашего контроля. Но тогда это будущее «я» было бы для нас неважно. Отец не может нести ответственность за действия своего сына.

Такую логику трудно опровергнуть.

•

Подруга Адама, Лорен, дерзкая молодая женщина, не изменилась, когда я сказал ей, что родители Адама мертвы и что она считается ближайшей родственницей и отвечает за сбор тел на участке.

Мы сели друг напротив друга, между нами стол. Квартира маленькая и темная. Многие лампы сгорели и не были заменены.

«Меня пересадили?» она спросила.

После смерти Адама следующая задача — решить, кого из его родственников и друзей следует перевезти — следите за новыми поножовщиной — чтобы раскрыть истинные масштабы заговора.

— Я еще не знаю, — сказал я. «Зависит от того, насколько вы готовы к сотрудничеству. Он встречается с кем-то подозрительным? Как вы думаете, кто-то ксенофоб?

- Я ничего не знаю, - сказала она. «Адам был… одиноким человеком. Он ничего мне не сказал. Если хотите, можете пожаловаться на меня, но это было бы пустой тратой энергии».

Обычно такие, как она, боятся пересадки, насилия. Ее небрежность только заставила меня усомниться в ней еще больше.

Казалось, она почувствовала мой скептицизм и приняла другой подход. «Адам и я иногда курим, забываем или сжигаем». Она поерзала на стуле, глядя на стойку. Я посмотрела в ее сторону и увидела принадлежности для наркотиков перед грудой грязной посуды, похожей на сценический реквизит. Звук воды, капающей из протекающего крана, заставляет всю сцену вибрировать на заднем плане.

И Oblivion, и Conflagration очень галлюциногенны. Невысказанное: Ее разум полон ложных воспоминаний, которым нельзя доверять, даже если они пересажены. Лучшее, что мы можем сделать, это регенерировать ее, но мы не найдем ничего, что можно было бы использовать на ком-то еще. Не плохой трюк. Но она не делает ложь достаточно убедительной.

Вы, люди, думаете, что вы то, что вы делаете,Кей задумался. Помню, мы вместе лежали где-то в парке, под ногами была трава, и мне нравилось ощущать тепло солнца сквозь кожу, гораздо более чувствительную, чем моя.Но ты действительно тот, кого ты помнишь.

Это другое?Я думаю.

нисколько. Чтобы восстановить память, вам нужно повторно активировать ряд нейронных связей, изменяя их в процессе. Ваша биология такова, что вы также переписываете воспоминания с каждым воспоминанием. У вас когда-нибудь был опыт обнаружения детали, которую вы отчетливо помните как сделанную? Сны, в которых вы уверены, что это реальные переживания? Вам рассказывали выдуманные истории, которые вы считали правдой?

Ты заставляешь нас казаться уязвимыми.

Они лгали, на самом деле.Вкус Кита душевный.Вы не можете сказать, какие воспоминания настоящие, а какие фальшивые, но вы твердо придерживаетесь их важности и основываете на них большую часть своей жизни. Практика по истории тебе не сильно помогла.

Лорен отвела взгляд от моего лица, возможно, думая об Адаме. Что-то в Лорен звучит знакомо, как припев песни, которую ты слышал в детстве и не можешь вспомнить. Мне нравится, как неописуемым образом он расслабляется на своем лице, упиваясь воспоминаниями. В тот момент я решил не переводить Лорен.

Вместо этого я достал маску из сумки, перевел взгляд на ее лицо и надел ее. Пока маска согревала мое лицо, цепляясь за него и формируя мышцы и кожу, я смотрел в ее глаза в поисках признаков узнавания, которые подтверждали, что Адам и Уокер были сообщниками.

Ее лицо снова стало напряженным, ничего не выражающим. "Что ты делаешь? Эта штука выглядит жутко.

Разочарованный, я сказал ей: «Это всего лишь плановая проверка».

«Вы не возражаете, если я починю этот протекающий кран? Это сводит меня с ума».

Когда она встала, я кивнул и сел неподвижно. Еще один тупик. Может ли Адам действительно сделать все это сам? Кто такой Уокер Линкольн?

Я боюсь наполовину сформированных ответов в моей голове.

Я почувствовал, как мне на затылок ударил тяжелый груз, но было слишком поздно.

•

"Вы нас слышите?" Голос был искажен, замаскирован электроникой. Как ни странно, это напоминает мне голосовой аппарат Таунина.

Я киваю в темноте. Я сидел со связанными за спиной руками. Что-то мягкое, шарф или галстук, было туго обернуто вокруг моей головы, закрывая глаза.

«Извините, мы должны это сделать. Вам лучше нас не видеть. Таким образом, мы не будем преданы, когда ваш Тан Нин проверит вас».

Тестирую браслет на запястье. Они делают большую работу. Ослабить их самостоятельно невозможно.

«Вы должны прекратить это прямо сейчас», — сказал я, звуча как можно авторитетнее. «Я знаю, ты думаешь, что поймал коллаборациониста, предателя человечества. Ты веришь, что это справедливость, месть. Но подумай об этом. Я даже себя не помню, так какой смысл мстить? Как будто этого и не было».

Электронные голоса смеялись в темноте. Я не могу сказать, сколько. старый, молодой, мужчина или женщина.

"Отпусти меня."

"Мы будем," сказал первый голос, "после того, как вы это услышите".

Я услышал щелчок кнопки, а затем бестелесный голос: «Привет, Джош. Думаю, ты нашел важную подсказку».

Голос мой.

•

"...Несмотря на обширные исследования, невозможно стереть все воспоминания. Подобно старому жесткому диску, возрожденный разум все еще содержит следы тех старых отпечатков, лежащих в спящем состоянии, ожидающих нужного пускового механизма... ..."

Угол Уокера и Линкольна, мой старый дом.

Внутри беспорядок, и мои игрушки повсюду. Дивана не было, только четыре плетеных стула вокруг старого деревянного журнального столика, покрытого круглыми пятнами.

Я спрятался за плетеным стулом. В доме тихо и тускло освещено, раннее утро или сумерки.

Снаружи послышался крик.

Я встал, подбежал к двери и открыл ее. Я смотрел, как мой отец был поднят в воздух основной рукой Таунина. Вторая и третья руки обхватили руки и ноги отца, обездвиживая его.

Позади Таунина на полу неподвижно лежало тело моей матери.

Таунин замахал руками, и мой отец снова попытался закричать, но все, что он мог слышать, — это бульканье из лужи крови в горле. Таунин снова затряс конечностями, и я смотрел, как моего отца медленно разрывают на куски.

Жители Таонина посмотрели на меня сверху вниз. Кожа вокруг глаз сморщивается и снова сморщивается. Запах неведомых цветов и трав такой сильный, что хочется вырвать.

Кей

"...вместо настоящих воспоминаний они наполняют вашу голову ложью. Выдуманные воспоминания рушатся под пристальным вниманием..."

Кей шла ко мне с другой стороны клетки. Таких клеток много, и в каждой сидит юноша или девушка. Сколько лет мы провели в темноте и изоляции, не в силах создать значимые воспоминания?

Никогда не было хорошо освещенного класса, лекций по философии, солнечного света, косо проникающего в западное окно и отбрасывающего на пол яркие, четкие параллелограммы.

«Мы сожалеем о том, что произошло», — сказал Кей. По крайней мере голосовой ящик настоящий. Но механический тон противоречит словам. «Мы давно это говорим. Мы не те, кто сделал то, что вы хотите запомнить. Им потребовалось время, но они были наказаны, уволены, забыты. Пришло время двигаться дальше. "

Я плюю Кэю в глаза.

Кей не вытирает мне слюни. Кожа вокруг его глаз напряглась, и он обернулся. «Вы не оставляете нам выбора. Мы должны переделать вас.

"...они говорят вам, что прошлое есть прошлое, мертвое и ушедшее. Они говорят вам, что они новый человек и не несут ответственности за то, кем они были раньше. В этих утверждениях есть доля правды. Когда я с Каем я вижу их головы, Кай, который убил моих родителей, Кай, который издевался над нашими детьми, Кай, который приказал сжечь наши старые фотографии, ничего не осталось, следы сокрытия стерты.Наше прошлое существование может мешать его ожиданиям нашего будущего. Они действительно забывчивы, как говорится, и их кровавое прошлое похоже на чужую страну. Моя любимая Кей, действительно, другого склада духа: наивна, наивна, наивна.

«Но они продолжают топтать кости вас, меня, наших родителей. Они до сих пор живут в доме, который отняли у наших мертвецов. Они постоянно отрицают кощунственную правду.

«Некоторые из нас коллективно приняли амнезию как цену выживания. Но не все. Я — это вы, а вы — это я. Прошлое не умирает;ИЧто ты помнишь..."

Первый поцелуй Кей, липкий и отрывистый.

Кей проник в меня впервые. Впервые его дух завладел моим разумом. Чувство беспомощности от того, что со мной сделали, от чего я никогда не смогу избавиться, от чего я никогда не смогу снова очиститься.

Запах цветов и трав, запах, который я никогда не смогу забыть или прогнать, потому что он исходит не просто из ноздрей, а в глубине души.

«…Когда я начал проникать ксенофобией, они, в конце концов, проникли в меня. Их подпольные отчеты о завоеваниях, свидетельствах и обмене воспоминаниями, наконец, пробудили меня от сна и позволили мне восстановить свою собственную историю.

«Когда я узнал правду, я спланировал свою месть. Я знал, что нелегко хранить секреты от Кей. Но я придумал план. Поскольку я женился на Кей, я был освобожден от других городских правил, которые Бюро агентов регулярных расследований.Избегая интимных отношений с Каем и поощряя неловкие отношения, я смог полностью избежать проверки и хранить секреты в своей голове, по крайней мере, какое-то время.

«Я создал другую личность, я надел маску и дал ксенофобам все необходимое для достижения своих целей. Мы все носили маски, чтобы, если кто-то из сообщников будет пойман, исследования призраков не выдали остальных.

Маска, которую я ношу, чтобы проникнуться ксенофобией, — это маска, которую я дал своим сообщникам…

"Тогда я готовлю свой разум, как крепость, ко дню своего неизбежного ареста и возрождения. Я в деталях вспоминаю, как погибли мои родители, прокручивая события снова и снова, пока они не наступили. Это неизгладимо отпечаталось в моем сознании, пока я не осознал Кай, которого попросили подготовиться к моему перерождению, отшатнется от ярких образов, оттолкнутый их кровью и насилием, и остановится, прежде чем они уйдут слишком глубоко Они давно забыли, что они сделали, и не хотят, чтобы им напоминали.

«Знаю ли я, реальны ли эти образы во всех отношениях? Нет, не знаю. Я вспоминаю их сквозь туманный фильтр детского разума, без сомнения, оплодотворенного и окрашенного воспоминаниями, разделяемыми всеми другими выжившими, и я даю Наши воспоминания сталкиваются друг с другом в коллективном протесте, Таунин скажет, что они не более реальны, чем ложные воспоминания, которые они внушают, но забывание - больший грех, чем слишком ясное припоминание.

«Чтобы еще больше замести следы, я взял осколки ложных воспоминаний, которые они мне дали, и создал из них настоящие воспоминания, чтобы, когда Кей анализировала мой разум, они не могли отличить свою ложь от моей».

Фальшивая, чистая, опрятная гостиная моих родителей была отремонтирована и переделана в комнату, где я встретила Адама и Лорен…

Солнечный свет проникает через окна западной стены, образуя на земле чистый параллелограмм...

Вы не можете сказать, какие воспоминания настоящие, а какие фальшивые, но вы твердо придерживаетесь их важности и основываете на них большую часть своей жизни.

«И теперь, когда я уверен, что заговор находится в движении, но я не знаю достаточно подробностей, чтобы выдать план, если спросят, я собираюсь напасть на Кей. Шансы на успех невелики, и Кей уверена. заставить меня возродиться и уничтожить этого меня — не целого, а лишь столько, чтобы продолжать жизнь, моя смерть защитит моих сообщников, даст им победить.

«Но что толку в мести, если я не вижу мести, если ты, перерожденный мной, не помнишь и не знаешь удовлетворения от успеха? вы можете помнить и знать, что вы сделали.

Адам Вудс... хотя он ничем не отличается от меня, его память - мой спусковой крючок...

Я покупаю вещи, чтобы однажды вернуть воспоминания об огне в моем сердце...

Маск, пусть другие меня помнят...

Уокер Линкольн.

•

Клэр ждала возле станции, когда я вернулся. В тени позади нее двое мужчин. А дальше за ними едва виднеется фигура Кая.

Я останавливаюсь и оборачиваюсь. Позади меня еще двое мужчин шли по улице, загораживая мое укрытие.

«Прости, Джош, — сказала Клэр. «Вы должны были выслушать меня по поводу воспоминаний. Кей сказал нам, что он подозрительный.

Я не могла оторвать взгляда Кая от тени. Я посмотрел на слабые тени позади и над Клэр.

— Ты не хочешь поговорить со мной наедине, Кей?

Тень замирает, потом звук машин, иСухойРаньше я касался своего разума, потрескивающего во тьме.

«Мне нечего сказать. Моего дорогого Джоша больше нет. Он был захвачен духами и утонул в памяти».

«Я все еще здесь, но теперь я цел».

«Это иллюзия, которая у тебя была все это время, и мы, кажется, не можем понять ее правильно. Я не Кей, которого ты ненавидишь, и ты не тот Джош, которого я люблю. Мы не те, кем были раньше. ." Он остановился. «Надеюсь, я скоро увижу своего Джоша».

Он удалился в участок, предоставив мне судить и казнить себя.

Я полностью осознавал бесполезность этого и все равно пытался поговорить с Клэр.

«Клэр, ты же знаешь, что я должен помнить».

Ее лицо выглядело грустным и усталым. "Ты думаешь, ты единственный, кто потерял любимого человека? Я был пересажен пять лет назад. У меня когда-то была жена. Она была такой же, как ты. Я не мог отпустить это. Но поскольку я решил Забыть прошлое, они заставили меня вспомнить ее. С другой стороны, ты настаиваешь на борьбе.

«Ты знаешь, сколько раз ты перерождался? Потому что Кай любит тебя, любит тебя и хочет спасти большинство из вас, поэтому каждый раз они очень стараются отрезать от тебя как можно меньше.

Я не знаю, почему Кай так стремится спасти меня от меня самого, от призрака. Может быть, в их головах был слабый отголосок прошлого, даже они сами этого не осознавали, который привлекал их ко мне и заставлял пытаться заставить меня поверить в эту ложь, чтобы они сами поверили ей. Простить значит забыть.

Но его терпение наконец иссякло. По прошествии этого времени вы больше не помните свою жизнь, поэтому ваши преступления стоили жизни не только вам, но и многим людям, о которых вы заботитесь. Что хорошего в мести, если никто не помнит, что это произошло? Джош, прошлое осталось в прошлом. У ксенофобов нет будущего. Таунин здесь, чтобы остаться. "

Я киваю. То, что она сказала, было правдой. Но только потому, что что-то правда, не означает, что вы перестанете бороться.

Я вернулся на придворный корабль. Я представил себе, как Кей приходит приветствовать меня дома. Я представляю наш первый поцелуй, невинность, чистоту, новое начало. Воспоминания о цветах и ​​растениях.

Часть меня любит их, часть меня видит их души и жаждет их прикосновения. Часть меня хочет продолжать, а часть верит в то, что может предложить Таунин. ии, объединенное, иллюзорное я, мне жаль их.

Я повернулся и начал бежать. Те, кто впереди, терпеливо ждали. Я не могу никуда пойти.

Я нажал на спусковой крючок в руке. Лорен дала его мне перед отъездом. Последний подарок из моего прошлого.

Я представила, как перед ним мой позвоночник разорвется на миллион кусочков. Я представил себе все части себя, атомы, пытающиеся хоть на секунду сохранить форму, как связную иллюзию.

мысли и молитвы

Форт Эмили

Итак, вы хотите узнать больше о Хейли.

Нет, я привык к этому, или, по крайней мере, я должен был бы быть к этому времени. Люди просто хотят услышать о моей сестре.

В хмурую дождливую пятницу октября в воздухе пахло новой листвой. Черные деревья тупело, окружавшие хоккейную площадку, стали ярко-красными, как кровавые следы великанов.

Я прошла викторину по французскому языку II и запланировала неделю веганского питания для семьи из четырех человек по программе «Науки о семье и потреблении». Около полудня Хейли написала мне из Калифорнии.

прогуливал школу. Мы с Q едем на фестиваль прямо сейчас! ! !

Я проигнорировал ее. Ей нравится дразнить меня тем, что она свободна в колледже. Я ревновал, но не хотел доставлять ей удовольствие, которое она демонстрировала.

Днем мама прислала мне сообщение.

Вы когда-нибудь слышали о Хейли?

В.Кодекс молчания для сестер священн. Ее тайный бойфренд в безопасности со мной.

«Позвони мне сразу, если что».

Я положил трубку. Мама вертолетного типа.

Как только я вернулся домой с хоккея, я понял, что что-то не так. Мамина машина была припаркована на подъездной дорожке, и она никогда не уходила с работы так рано.

В подвале работал телевизор.

Лицо матери было в ярости. Она сказала тихим голосом: «Звонил ассистент Хейли. Она пошла на музыкальный фестиваль. Там была стрельба.

По мере того, как число погибших росло, остальная часть ночи была темной, телеведущие драматичными голосами читали старые посты злоумышленника на форуме, а дроны следовали за паникующими людьми, кричащими и распространяющими странные кадры в Интернете.

Я надеваю очки и блуждаю по воссозданному в виртуальной реальности веб-сайту, который наспех создала пресс-служба. Он заполнен аватарами, держащими свечи. На земле мерцали силуэты там, где были найдены жертвы, а светящиеся дуги с плавающими номерами реконструировали баллистические трассы. Так много данных и так мало информации.

Мы пробовали звонить и писать смс. без ответа. Может быть, батарея села, говорим мы себе. Всегда забывай заряжать телефон. Сеть должна быть заблокирована.

Звонок раздался в четыре утра. Мы все бодрствуем.

— Да, это… ты уверен? Голос мамы был устрашающе спокоен, как будто ее жизнь и жизнь всех нас не изменилась навсегда. «Нет, мы полетим сами. Спасибо».

Она повесила трубку, посмотрела на нас и сообщила новости. Затем она рухнула на диван и закрыла лицо руками.

Слышны странные звуки. Я обернулась и впервые в жизни увидела плачущего отца.

Я упустил свой последний шанс сказать ей, как сильно я ее люблю. Я должен отправить ее обратно.

Форт Грег

У меня нет фотографий Хейли, чтобы показать вам. Неважно. У вас уже есть все фотографии моей дочери, которые вам нужны.

В отличие от Эбигейл, я никогда не снимал много фотографий или видео, не говоря уже о голограммах или голограммах дронов. Мне не хватало инстинкта, чтобы подготовиться к неожиданностям, дисциплины, чтобы запечатлеть важный момент, умения идеально обрамить сцену. Но это не основные причины.

Мой отец был фотографом-любителем, который гордился тем, что проявлял свои собственные пленки и делал собственные отпечатки. Если вы просмотрите пыльные фотоальбомы на чердаке, вы увидите множество фотографий, на которых я с сестрами натянуто улыбаюсь в камеру. Увидеть мою сестру Сару. Обратите внимание, что ее лицо часто немного не в кадре, поэтому ее правая щека не видна.

Когда Саре было пять лет, она забралась на стул и опрокинула горшок. Мой отец должен был присматривать за ней, но он отсутствовал и спорил по телефону с коллегой. Все сводится к тому, что у Сары есть шрам, идущий от правой стороны ее лица вниз по бедру, как веревка из застывшей лавы.

На этих альбомах вы не найдете кадры криков моих родителей; беспокойная дрожь вокруг стола каждый раз, когда моя мама спотыкается о словоХорошо; как будто мой отец не смотрел Саре в глаза.

На нескольких фотографиях всего лица Сары шрама не видно, его тщательно удаляли штрих за штрихом в фотолаборатории. Мой отец повиновался, и остальные присоединились к нему в нашем обычном молчании.

Как бы я ни ненавидел фотографии и другие заменители памяти, этого не избежать. Вам его показал коллега или родственник, и вам ничего не оставалось, как кивнуть. Я вижу, как производители записывающих устройств памяти пытаются сделать так, чтобы их результаты выглядели лучше, чем на самом деле. Цвета более яркие; детали появляются из теней; фильтры могут вызвать любое настроение, которое вы хотите. Телефон настраивает камеру без вашего участия, поэтому вы можете представить, что путешествуете во времени, и выбрать идеальный момент, чтобы все рассмеялись. Кожа разглаживается, сглаживаются поры и мелкие несовершенства. Работа, которая раньше занимала у моего отца день, теперь выполняется мгновенно и с лучшими результатами.

Верили ли люди, сделавшие эти фотографии, в то, что они настоящие? Или рисование по номерам вытесняет их запомненную реальность? Когда они пытаются вспомнить запечатленный момент, вспоминают ли они то, что видели, или то, что запечатлела камера?

Форт Эбигейл

Во время полета в Калифорнию, когда Грег спал, а Эмили смотрела в окно, я надел очки и впитал образы Хейли. Мне никогда не приходило в голову сделать это, пока я не стал слишком стар и измучен, чтобы создавать новые воспоминания. Злость рано или поздно придет. Печаль не оставляет места для других эмоций.

Я отвечал за камеры, телефоны и дроны наблюдения. Я сделал годовые альбомы, праздничные видеоролики, анимированные рождественские открытки, описывающие ежегодные достижения моей семьи.

Грег и девочки иногда неохотно уступают мне. Я всегда верил, что однажды он поймет мою точку зрения.

«Фотографии важны», — говорил я им. «Наш мозг настолько неисправен, что он пропускает воду семь раз. Без картинок многие вещи, которые мы пытаемся запомнить, были бы забыты».

Я плакала по всей стране, пытаясь пережить жизнь моего старшего сына.

Форт Грег

Эбигейл не ошиблась, на самом деле.

Много раз мне хотелось, чтобы у меня были картинки, которые помогли бы мне вспомнить. Я не могу представить точную форму лица Хейли в шесть месяцев или вспомнить ее костюм на Хеллоуин в пять лет. Я даже не помню точного оттенка синего на платье, которое она надела на выпускные экзамены.

Конечно, учитывая то, что произошло потом, я не мог ее сфотографировать.

Я утешаю себя этой мыслью: как фото или видео могут запечатлеть близость моими глазами, уникальный субъективный взгляд и состояние души, эмоциональный тон моего момента за моментом?чувствовал себяНевероятная красота в моей детской душе? Я не хочу, чтобы цифровые представления, искусственные отражения электронных представлений, отфильтрованных через слои искусственного интеллекта, запятнали мою память о нашей дочери.

Когда я думаю о Хейли, на ум приходит ряд обрывочных воспоминаний.

Младенца, впервые обхватившего мой большой палец своими прозрачными пальчиками; младенец, подпрыгивающий на бедрах по деревянному полу, пробиваясь сквозь айсберги, как ледоколы сквозь блоки букв; когда я дрожала в постели, Четырехлетняя Малышка протянула мне коробку салфеток и провела холодной ладошкой по моей воспаленной щеке.

Восьмилетние дети тянут веревку, чтобы выпустить надувной пусковой механизм для бутылок с газировкой. Когда ракета подняла нас и окатила нас обоих пенной водой, она засмеялась и воскликнула: «Я буду первой балериной, которая станцует на Марсе!»

Девятилетняя девочка сказала мне, что больше не хочет, чтобы я читал ей перед сном. Когда мое сердце заколотилось от неизбежной боли разрыва его на части, она смягчила удар словами: «Может быть, однажды я прочитаю это тебе».

Десятилетняя девочка вызывающе стояла на кухне, поддерживаемая младшей сестрой, ее глаза были устремлены на Эбигейл и на меня. «Я не верну ваши телефоны, пока вы оба не подпишете это обещание никогда не пользоваться ими за ужином».

Пятнадцатилетние тормозят и издают самый громкий шум шин, который я когда-либо слышал; Я на пассажирском сиденье с белыми костяшками пальцев, и это чертовски больно. «Ты похож на меня на слайде, папа». Тон ровный и светлый. Она протянула мне руку, как будто могла защитить меня, как я поступал с ней сотни раз до этого.

Непрекращающаяся дистилляция шести тысяч восьмисот семидесяти четырех дней, которые мы провели вместе, подобна разбитым светящимся ракушкам, оставшимся на пляже после того, как отступила волна повседневной жизни.

В Калифорнии Эбигейл попросила показать ее тело, а не меня.

Я полагаю, вы могли бы возразить, что попытка моего отца стереть шрамы от своих ошибок в фотолаборатории ничем не отличается от моего отказа взглянуть на мертвое тело ребенка, которого я не смог защитить. Тысячи «могут» пронеслись у меня в голове: я мог бы настоять, чтобы он пошел в колледж рядом с домом; Я мог бы записать ее на курс обучения навыкам выживания при массовых убийствах; . На активной стрелковой практике выросло целое поколение, так почему бы мне не заниматься этим чаще? До смерти Хейли я не думаю, что когда-либо понимал сочувствие моего отца к его ущербному, слабому и мучимому чувством вины сердцу.

Но, в конце концов, я не хотел этого видеть, потому что хотел защитить единственное, что у меня осталось от нее: эти воспоминания.

Когда я увидел ее тело, неровный кратер выходной раны, след застывшей лавы, где застыла кровь, грязные угольки и пепел разорванной одежды, я понял, что этот образ пересилит все, что было раньше, сжигая ее память. ... Моя дочь, моя дорогая, в одном бурном порыве у нее остались только ненависть и отчаяние. Нет, это безжизненное тело было не Хейли, не ребенком, которого я хотел запомнить. Я не позволю этому моменту отфильтровать все ее существование, как не позволю транзисторам и битам доминировать в моей памяти.

Итак, Эбигейл подошла, подняла простыню и уставилась на обломки Хейли, обломки нашей жизни. Она тоже сделала снимок. — Я тоже хочу помнить об этом, — пробормотала она. «В час боли вашего ребенка, после того, как вы потерпите неудачу, вы не отвернетесь от нее».

Форт Эбигейл

Они пришли ко мне, когда мы еще были в Калифорнии.

Я онемела. На ум пришли многие мамины вопросы. Почему ему позволили накопить такой арсенал? Почему никто не остановил его, несмотря на все предупреждающие знаки? Могу ли я сделать что-нибудь еще, что я могу сделать, чтобы спасти своего ребенка?

«Ты можешь что-то сделать», — сказали они. «Давайте работать вместе, чтобы почтить память Хейли и изменить ситуацию».

Многие говорили, что я наивен или того хуже. то, что, как я думал, произойдет Почему я думаю, что на этот раз все будет по-другому, после десятилетий наблюдения того же самого сценария, который заканчивается мыслями и молитвами? Это определение безумия.

Цинизм может сделать некоторых людей неуязвимыми и превосходящими других. Но не все так устроены. Под чарами печали вы ловите каждый проблеск надежды.

«Эта политика провалилась», — заявили они. «После смерти ребенка, после смерти молодожена, после смерти матери, защищающей новорожденного, что-то, наконец, будет сделано. Но никогда. Логика и убеждение утратили свою силу, поэтому приходится разжигать страсти. Вместо того, чтобы отпускать СМИ Вместо того, чтобы вызывать у публики болезненное любопытство к убийце, давайте сосредоточимся на истории Хейли.

Кто-то уже сделал это, пробормотал я про себя. Преследование жертв — не новый политический ход. Вы хотите убедиться, что она не просто еще один номер, статистика, еще одно абстрактное имя в мертвом списке. Вы думаете, что все меняется, когда люди сталкиваются с реальными последствиями своих колебаний и замкнутости. Но это не работает, это не работает.

«Нет, — настаивали они, — не с нашим алгоритмом».

Они пытались объяснить мне процесс, хотя детали машинного обучения, сверточных сетей и моделей биологической обратной связи ускользали от меня. Их алгоритм пришел из индустрии развлечений и используется для оценки фильмов и прогнозирования кассовых сборов до того, как по ним будут сняты фильмы. Запатентованные варианты используются в приложениях, начиная от дизайна продукта и заканчивая составлением политических речей и во всех областях, где эмоциональное взаимодействие имеет решающее значение. Эмоции в конечном счете являются биологическими явлениями, а не таинственными эманациями, и можно различать тенденции и закономерности, идентифицировать стимулы, которые максимизируют эффект. Алгоритм создаст визуальное повествование о жизни Хейли, превратив ее в таран, чтобы пробиться сквозь твердую оболочку цинизма, побуждая зрителей действовать и стыдить свое самодовольство и пораженчество.

Идея показалась смешной, сказал я. Как это возможно, что электроники знают мою дочь лучше, чем я? Как машина может добраться до сердца, если реальный человек не может?

«Когда вы делаете фотографии, — спросили меня, — разве вы не полагаетесь на искусственный интеллект вашей камеры, чтобы сделать лучший кадр? улучшите его с помощью нашего эмоционального фильтра, который в миллион раз мощнее».

Я передал им свой архив семейных воспоминаний: фотографии, видео, сканы, записи с дронов, аудиозаписи, карты погружений. Я доверил им своих детей.

Я не кинокритик и не знаю терминологии используемых ими приемов. Рассказанный только словами нашей семьи, аудитории, состоящей из друг друга, а не незнакомцев, результат был не похож ни на один фильм или погружение в виртуальную реальность, которые я когда-либо видел. Нет другого сюжета, кроме жизни одного человека; нет другой повестки дня, кроме празднования детской любознательности, сострадания и стремления обнять вселеннуюстановиться...Это была хорошая жизнь, жизнь, любимая и заслуживающая любви, пока она не была резко и грубо оборвана.

Вот как Хейли заслуживает того, чтобы ее помнили,— подумала я, и слезы текли по моим щекам.Я так это вижу, и так надо видеть.

Я дал им свое благословение.

Сара Форт

В детстве мы с Грегом не были близки. Независимо от реальности, моим родителям было важно, чтобы наша семья создавала образ успеха и порядочности. В ответ Грег не доверяет репрезентациям во всех их формах, а я ими восхищаюсь.

Если не считать праздничных открыток, мы редко разговаривали во взрослом возрасте и уж точно не доверяли друг другу. Я знаю свою племянницу только по сообщениям Эбигейл в социальных сетях.

Я думаю, это мой способ найти оправдания, что я не вмешался раньше.

Когда Хейли умерла в Калифорнии, я отправил Греггу контактную информацию терапевтов, которые специализировались на оказании помощи семьям жертв массовых расстрелов, но я избегал этого, потому что считал неуместным в моей роли участие дальних тети и дальней сестры. в моменты их печали. Так что меня не было там, когда Эбигейл согласилась посвятить память Хейли контролю над оружием.

Хотя профиль моей компании описывает мою специальность как онлайн-исследование дискурса, подавляющее большинство моих исследовательских материалов являются визуальными. Я разрабатываю доспехи против троллей.

Форт Эмили

Я смотрел это видео Хейли много раз.

Этого невозможно избежать. Есть поразительная версия, в которой вы заходите в комнату Хейли, читаете ее аккуратный почерк и смотрите на постеры на ее стене. Существует лоу-фай версия, предназначенная для экономичных пакетов данных, а артефакты сжатия и размытие движения делают ее устаревшей, как сон. Все они поделились видео, чтобы подтвердить, что они хорошие люди и поддерживают жертв. Тапай, бей, добавляй смайлики горящей свечи, ее рев.

Он мощный. Я плакала, и часто. Комментарии, выражающие горе и солидарность, катились по моим очкам, как бесконечное бдение. Возродилась надежда, семьи жертв других расстрелов выразили поддержку.

Но Хейли чувствовала себя аутсайдером в этом видео. Все элементы в видео верны, но они также кажутся ложью.

Учителя и родители любили Хейли, которую они знали, но в школе была одна очень тихая девочка, которая вздрогнула, когда моя сестра вошла в комнату. Однажды Хейли поехала домой пьяная; в другой раз она украла у меня и лгала мне, пока я не нашел деньги в ее кошельке. Она умеет манипулировать людьми и никогда не стесняется. Она верная, смелая и добрая, но может быть и безрассудной, жестокой и ограниченной. Я люблю Хейли, потому что она человек, но в этом видео слишком много и слишком маленькая девочка.

Я держу свои чувства при себе. Я чувствую себя виноватым.

Мама бросилась вперед, а мы с папой отступили в изумлении. На мгновение показалось, что ситуация изменилась. Были проведены митинги протеста, обращения были доставлены в Капитолий и Белый дом. Толпа скандировала имя Хейли. Маму пригласили на обращение к нации. Когда СМИ объявили, что мать уволилась с работы, чтобы вести кампанию от имени движения, для семьи была запущена кампания по пожертвованию криптовалюты.

Потом пришли тролли.

На нас обрушивается поток электронных писем, сообщений, грохота, гудков, записей, телепередач. Нас с мамой называли шлюхами-щелкунами, платными актрисами, спекулянтами после скорбящих. Незнакомцы присылают нам длинные бессвязные стены текста, объясняющие все аспекты папиной неадекватности и не мужественности.

Хейли не умерла, говорят нам незнакомцы. На самом деле она жила в Санье, Китай, и ООН и ее сотрудники в правительстве США заплатили миллионы за инсценировку ее смерти. Ее бойфренд, который, как сообщается, также «не был убит в результате перестрелки», имеет китайское происхождение, что подтверждает их отношения.

Видео Хейли было удалено из-за свидетельств подделки и цифровых манипуляций. Был процитирован анонимный одноклассник, который изобразил ее лгуньей, шарлатанкой, королевой драмы.

Отрывки видео, перемежающиеся «разоблачающими» фрагментами, стали вирусными. Некоторые использовали программное обеспечение, чтобы заставить Хейли извергать ненавистные сообщения в новом клипе, цитируя Гитлера и Сталина, когда она хихикала и махала в камеру.

Я удалил аккаунт и остался дома, не в силах встать. Мои родители держали меня при себе; они должны были вести свои собственные сражения.

Сара Форт

За десятилетия цифровой эпохи искусство троллинга заполнило все ниши, раздвигая границы технологий и приличий.

Издалека я наблюдал, как тролли окружают семью моего брата с непропорциональной точностью, бесцельной злобой и злобным ликованием.

Теории заговора смешиваются с глубокими фейками, прежде чем уступить место мемам, которые переворачивают эмпатию с ног на голову, а абстрактную боль — в лулзы.

«Мама, на пляже в аду так жарко!»

"Мне нравятся эти новые дырочки во мне!"

Поиски по имени Хейли начали появляться на порносайтах. Производители контента, многие из которых являются фермами роботов с искусственным интеллектом, ответили процедурно сгенерированными фильмами и погружением моей племянницы в виртуальную реальность. Алгоритмы публично засняли Хейли и органично вплели ее лицо, тело и голос в фетиш-видео.

СМИ сообщили о развитии событий гневно, возможно, даже искренне. Отчетность приводит к большему количеству поисков, что приводит к большему количеству контента….

Мой долг и привычка как исследователя — сохранять отстраненное состояние, наблюдать и изучать явления с клинической дистанцией, даже с увлечением. Было бы чрезмерным упрощением рассматривать троллей как политически мотивированных людей, по крайней мере, в том смысле, в каком это обычно понимается. В то время как абсолютисты Второй поправки способствовали распространению мема, промоутеры, как правило, не верили в какие-либо политические цели. Анархистские сайты, такие как 8taku, duangduang и альтернативные сайты, возникшие после деплатформенных войн последнего десятилетия, являются домом для этих интернет-навозных куч, наших коллективных онлайн-бессознательных идентичностей. Тролли любят рушить и разрушать табу, и у них нет единой заинтересованности в том, чтобы говорить невнятное, от души смеяться и играть с тем, что другие объявили запретным. Погружаясь в отвратительное и грязное, они одновременно загрязняют и определяют технологически опосредованные социальные связи.

Но как человеку было невыносимо видеть, что они сделали с фотографией Хейли. Я связался со своим отчужденным братом и его семьей.

"Давай помогу."

В то время как машинное обучение позволяет нам с достаточной точностью предсказывать, какие жертвы станут мишенью — тролли не так непредсказуемы, как им хотелось бы, чтобы вы думали — мой работодатель и другие крупные платформы социальных сетей прекрасно понимают, что приходится идти по тонкой грани. между защитой пользовательского контента и жуткой «вовлеченностью», единственной метрикой, которая определяет цены акций и, таким образом, регулирует все решения. Агрессивная модерация, особенно когда она опирается на отчеты пользователей и человеческое суждение, — это простой процесс для всех сторон, при этом каждая компания сталкивается с обвинениями в цензуре. Наконец, они выбрасывают свою византийскую политику правоохранительных органов. У них нет ни умения, ни интереса быть арбитрами правды и порядочности для общества в целом. Как мы можем ожидать от них решения проблем, которые не под силу даже демократическим институтам?

Со временем большинство компаний сосредотачивается на одном решении. Вместо того чтобы сосредотачиваться на оценке действий говорящего, они направили ресурсы на то, чтобы помочь аудитории защитить себя. Алгоритмическое отделение законного (хотя и страстного) политического выражения от скоординированного преследованиякаждыйПредмет спора — то, что одни приветствуют как верность власти, другие часто осуждают как переступание границы. Гораздо проще создавать и обучать индивидуально настроенные нейронные сети для фильтрации контента.особенныйПользователи не хотят его видеть.

Новая защитная нейронная сеть, рекламируемая как «броня», наблюдает за эмоциональным состоянием каждого пользователя в ответ на его поток контента. Способная работать с векторами, включая текст, аудио, видео и AR/VR, броня сама учится идентифицировать контент, который особенно беспокоит пользователя, и отфильтровывает его, оставляя только мирную пустоту. Поскольку смешанная реальность и иммерсивный опыт становятся все более распространенными, лучший способ носить доспехи — использовать очки дополненной реальности, которые отфильтровывают все источники визуальных раздражителей. Троллинг, как и вирусы и черви в прошлом, является технической проблемой, и теперь у нас есть техническое решение.

Чтобы вызвать самую мощную и персонализированную защиту, вы должны заплатить. Социальные сети, которые также тренируют броню, утверждают, что это решение освобождает их от оков контент-полиции, освобождает их от необходимости решать, что недопустимо на виртуальных городских площадях, и освобождает всех от тирании цензуры в стиле Большого Брата. Освобожден от призраков. То, что эта поддержка свободы слова приносит больше прибыли, безусловно, является лишь побочным вопросом.

Я послал моему брату и его семье самую лучшую и самую совершенную броню, какую только можно купить за деньги.

Форт Эбигейл

Представьте, что вы на моем месте. Тело вашей дочери, сжатое цифровым способом до жесткой порнографии, ее голос повторяет ненавистные слова, ее лицо обезображено невыразимой жестокостью. И это произошло из-за вас, потому что вы не можете себе представить падения человеческого сердца. ты можешь остановиться, ты можешь держаться подальше

Армор сдерживал страх, пока я продолжал публиковать и делиться, чтобы возвысить свой голос против волн лжи.

Идея о том, что Хейли не мертва, а является актрисой, замышляющей заговор против вооруженного правительства, настолько абсурдна, что на нее не стоит отвечать. Но когда моя броня начала фильтровать заголовки и оставлять пробелы на страницах новостей и многоадресных потоках, я понял, что ложь каким-то образом стала настоящим спором. Настоящие журналисты начали спрашивать у меня отчеты о том, как я потратил деньги краудфандинга — мы не получили ни копейки! Мир потерял рассудок.

Я выложил фото мертвого тела Хейли. Я думаю, что в этом мире все еще есть проблеск порядочности. Неужели никто не может оспорить доказательства, которые он видел собственными глазами?

Ситуация ухудшилась.

Это стало игрой для анонимных орд в Интернете, чтобы посмотреть, кто сможет проскользнуть что-то через мою броню и ткнуть меня в глаз ядовитым видеоклипом, от которого у меня мурашки по коже.

Боты отправляют мне сообщения под видом других родителей, потерявших детей в результате массовых убийств, и присылают полные ненависти видео обо мне после того, как я внесу их в белый список. Они прислали мне презентацию в честь Хейли, которая превратилась в жестокую порнографию после того, как броня их подвела. Они собрали деньги, чтобы нанять курьеров и дроны для доставки, чтобы установить контрольно-пропускные пункты возле моего дома и окружить меня призраками корчащейся, хихикающей, стонущей, кричащей, ругающейся, насмехающейся над дополненной реальностью Хейли.

Хуже всего то, что они сняли анимированные кадры окровавленного трупа Хейли под веселый саундтрек. Ее смерть восприняли как шутку, как «Танец хомяка» из моего детства.

Форт Грег

Иногда я задаюсь вопросом, не понимаем ли мы понятие свободы неправильно. Мы ценим «свободу» гораздо больше, чем «свободу». Люди должны иметь право владеть оружием, поэтому единственное решение — научить детей прятаться в шкафах и носить пуленепробиваемые рюкзаки. Люди должны иметь право публиковать сообщения и говорить то, что они хотят, поэтому единственное решение — сказать вашим целям носить доспехи.

Эбигейл только что передумала, и остальные последовали ее примеру. Было слишком поздно, и я умолял ее остановиться и сделать шаг назад. Мы бы продали дом и переехали бы куда-нибудь подальше, подальше от соблазна общения с другими людьми, подальше от вечно связанного мира и океана ненависти, в котором мы тонем.

Но доспехи Сары дали Эбигейл ложное чувство безопасности, заставив ее повернуть назад и атаковать тролля. «Я должна бороться за свою дочь», — кричала она мне. «Я не могу позволить им атаковать ее память».

По мере того как тролли становились сильнее, Сара давала нам доспехи за доспехами. Она добавила слои под названием «Состязательные дополнительные наборы», «Самомодифицирующиеся детекторы кода» и «Визуальные автоматические целители».

Снова и снова броня продержалась недолго, прежде чем тролль нашел новый путь. Демократизация искусственного интеллекта означает, что у них есть все технологии, которые знает Сара, плюс у них есть машины, которые могут обучаться и адаптироваться.

Эбигейл меня не слышала. Мои мольбы остались без внимания; может быть, ее доспехи научили меня видеть в себе еще один сердитый голос, который нужно заглушить.

Форт Эмили

Однажды ко мне в панике пришла мама. — Я не знаю, где она! Я ее не вижу!

Она не разговаривала со мной несколько дней, одержимая тем, во что превратилась Хейли. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она имела в виду. Я сидел с ней перед компьютером.

Она нажала на ссылку на видео в память о Хейли, которое смотрит несколько раз в день, чтобы держать себя в форме.

"Он ушел!" она сказала.

Она открыла наш архив семейных воспоминаний в облаке.

"Где фотография Хейли?" она сказала. «Просто временный X».

Она показала мне свой телефон, запасной чехол для телефона и планшет.

"Ничего! Ничего! Нас взломали?"

Его руки беспомощно трепетали перед грудью, как крылья пойманной птицы. — Она только что ушла!

Я тихо подошла к полке в гостиной и вытащила ежегодник, который она делала, когда мы были детьми. Я открыл книгу и увидел семейный портрет, когда Хейли было десять, а мне восемь.

Я показал ей страницу.

Раздался еще один приглушенный крик. Ее дрожащие пальцы постукивали по лицу Хейли на странице, выискивая то, чего там не было.

Я понимаю. Боль наполняет мое сердце, сожаление поглощает любовь. Я взял ее лицо в свои руки и осторожно снял с нее очки.

Она уставилась на страницу.

Она заплакала и обняла меня. » Ты нашел ее. О, ты нашел ее! "

Это было похоже на объятия незнакомца. Или, может быть, я стал для нее чужим.

Тетя Сара объяснила, что тролль был очень осторожен, когда нападал. шаг за шагом они обучали доспехи матери распознаватьХейликак источник ее печали.

Но в наших домах происходит и другой вид обучения. Мои родители обращают на меня внимание только тогда, когда я имею какое-то отношение к Хейли. Как будто они меня больше не видят, как будто меня стерли вместо Хейли.

Мое горе темнеет и гноится. Как я могу сражаться с призраками? Идеальная дочь, которая проиграла не раз, а дважды? Жертвы ищут вечного покаяния? Ужасно думать об этих вещах, но я не могу остановиться.

Каждый из нас погряз в вине.

Форт Грег

Я виню Эбигейл. Я не горжусь, чтобы признать это, но я горжусь.

Мы кричали друг на друга, швыряли посуду и воссоздавали драму, которую я с любовью вспоминаю между своими родителями в детстве. Преследуемые монстрами, мы сами становимся монстрами.

Когда убийца забирает жизнь Хейли, Эбигейл жертвует своим имиджем, чтобы удовлетворить бесконечный аппетит интернета. Благодаря Эбигейл, моя память о Хейли навсегда останется отфильтрованной ужасом ее смерти. Она разработала машину, которая сливала людей в один гигантский, коллективный, искривленный взгляд, машину, которая захватила память моей дочери, а затем превратила ее в непрекращающийся кошмар.

Разбитые ракушки на берегу блестят ядом морских глубин.

Это, конечно, несправедливо, но это не значит, что это неправда.

«Безжалостный», самодельный тролль

Я не могу доказать, что я тот, за кого себя выдаю, или что я сделал то, о чем заявляю. Нет реестра троллей, который мог бы подтвердить мою личность, и нет записи в Википедии с проверенными источниками.

Ты уверен, что я сейчас не шучу?

Я не скажу вам свой пол, расу или с кем мне нравится спать, потому что эти детали не имеют ничего общего с тем, чем я занимаюсь. У меня может быть дюжина пистолетов. Я могу быть стойким сторонником контроля над оружием.

Я иду в Бастион, потому что они этого заслуживают.

Покойся с миром, троллинг имеет долгую и славную историю, и нашей целью всегда была ложь. Горе должно быть личным, личным и скрытым. Разве ты не видишь, как ужасно, что эта мать превращает свою мертвую дочь в символ и использует ее как политическое орудие? Общественная жизнь нереальна. Любой, кто выходит на арену, должен быть готов к последствиям.

Любой, кто делится поминальной мессой по девушке онлайн, посещает виртуальное бдение со свечами, выражает соболезнования и заявляет, что его призвали к действию, в равной степени виновен в лицемерии. Ты не считаешь, что распространение оружия, способного убивать сотни людей в минуту, это плохо, пока кто-нибудь не сунет тебе в лицо фотографию мертвой девушки? Что с тобой не так?

А вы, журналисты, хуже всех. Вы можете зарабатывать деньги и выигрывать призы, превращая смерти в расходные материалы; убедить выживших плакать над вашими дронами, чтобы продавать больше рекламы; спасибо за то, что пригласили ваших читателей прожить свою бедную жизнь через замещающее, симулированное страдание «Найти смысл жизни». Мы, тролли, играем с образом мертвых, нам все равно, а вы, вонючие призраки, толстеете и богатеете, убивая живых. Лицемерные призраки также самые ужасные, и жертвы, которые плачут громче всех, больше всего жаждут внимания.

Они все теперь тролли. Если вам когда-либо нравился или делился мем с желанием причинить насилие кому-то, кого вы никогда не встречали, если вы когда-либо решили, что можно кричать и разглагольствовать, потому что цель «сильна», если вы когда-либо пытались показать свою добродетель разъяренной толпе, если вы когда-нибудь ломали голову и выражали беспокойство, что, может быть, деньги, собранные для одной жертвы, должны были достаться другой, менее "привилегированной" жертве - то я не хочу вас беспокоить, вы Тоже троллили.

Было сказано, что распространение тролльей речи в нашей культуре подрывает и что броня нужна, чтобы уравнять правила игры, где единственный способ победить — это не обращать внимания. Но разве ты не видишь, насколько аморальна броня? Это заставляет слабых думать, что они сильные, и превращает трусов в заколдованных героев, у которых нет шкуры на кону. Если вы действительно ненавидите троллинг, вы уже должны понимать, что доспехи только ухудшают ситуацию.

Эбигейл Форт использовала свое горе как оружие, чтобы стать самым большим троллем из всех, но у нее это плохо получается, просто слабак в доспехах. Мы должны были позволить ей - и всем остальным - спуститься.

Форт Эбигейл

Политика возвращается в нормальное русло. Продажи пуленепробиваемых жилетов, сшитых на заказ для детей и молодежи, получили значительный импульс. Все больше компаний предлагают школам курсы по ситуационной осведомленности и целевые упражнения. Жизнь продолжается.

Я удалил свой аккаунт, больше не разговариваю. Но для моей семьи было слишком поздно. Эмили уходит как можно быстрее; Грег находит квартиру.

Одна в доме, с открытыми глазами, я пыталась просмотреть фото- и видеоархив Хейли.

Каждый раз, когда я смотрю видео с ее шестым днем ​​​​рождения, я слышу порнографические стоны в своей голове; каждый раз, когда я смотрю на ее выпускные фотографии, я вижу ее окровавленное анимированное тело с надписью «девочки просто хотят повеселиться», танцующие под музыку; когда я пытаюсь просмотреть старые фотоальбомы, чтобы найти приятные воспоминания, я вскакиваю со стула, думая о ее AR-призраке с изуродованным лицом, как у Мунка.этот крик, собирался наброситься на меня, хихикая: «Мама, эти новые пирсинги болят!»

Я кричу, рыдаю, зову на помощь. Без лечения, без лекарств ничего не получится. Наконец, в порыве беспощадной ярости, я удалил все свои цифровые файлы, разорвал распечатанные фотоальбомы и разбил висевшие на стене рамки.

Тролль обучил меня и мою броню.

У меня больше нет фотографий Хейли. Я уже не помню, как это выглядит. Я буквально, наконец, потеряла своего ребенка.

Как я могу быть прощен?

Византийская эмпатия

Вы мчитесь по грунтовой дороге и становитесь одним из толпы. Суматоха вокруг вас заставляет вас изо всех сил пытаться не отставать. Когда ваши глаза привыкают к тусклому утреннему свету, вы видите, как все несут свои вещи: младенец, крепко обвивший грудь матери; таз, полный личи и плодов хлебного дерева, в руках восьмилетней девочки; пожилая женщина в спортивных штанах и помятой блузке использует негабаритный смартфон Xiaomi в качестве фонарика; молодая женщина в футболке «Happy Girl Lucky» тащит по грязи чемодан с Микки Маусом, у которого не хватает одного колеса; наволочка, набитая книгами или пачками денег, от старика в бейсболке. Рука свисает вниз, старик рекламирует китайские сигареты...

Большая часть аудитории выглядит выше вас, и именно так вы узнаете, что вы ребенок. Посмотрите вниз, и вы увидите желтые пластиковые тапочки, украшенные портретом Белль из Диснея. С каждым шагом плотная земля грозит сбить их с ног, и ты задаешься вопросом, значат ли они что-нибудь для тебя — дом, безопасность, безопасная жизнь воображения — чтобы потом не желать оставлять их позади.

В правой руке ты держишь тряпичную куклу в красном платье, расшитом незнакомыми тебе волнистыми буквами. Вы сжимаете куклу, и ваши чувства говорят вам, что кукла наполнена чем-то легким и шуршащим, может быть, семенами. Женщина с ребенком на спине держит в левой руке сверток одеял. Ты думаешь, что твоя младшая сестра слишком мала, чтобы бояться. Она смотрит на вас своими прекрасными темными глазами, и вы ободряюще улыбаетесь ей. Держите маму за руку, и она ободряюще и тепло ответит вам взаимностью.

По обеим сторонам тропы можно увидеть разбросанные палатки, одни оранжевые, другие синие, тянущиеся от полей до джунглей на полкилометра. Не знаю, была ли одна из этих палаток вашим домом или вы просто проходили мимо.

Здесь нет ни фоновой музыки, ни голосов экзотических птиц из Юго-Восточной Азии. Вместо этого ваши уши наполняются тревожной болтовней и плачем. Вы не понимаете ни языка, ни диалекта, но напряжение в вашем голосе говорит вам, что это призывы к семье следовать, друзьям остерегаться, старшим родственникам не спотыкаться.

Раздался громкий рев, и поле слева от нас взорвалось огненным взрывом ярче восхода солнца. Земля трясется, ты валяешься в вязкой грязи.

Снова визг над головой, новые снаряды рвутся вокруг вас, сотрясая ваши кости. В ушах звенит. Твоя мать подползает к тебе и накрывает тебя своим телом. Благожелательная тьма сдерживает хаос. Громкий, пронзительный крик. Я плакал. Несколько бессвязных стонов боли.

Ты пытаешься сесть, но неподвижное тело матери останавливает тебя. Вы пытаетесь сместить ее вес и попытаться выбраться из-под нее.

Затылок твоей матери в крови. Твоя младшая сестра плачет на полу рядом со своим телом. Вокруг бегут люди, некоторые еще пытаются схватить свои вещи, но пакеты и коробки оставлены на дорогах и полях, рядом с неподвижными телами. В сторону лагеря слышен гул мотора, а сквозь густую колышущуюся растительность видна приближающаяся группа солдат в камуфляжной форме, вооруженных винтовками.

Какая-то женщина кричала на солдат. Некоторые люди останавливаются и поднимают руки.

Один выстрел, другой.

Словно порыв ветра, сдувающий листья, толпа рассеялась. Грязь брызгает вам в лицо, когда гусеницы проходят мимо вас.

Твоя сестра плакала громче. Вы кричите своими словами: «Стой! Вы пытаетесь подползти к ней, но кто-то сбивает вас с ног и бросает на землю. Ты пытаешься защитить голову от удара руками и сворачиваешься в клубок. Некоторые пропускают вас; другие пытаются и терпят неудачу, приземляясь на вас сверху и сильно ударяя вас в бою.

Больше выстрелов. Ты смотришь на свои пальцы. Некоторые фигуры упали на землю. В шумной толпе мало места для маневра, и когда кто-то выходит, люди собираются. Все толкаются и толкаются, ставя кого-то, кого угодно, между пулей и собой.

Нога в грязных кроссовках касается завернутого тела твоей сестры, и ты слышишь тошнотворный стук, когда ее плач внезапно прекращается. Хозяин кроссовок на мгновение колеблется, а затем людская толпа толкает его вперед и исчезает из виду.

Ты кричишь, и что-то ударяет тебя в живот так сильно, что ты не можешь дышать.

•

Тан Цзяньвэнь, затаив дыхание, снял наушники. Ее руки дрожали, когда она расстегивала спасательный жилет и успела снять его наполовину, прежде чем ее руки отказали. Когда она свернулась калачиком на разнонаправленной беговой дорожке, синяки на ее пропитанном потом теле светились темно-красным на фоне тусклого белого света экрана ее компьютера, единственного света в темной квартире-студии. Она неловко плакала несколько раз.

Хотя она закрыла глаза, она все еще видела мрачные выражения на лицах солдат, кровь и плоть, которая когда-то была головой матери, сломанное тельце младенца, топчущего ее жизнь.

Она отключила средства безопасности спасательного жилета и удалила амплитудный фильтр в цепи водорослей. Казалось неправильным переживать испытания муртианских беженцев с фильтром боли.

Устройства виртуальной реальности — это совершенные машины для эмпатии. Как она могла действительно сказать, что была на их месте, не страдая так, как она?

Неоновые огни суетливого ночного Шанхая вырывались из щелей в занавесках, рисуя на полу ослепительную радугу. Это место, где переплетаются виртуальное богатство и реальная жадность, мир, равнодушный к смерти и страданиям в джунглях Юго-Восточной Азии.

Она благодарна, что не может позволить себе парфюмерные аксессуары. Запах крови и пороха смешались вместе, и она могла рухнуть в последнюю минуту. Запахи проникают в самые глубокие тайники вашего мозга, пробуждая самые первобытные эмоции, подобно лезвию мотыги, разбивающему онемевшие куски современного общества, чтобы обнажить корчащуюся розовую плоть раненого дождевого червя.

Наконец она встала, сняла остатки костюма и, шатаясь, пошла в ванную. Она подпрыгнула, когда вода заревела в трубах, а звук двигателя приблизился к джунглям. Она дрожала под жарким душем.

"Что-то должно быть сделано," пробормотала она. «Мы не можем допустить, чтобы это произошло.иВы не можете. "

Но что она может сделать? Остальной мир мало внимания уделял войне между центральным правительством Мьянмы и этническими повстанцами на границе страны с Китаем. США, мировой полицейский, хранят молчание, надеясь установить лояльное проамериканское правительство в Най Пьи Тау в качестве пешки против растущего китайского влияния в регионе. Китай, с другой стороны, хочет использовать бизнес и инвестиции, чтобы переманить на свою сторону правительство Най Пьи Тау, поднимая шум по поводу резни мирных жителей хань бирманскими солдатами, что бесполезно для этой большой игры. Китайское правительство подвергает цензуре даже новости о том, что произошло в Муртиане, опасаясь, что симпатия к беженцам выльется в неконтролируемый национализм. Лагеря беженцев по обе стороны границы скрыты как постыдная тайна. Свидетельские показания, видео и этот VR-файл пришлось пронести контрабандой через крошечные дыры в шифровании в брандмауэре. С другой стороны, на Западе народная апатия действует эффективнее любой официальной цензуры.

Он не может организовать марш или собрать подписи под петицией; не может создать или вступить в некоммерческую организацию, занимающуюся благополучием беженцев - не во что верят китайские благотворительные организации, все они лжецы; она не может получить все, что знает, как им дать. Представители позвонили и попросили их сделать что-нибудь для Муртиана. Цзяньвэнь, которая училась в США, не настолько наивна, чтобы думать, что эти каналы, открытые для демократических граждан, настолько эффективны — часто это просто символические жесты, которые не меняют мышления или действий людей. Это действительно определяет внешнюю политику. Но по крайней мере эти действия заставят ееЧувствоватьКак будто она изменила ситуацию.

Это неЧувствоватьВесь смысл быть человеком?

Страх перед любым вызовом их власти и возможность нестабильности сделали все это невозможным для пожилых людей в Пекине. Быть гражданином Китая — значит постоянно напоминать о суровой реальности полного бессилия людей, живущих в современном централизованном технократическом государстве.

Кипяченая вода стала вызывать дискомфорт. Она энергично терла кожу, словно просто вытирая пот и клетки кожи, можно было избавиться от болезненных воспоминаний о смерти, как будто арбузное мыло облегчало чувство вины.

Она вышла из душа, все еще чувствуя головокружение и боль, но, по крайней мере, в норме. Отфильтрованный воздух в квартире слабо пах горячим клеем — результат слишком большого количества электроники в маленьком пространстве. Она завернулась в полотенце, зашла в свою комнату и села перед экраном компьютера. Она постукивала по клавиатуре, пытаясь отвлечься, обновляя свой прогресс добычи.

Экран большой и с высоким разрешением, но сам по себе это маленькая, глупая часть оборудования, видимая верхушка айсберга мощных компьютеров, которыми он управляет.

Массивы специализированных ASIC в стойках для мопедов вдоль стен используются только для одной цели: решения криптографических головоломок. Используя свое специализированное оборудование, она и другие майнеры по всему миру обнаружили самородки золота, сделанные из специальных чисел, которые сохраняют целостность различных криптовалют. Хотя одна из ее повседневных работ — программист в сфере финансовых услуг, эта работа действительно заряжает ее энергией.

Это заставляло ее чувствовать, что у нее есть немного власти, как будто она была частью глобального сообщества, восстающего против всех форм власти: авторитарных правительств, демократического национализма мафии, центральных банков, которые манипулируют инфляцией и стоимостью по назначению. Это было ближе всего к активистке, которой она хотела быть. Здесь важна только математика, а логика теории чисел и элегантное программирование создают нерушимый код доверия.

Она модифицировала свой майнинг-кластер, присоединилась к новому майнинг-пулу, проверила несколько каналов, на которых единомышленники-энтузиасты обсуждали будущее, и ей стало легче читать прокручиваемые тексты, не присоединяясь лично к беседе.

ДаT>: Я только что настроил свой Huawei GWX. У кого-нибудь есть какие-нибудь предложения для хорошей VR, чтобы попробовать?

1001>: Масштаб комнаты или квартиры?

ДаT>: размер квартиры. Для меня только лучшее.

1001>: Вау! Вы, должно быть, хорошо поработали в шахтах в этом году. Я бы посоветовал попробовать Титаник.

ДаT>: Фанат Tencent?

1001>: Нет! СЛГ намного лучше. Если у вас большая квартира, вам нужно будет подключить вашу установку для майнинга, чтобы справиться с графической нагрузкой.

установить>: Ах, улучшенный геймплей или доказательство работы. что важнее

Как и многие другие, Цзяньвэнь сразу же погрузилась в безумие потребителей виртуальной реальности. Разрешение устройства, наконец, стало достаточно высоким, чтобы преодолеть головокружение, и даже смартфон имеет достаточную вычислительную мощность для управления обычными наушниками, хотя и не такими, которые обеспечивают полное погружение.

Она поднялась на Эверест; она заставила BASE спрыгнуть с вершины Бурдж-Халифа; «тусоваться» в VR-баре с друзьями со всего мира, каждый в своей квартире, и снимать выпивку для реального фотоЭрготоуили водка; она целовалась со своими любимыми актерами и спала с некоторыминастоящийМне это нравится; она видела фильм в виртуальной реальности (звучит так, но не очень); она сделала VR LARP; Формы мух порхали по комнате, тонко направляя их обсуждение, приземляясь на улики, на которых она хотела, чтобы они сосредоточились.

Но она чувствовала смутное, невыразимое недовольство ими всеми. Зарождающаяся среда виртуальной реальности подобна неоформленной глине, полной потенциала и возможностей, подпитываемой надеждой и жадностью, обещающей все и ничего, технологическое решение, ищущее проблему — непонятно, что такое счастье, как повествовательно, так и комично. Абсолютное господство.

Однако этот последний опыт виртуальной реальности, короткий кусочек жизни неназванного беженца из Муртиена, кажется другим.

Если бы не случайность рождения, этой девушкой могла бы быть я. У ее мамы даже глаза моей мамы.

Впервые за много лет, после того как ее юношеский идеализм был сметен апатией пост-колледжного мира, она почувствовала потребностьсделай что-нибудь.

Она смотрит на экран. Мерцающий баланс на ее криптовалютном счете основан на консенсусе криптоцепи, доверии, созданном из воздуха. В мире, окруженном стеной жадности и боли, может ли это доверие быть способом пробить дыру в барьере и позволить надежде течь? Может ли мир действительно стать виртуальной деревней, где объединяется эмпатия?

Она открыла новое окно терминала на экране и начала яростно печатать.

•

я ненавижу DC– заключила София Эллис, глядя в окно.

Машины тащились по дождливым улицам, изредка прерываемые криками разгневанных водителей — хорошая метафора политических норм столицы в наши дни. Памятники на площади вдалеке размыты моросящим дождем, словно насмехаясь над ней своей вечностью и трансцендентностью.

Члены правления в замешательстве ждут начала ежеквартального собрания. Она только наполовину обращает внимание, ее мысли где-то в другом месте.

...ваша дочь... всего наилучшего!

...крупные блокчейн-стартапы...

...проходя через Лондон в сентябре...

София предпочла бы вернуться в Госдепартамент, к которому она принадлежит, но отвращение нынешней администрации к традиционной дипломатии заставило ее думать, что у нее будут лучшие перспективы, если она перейдет в некоммерческий сектор в качестве старшего руководителя. В конце концов, ни для кого не секрет, что некоторые из крупнейших американских некоммерческих организаций с международными офисами являются неофициальными рычагами внешней политики США, и работа в качестве исполнительного директора организации «Беженцы без границ» — это верный способ вернуться к власти, когда к власти придет следующая администрация. Смысл в том, чтобы сделать что-то хорошее для беженцев, продвигать американские ценности и стабилизировать мир, даже если нынешняя администрация, похоже, полна решимости растратить американскую мощь.

...увидел видео с телефона и спросил меня, делаем ли мы что-нибудь по этому поводу... Я имею в виду Муртиана?

Она освободилась от мыслей. «Это не то, во что мы должны вмешиваться. Как в ситуации в Йемене».

Члены комитета кивнули и сменили тему.

Несколько месяцев назад старая соседка Софии по комнате Джианвэнь прислала ей электронное письмо о Муре. Она ответила, выразив свое сожаление в доброй и внимательной манере.Мы организация с ограниченными ресурсами. Не каждый гуманитарный кризис адекватно решается. Мне жаль.

Это факт. разновидность.

Те, кто понимает, как все устроено, также согласны с тем, что вмешательство в то, что произошло в Муртьене, не будет служить ни интересам Соединенных Штатов, ни интересам беженцев без границ. Желание сделать мир лучше, которое привело ее к первой работе в дипломатии и некоммерческих организациях, должно руководствоваться реализмом. Несмотря на — а может быть, и из-за — ее разногласия с нынешней администрацией, она считает сохранение американской мощи достойной и важной целью. Привлечение внимания к муртианскому кризису поставило бы в неловкое положение новых ключевых союзников США в регионе, чего следует избегать. Этот сложный мир требует, чтобы интересы Соединенных Штатов (и их союзников) стояли на первом месте, ценой некоторых страданий, чтобы защитить более беспомощных.

Америка не идеальна, но это лучшее правительство, которое у нас есть, если взвесить все варианты.

«…количество небольших пожертвований от менее чем 30 доноров за последний месяц сократилось на 75%», — сказал один из членов правления. Как София и думала, заседание правления уже началось.

Спикер был мужем важного члена парламента, который прибыл из Лондона через робота телеприсутствия. София предположила, что собственный голос ему нравится больше, чем голос жены. Поднимающийся убирающийся экран в конце двери делал его лицо серьезным и властным, а рука робота двигалась выразительно, предположительно имитируя настоящие руки говорящего. «Вы хотите сказать, что у вас нет плана, как справиться с отказом от помолвки?»

Кто-то из сотрудников вашей жены записал это как тему вашего разговора?София задумалась. Она сомневалась, что он сам уделил бы достаточно внимания финансовым отчетам, чтобы заметить такое.

«Большая часть нашего финансирования не зависит от небольших прямых пожертвований этого населения…» — начала она, но ее перебил другой член правления.

«Дело не в этом. Речь идет о будущем мышления, об адвокации. Беженцы без границ исчезают из разговоров в социальных сетях без множества мелких пожертвований от важных целевых групп. В конечном итоге это сказывается на больших грантах».

Спикер — генеральный директор компании по производству мобильных устройств. София должна была постоянно мешать ей просить о пожертвованиях организации «Беженцы без границ» для покупки дешевых мобильных телефонов компании для беженцев в Европе, что увеличило бы заявленную долю компании на рынке (и нарушило бы правила конфликта интересов).

«Недавно произошли некоторые неожиданные изменения в структуре доноров, и все до сих пор в этом не разбираются…» — сказала София, не в силах закончить предложение.

— Ты говоришь об Эмпатиуме, не так ли? — спросил муж конгрессмена. — Итак, у тебя есть какие-нибудь планы?

Определенно тема для разговора с персоналом вашей жены.По ее мнению, европейцы всегда больше заботятся о криптовалютах, чем американцы.Но, как и в дипломатии, лучше вести за собой чокнутых, чем бороться с ними.

«Что такое эмпатия?» — спросил другой член правления, отставной федеральный судья, который до сих пор считает факсимильный аппарат величайшим технологическим изобретением всех времен.

— На самом деле я говорю об Эмпатиуме, — сказала София, стараясь говорить спокойно. Тогда она обратилась за помощью к руководителям технологических компаний. — Хочешь объяснить?

Если бы София попыталась описать Empathium, директор по технологиям определенно встал бы у нее на пути. Она не могла позволить другим проявить больше знаний в технических вопросах. Вы могли бы также попытаться сохранить некоторые приличия.

Главный техник кивнул. «Все просто. Empathium — еще одно новое блокчейн-приложение для дезинтермедиации, использующее смарт-контракты, но на этот раз оно меняет традиционный благотворительный бизнес на благотворительном рынке.

Чистый список лиц за столом уставился на генерального директора. Наконец судья повернулась к Софии. "Почему бы тебе не попробовать?"

Она восстановила контроль над встречей, просто одолев остальных, что было типично дипломатическим ходом. «Позвольте мне посмотреть понемногу. Я начну со смарт-контракта. Предположим, вы подписываете контракт со мной. Если завтра будет дождь, я должен заплатить вам пять долларов. Если не будет дождя, вы должны заплатить мне доллар». Доллар.

«Похоже на плохую страховку», — сказал судья в отставке.

«В Лондоне вы бы не приняли такое предложение», — сказал муж депутата.

За столом раздался тихий смех.

— Нормальный контракт, — небрежно сказала София, — даже если завтра пойдет дождь, ты можешь не получить денег. Я могу оставить его в покое или поспорить с тобой о том, что значит «дождь». суд."

«О, ты не справишьсямойБросьте вызов Двору Дождя.

— Конечно, но, как известно вашей чести, люди дерутся из-за самых нелепых вещей. Она знала, что лучше дать судье пройтись по этим касательным, прежде чем вернуть его в нужное русло. И судиться дорого.

«Мы все можем передать деньги надежному другу, и пусть он решит, кому заплатить после завтра. Это называется условное депонирование, понимаете?

— Конечно. Это хорошее предложение, — сказала София. традиционный договор.

«Так что же произойдет, если у нас будет смарт-контракт?»

«Деньги переводятся вам, как только идет дождь. Я не могу это остановить, потому что весь механизм исполнения запрограммирован в программе.

«Итак, вы говорите, что контракты и смарт-контракты, по сути, одно и то же. За исключением того, что один написан на юридическом языке и требует, чтобы человек читал и интерпретировал его, а другой написан в компьютерном коде и требует только машины для его запуска. Нет ни судьи, ни присяжных, ни депозита, ни возмещения».

Софи была впечатлена. Судья не технически подкован, но он проницателен. «Точно. Машины гораздо более прозрачны и предсказуемы, чем системы правосудия, даже хорошо функционирующие».

«Я не уверен, что мне это нравится», — сказал судья.

«Но вы можете понять, почему он привлекателен, особенно если вы не верите…»

«Смарт-контракты снижают транзакционные издержки, исключая посредников», — с энтузиазмом говорит руководитель технического отдела. «Вы могли бы сказать это вместо этого длинного бессмысленного примера».

- Могу, - призналась София. Она также узнала, что согласие с генеральным директором снижает транзакционные издержки.

— Так какое это имеет отношение к милосердию? — спросил муж конгрессмена.

«Некоторые считают благотворительные организации ненужными посредниками, стремящимися к доверию», — сказал руководитель отдела технологий. "Разве это не ясно?"

Снова пустые взгляды вокруг стола.

«Некоторые энтузиасты смарт-контрактов могут быть немного экстремальными», — призналась София. — По их мнению, благотворительные организации, такие как «Беженцы без границ», тратят большую часть наших денег на аренду офисных помещений, оплату труда сотрудников, организацию дорогостоящих мероприятий по сбору средств, на которых собираются богатые и устраивают вечеринки, и нецелевое использование пожертвований для обогащения инсайдеров…

«Для идиотов с громкой клавиатурой и без здравого смысла это абсолютно нелепая точка зрения…» — сказала технический директор, ее лицо пылало от гнева.

«Или в каком-либо политическом смысле», — перебил ее муж, как будто женитьба автоматически делала его политическим авторитетом. «Мы также координируем усилия по оказанию помощи на местах, привлекая международный опыт, повышая осведомленность на Западе, успокаивая нервничающих местных чиновников и следя за тем, чтобы средства поступали нужным получателям».

"Это уверенность, которую мы приносим", сказала София. «Но для поколения WikiLeaks заявления об авторитете и опыте, естественно, рассматриваются с подозрением. Даже то, как мы тратим средства проекта, они считают неэффективным: как мы можем знать лучше, чем те, кто действительно нуждается в помощи?» Как можно потратить деньги? Как мы можем исключить возможность того, что беженцы имеют доступ к оружию для самообороны? Как мы можем работать с коррумпированными чиновниками местных органов власти, которые набивают свои карманы пожертвованиями, прежде чем доставить их жертвам? Деньги лучше отправить напрямую соседским детям, которые не могут позволить себе перекусить в школе. Широко разрекламированный провал международной помощи в таких местах, как Гаити и бывшая Северная Корея, укрепляет их позиции».

«Итак, какие у них есть варианты?» — спросил судья.

•

Джианвен смотрела, как на ее экране прокручиваются уведомления, каждое из которых объявляет о завершении смарт-контракта, номинированного в полностью анонимной криптовалюте. Сегодня таким образом ведется большая часть бизнеса, особенно в развивающихся странах, где многие правительства пытаются расширить контроль, запретив использование наличных денег. Она где-то читала, что более 20% всех финансовых транзакций в мире сейчас проходят через различные криптовалюты.

Но сделка, которую он видит на экране, отличается. Эти предложения являются просьбами о помощи или залогом средств; без соображений, кроме необходимостисделай что-нибудьБлокчейн-сеть Empathium сопоставляет и объединяет заявки в многосторонние смарт-контракты и выполняет их, когда выполняются условия производительности.

Смотрите запросы на детские книги; для свежих овощей; для садового инвентаря; противозачаточные таблетки; чтобы другой доктор пришел и открыл магазин на постоянной основе, а не просто добровольец, который приедет на тридцать дней, прыгнет с парашютом и улетит обратно, оставив все незаконченным и незаконченным…

Она молилась о том, чтобы предложение было принято и система была удовлетворена, хотя она не верила в Бога или вообще в Бога, если уж на то пошло. Хотя она создала Эмпатиум, она не имеет права влиять на его конкретные функции. В этом прелесть системы. Никто не может нести ответственность.

Во время учебы в Соединенных Штатах Цзяньвэнь вернулась в Китай летом во время землетрясения в провинции Сычуань, чтобы помочь пострадавшим от стихийного бедствия. Китайское правительство выделило много ресурсов на спасение, даже направило военных.

Некоторые солдаты НОАК ее возраста или даже моложе показывали ее уродливые шрамы на руках, когда выкапывали выживших и тела в грязных руинах разрушенных зданий.

- Мне пришлось остановиться, потому что у меня сильно болели руки, - голосом, полным стыда, сказал один из мальчиков. - Они сказали, что я потеряю палец, если буду продолжать.

Ее взгляд был затуманен гневом.Почему правительство не может обеспечить солдат лопатами или настоящим спасательным снаряжением?Она представила себе окровавленные руки солдат, плоть с пальцев которых отслаивалась от кости, пока они продолжали лопатами горсти грязи, надеясь найти кого-нибудь живым.тебе нечего стыдиться.

Позже она поделилась своим опытом со своей соседкой по комнате Софией. Она разделяла гнев Цзяньвэнь на китайское правительство, но ее лицо ничуть не изменилось, когда она описала молодого солдата.

- Он всего лишь орудие тирании, - сказала соседка по комнате, как будто совсем не представляла окровавленных рук.

Цзяньвэнь не ездила в район бедствия ни с какой официальной организацией; вместо этого она была лишь одной из тысяч добровольцев, которые в одиночку приехали в Сычуань в надежде что-то изменить. Она и другие волонтеры принесли еду и одежду, думая, что это необходимо. Но матери просят у нее книжки с картинками или игры, чтобы успокоить плачущих детей; фермеры спрашивают, когда и как скоро он сможет установить сотовую связь; горожане интересуются, смогут ли они получить инструменты и расходные материалы для начала ремонта; Девушка задается вопросом, как она закончит среднюю школу. У нее не было необходимой информации или припасов, и, кажется, ни у кого больше. Сотрудники спасательных служб были потрясены наличием таких добровольцев, как она, потому что они не сообщали ни в какие органы власти, поэтому они никому не говорили.

«Это показывает, почему вам нужен опыт», — сказала позже София. «Вы не можете отправиться туда, как кучка бродячих бандитов, надеющихся сделать что-то хорошее. Люди, которые знают, что делают, должны отвечать за реагирование на стихийные бедствия».

Джианвэнь не была уверена, что согласна с этим — она видела мало свидетельств того, что эксперты могут предсказать что-либо необходимое в случае катастрофы.

Текст прокручивается быстрее во втором окне на экране и отправляется больше предложений контрактов: заявки для учителей греческого языка; деньги на новые вышки сотовой связи; для лекарств; для людей; для оружия; для водителей грузовиков, которые хотят доставить произведения искусства, созданные покупателями-беженцами…

Некоторые из этих запросов относятся к вещам, которые НПО или правительства никогда не дадут беженцам. Цзяньвэнь выступает против идеи о том, что власть решает, что необходимо и что не нужно для выживания людей.

Люди в районах стихийных бедствий лучше знают, что им нужно. Лучше дать им денег, чтобы они могли купить то, что им нужно — многие бесстрашные торговцы и находчивые авантюристы готовы приносить беженцам любые товары или услуги, которые им нужны, если это приносит прибыль. Деньги правят миром, и это неплохо.

То, чего Empathium достигла до сих пор, было бы невозможно без криптовалюты. Отправка денег через границу стоит дорого и подвергается тщательному контролю со стороны сомнительных регулирующих органов. Получить деньги в руки тех, кто в них нуждается, практически невозможно без помощи какого-то центрального платежного процессора, который может быть легко принят несколькими инстанциями.

Но с криптовалютой и Empathium все, что вам нужно, — это смартфон, чтобы сообщить миру, что вам нужно, и получить помощь. Вы можете платить кому угодно безопасно и анонимно. Вы можете подать групповое заявление с другими людьми со схожими потребностями или сделать это в одиночку. Никто не может войти и помешать выполнению смарт-контрактов.

Приятно видеть, что то, что она сделала, начинает работать так, как должно.

Однако многие просьбы о помощи с Empathium остались без ответа. Слишком мало денег, слишком мало доноров.

•

— …короче говоря, вот и все, — сказала София. «Пожертвования в пользу «Беженцев без границ» сократились, поскольку многие молодые доноры делают пожертвования через сеть Empathium».

«Подождите, вы только что сказали мне, что они обмениваются «криптовалютами» в этой сети?» — спросил судья. «Что это, вроде фальшивых денег?»

"Ну нетпрожорливостьТолько .USD или JPY, хотя криптовалюты можно обменять на фиат на биржах. Это электронный токен. Думайте об этом, — София изо всех сил пытается придумать устаревшую отсылку, которую сможет понять старый судья, и тут ее озаряет вдохновение, — как о MP3 на вашем iPod. За исключением того, что его можно использовать для оплаты вещей.

«Почему я не могу отправить копию кому-нибудь за плату, а оставить себе копию, как дети сделали с песнями?»

«Кому принадлежит какой номер записан в электронной книге».

«Но кто будет вести бухгалтерскую книгу? Что помешает хакерам проникнуть внутрь и переписать ее? Вы говорите, что центральной власти нет.

«Реестр, известный как блокчейн, распространяется на компьютеры по всему миру», — сказал технический директор. «Он основан на криптографии, которая решает проблему византийских генералов. Блокчейн поддерживает криптовалюты и Empathium. Люди, использующие блокчейн, полагаются на математику, им не нужно доверять людям.

"Сейчас?" — спросил судья. "Византийский?"

София вздохнула про себя. Она не ожидала, что все зайдет так глубоко. Она еще даже не закончила объяснять основы Empathium, кто знает, сколько времени потребуется, чтобы прийти к единому мнению о том, что делать «Беженцам без границ»?

Подобно тому, как криптовалюты стремятся контролировать денежную массу из государственных бюджетов, Empathium стремится контролировать мировые запасы сострадания, используя опыт благотворительных организаций.

Эмпатия — это идеалистическое стремление, но оно движимо волнами эмоций, а не опытом или разумом. Это делает мир более непредсказуемым и, следовательно, более опасным для Соединенных Штатов. Он больше не работает в Госдепе, но у него осталось желание навести порядок в мире, принимая решения, руководствуясь рациональным анализом и взвешивая все за и против.

Трудно заставить комнату, полную людей, понять одну и ту же проблему, не говоря уже о том, чтобы договориться о решении. Ей хотелось бы, чтобы у нее были некоторые таланты харизматичного лидера, который может просто убедить любого подчиниться действию без понимания.

«Иногда мне кажется, что ты просто хочешь, чтобы люди с тобой согласились», — сказала ей Цзяньвэнь после особенно горячего спора.

"Есть ли проблема с этим?" она спросила. «Я не виноват, что думаю больше, чем они. Я вижу более широкую картину».

«На самом деле вы не хотите быть самым разумным человеком», — сказала однажды Цзяньвэнь. «Хочешь быть самым милымНаправо.Вы хотите быть оракулом. "

Она обиделась. Цзяньвэнь может быть такой упрямой.

Подождите минутку.София приняла идеюОракл может быть именно таким. Вот как Empathium работает для нас.

-- Вопрос о византийских полководцах -- это метафора, -- сказала София. Она постаралась, чтобы волнение от нового открытия не вырвалось из ее голоса. Она рада, что ее особая потребность знать подробности — и желание связаться с руководителями технических служб, если она честна, — побудили ее узнать больше об этом предмете. «Представьте себе группу генералов, каждый из которых возглавляет дивизию византийской армии, осаждающую город. Если все генералы вместе нападут на город, город падет. Если все генералы согласятся отступить, все они в безопасности. немногие генералы атакуют, в то время как другие отступают, и результаты будут катастрофическими».

«Они должны договориться о том, что делать», — сказал судья.

"Да. Генералы общаются через гонцов. Но проблема в том, что гонцы, которые они посылают друг другу, не мгновенны, и могут быть подлые генералы, которые посылают ложную информацию о достигнутом консенсусе, вызывая путаницу. И добиваются его". результат испорчен.

«Как вы сказали, этот формирующийся консенсус похож на бухгалтерскую книгу, верно?» — спросил судья. «Вот протокол голосования для каждого генерала».

Абсолютно правильно! Итак, говоря проще, блокчейны решают эту проблему, используя криптографию (очень сложная головоломка теории чисел) в цепочке сообщений, которые представляют возникающий консенсус. Используя криптографию, каждый генерал может легко проверить, что состояние отображаемого голоса в цепочке сообщений не было подделано, но они пытаются криптографически добавить в бюллетень новые голоса, растущая цепочка, все остальные голоса до них. по мере того, как цепочка становится длиннее».

-- Не уверен, что следовал за ним всю дорогу, -- пробормотал судья.

«Дело в том, что блокчейны используют сложность криптографического добавления блоков транзакций в цепочку — это называется доказательством работы — чтобы гарантировать, что вы будете распространять до тех пор, пока большинство компьютеров в сети не станут мошенническими. . Леджер, более надежный, чем любой центральный орган.

"Это... согласно математике?"

«Да. Распределенный неизменяемый реестр не только позволяет использовать криптовалюты, но и обеспечивает безопасную систему голосования, которая не подлежит централизованному контролю, а также способ сделать смарт-контракты неизменными».

«Все это очень интересно, но какое отношение все это имеет к «Эмпатиуму» или к Ассоциации беженцев без границ?» — нетерпеливо спросил муж конгрессвумен.

•

Jianwen приложил немало усилий, чтобы интерфейс Empathium можно было использовать. Это не то, что волнует многих людей в блокчейн-сообществе. На самом деле, кажется, что многие блокчейн-приложения специально созданы для того, чтобы их было трудно использовать, как будто потребность в подробных технических знаниях — это то, что отличает настоящую свободную овцу от обыкновенной овцы.

Цзяньвэнь ненавидит все формы элитарности — ирония, которую она хорошо знает, исходит от финансовой фирмы, получившей образование в Лиге плюща, у которой есть комната, полная высококачественного VR-оборудования, как у нее. Есть одна группа элит, которые думают, что демократия «плоха» для их страны, и другая группа элит, которые думают, что они лучше знают, кто заслуживает сочувствия, а кто нет. недоверие к элитечувства, недоверие к тому, что делает человека мужчиной.

Цель Empathium — помочь тем, кого не волнует сложность проблемы византийских генералов или влияние размера блока на безопасность блокчейна. Он должен быть доступен для детей. Он также помнит разочарование и отчаяние людей в провинции Сычуань, которым просто нужны простые инструменты, чтобы помочь им. Empathium должен был быть максимально простым в использовании как для тех, кто хочет давать, так и для тех, кто в этом нуждается.

Она делает приложение для людей, которые устали от того, что им говорят, что и как волноваться, а не им.

"Почему ты думаешь, что знаешь правильный ответ на все вопросы?" Цзянь Вэнь однажды спросила Софию, когда они говорили обо всем, спор был интеллектуальным времяпрепровождением. — Ты не подозреваешь, что можешь ошибаться?

«Если кто-то укажет на ошибку в моем мышлении, да», — сказала София. - Я всегда открыт для убеждения.

«Но ты никогдаЧувствоватьМожет ты ошибаешься? "

«Позволяя своим чувствам диктовать свои мысли, многие люди просто не находят правильных ответов».

Работа, которую он делает, является интеллектуально безнадежной. Все больничные и каникулы она проводила за написанием Empathium. Она опубликовала статью, в которой подробно объяснила его техническую основу. Она наняла других людей для проверки ее кода. Но как он может на самом деле рассчитывать изменить устоявшийся мир крупных НПО и аналитических центров по вопросам внешней политики с помощью бесполезной малоизвестной сети криптовалют?

Работа — это хорошее чувство. Это стоило больше, чем любой аргумент, который она могла привести.

•

Но мне до сих пор непонятно, как выполняются эти «условия исполнения»!» — заявил судья. «Я не понимаю, как Empathium определяет, что запрос на грант достоин финансирования, и выделяет на него средства. У спонсора нет возможности просмотреть тысячи запросов и решить, кого финансировать.

«Есть один аспект смарт-контрактов, который я еще не объяснила», — сказала София. «Чтобы смарт-контракты работали, должен быть способ импортировать реальность в программное обеспечение. Иногда вопрос о том, соблюдаются ли условия производительности, не так прост, как идет ли дождь в определенный день, хотя в крайних случаях его можно даже оспорить. — но требует сложного человеческого суждения: выполнил ли подрядчик водопровод в соответствии с его удовлетворением, был ли обещанный ландшафт действительно живописным, или кто-то заслуживал помощи».

— Вы имеете в виду, что должен быть консенсус.

Это верно. Поэтому Empathium решает эту проблему, выдавая некоторым участникам сети определенное количество электронных токенов под названием Emps. Затем держателям Emp поручают оценивать проекты, которые ищут финансирование, и только проекты, которые получают необходимое количество голосов «за» или «против» (количество голосов, которые вы можете отдать, определяется вашим балансом Emp), финансируются из пула доступных доноров, и необходимо, чтобы порог голосов увеличивался с объемом запрашиваемого финансирования. Во избежание стратегического голосования подсчет голосов не будет опубликован после окончания периода оценки. "

«Но как владельцы EMP решают голосовать?»

«Это зависит от каждого держателя Emp. Они могут только просмотреть материалы, представленные соискателями: их истории, фотографии, видео, документы и т. д. Или они могут перейти на сайт, чтобы просмотреть соискателей. Они могут использовать все доступные ресурсы. "

«Отлично, так что деньги, которые должны идти отчаявшимся и нуждающимся, будут разделены между группой людей, которые едва могут убедить их заполнить анкеты обслуживания клиентов между сеансами видеоигр», — усмехнулся муж конгрессмена.

«Вот где все становится умнее. Владельцы Emp поощряются, получая небольшую сумму средств от сети, пропорциональную их счету Emp. После окончания периода оценки каждого проекта те, кто проголосовал за «проигравшую» сторону, будут наказаны перераспределение части их Эмп в пользу "победившей" стороны. Баланс Эмп индивидуума подобен своего рода значку репутации, и со временем эти суждения (или эмпатические схемы, отсюда и название сети) в наибольшей степени согласуются с консенсусом. Тот, кто судит получает наибольшее количество Emps. Они становятся непогрешимым оракулом, вокруг которого работает система».

"Чего избегать..."

«Это не идеальная система, — сказала София. «Даже разработчики системы — мы не знаем, кто они — признают это. Но, как и многие вещи в Интернете, она работает даже тогда, когда выглядит не так, как должна. никто не думал, что Википедия сработает. За два месяца своего существования Empathium доказал свою высокую эффективность и устойчивость к атакам и наверняка привлечет много молодых доноров, разочаровавшихся в традиционной благотворительности».

Правлению потребовалось некоторое время, чтобы обработать новость.

«Похоже, нас ждет серьезная конкуренция», — сказал через некоторое время муж конгрессмена.

София глубоко вздохнула.Вот и все, в тот момент, когда я начинаю строить консенсус«Empathium популярен, но не может собрать столько же денег, сколько существующие благотворительные организации, главным образом потому, что пожертвования в Empathium, конечно, не облагаются налогом. Некоторые из крупнейших проектов в сети, особенно те, которые связаны с беженцами, еще не увенчались успехом. Если цель заключается в том, чтобы привлечь к разговору «Беженцев без границ», нам нужно много ресурсов».

«Но я не думаю, что мы можем выбирать, какие программы для беженцев будут размещены в сети», — сказал муж конгрессмена. «Это зависит от обладателя Эмпа».

«Я должен признать одну вещь. Я сам использовал Empathium и получил несколько Emps. Мы можем настроить мою учетную запись как корпоративную учетную запись и начать оценку проектов. Отфильтровать некоторые фиктивные заявления на основе одной только документации можно, но альтернативы нет. за старое доброе исследование на месте, чтобы действительно знать, стоит ли кому-то помогать. С нашим опытом в предметной области и международным персоналом, я считаю, что мы можем принимать более точные решения о том, какие проекты финансировать, чем кто-либо другой, и мы скоро будем выигрыш Эмпс.

"Но зачем нам вкладывать деньги напрямую в проекты, которые мы хотим, если мы можем? Зачем добавлять посредника Empathium?", - спрашивает руководитель отдела технологий.

«Речь идет о влиянии. Как только у нас будет достаточно Emps, мы превратим «Беженцев без границ» в высший оракул глобального сочувствия, арбитра, которого он заслуживает», — сказала София. Она глубоко вздохнула и нанесла последний удар. «Примеру «Беженцев без границ» последуют другие крупные благотворительные организации. Добавьте все деньги, поступающие из таких мест, как Китай и Индия, и у доноров, заинтересованных в благотворительности, в стране мало доверенных благотворительных организаций, но они могут захотеть перейти на децентрализованный блокчейн. приложение." скоро Empathium может стать крупнейшей в мире платформой для сбора средств на благотворительность Be.world Если мы соберем больше Emps, мы сможем эффективно увеличить использование большей части мировых благотворительных пожертвований.

Члены правления были ошеломлены. Даже руки робота остановились на месте.

«Черт возьми… вы превращаете платформу, предназначенную для того, чтобы разделить нас, в лестницу, которая нас венчает», — сказала технический директор с искренним восхищением. "ЭтоНекоторыйДжуджич. "

София быстро улыбнулась ей, прежде чем повернуться к столу. — Теперь у меня есть ваше одобрение?

•

Красная линия, представляющая общую сумму денег, вложенных в Empathium, устремляется прямо в стратосферу.

Цзянь Вэнь улыбалась перед экраном. Ее дети выросли.

Решение «Беженцев без границ» присоединиться к сети привлекло внимание нескольких других крупных международных благотворительных организаций в течение 24 часов. Empathium теперь является законным в глазах общественности, и даже богатые доноры, обеспокоенные снижением налогов, могут направлять свои деньги через традиционные благотворительные организации, участвующие в сети.

Проекты, попадающие в поле зрения пользователей Empathium, несомненно, привлекут большое внимание СМИ, журналистов и обозревателей. Empathium не только продвигает благотворительные акции, но и привлекает внимание всего мира.

Канал #empathium, доступный только по приглашениям, полон дискуссий.

NoFFIA>: Это афера крупных благотворительных организаций. Они будут играть в игру накопления Emp и заставят сеть финансировать свои любимые проекты.

ДаT>: Почему ты думаешь, что я могу? Система Oracle вознаграждает только за результаты. Если вы думаете, что традиционные благотворительные организации не знают, что они делают, для них нет лучшего способа определить стоящие проекты. Сеть заставит их финансировать проекты, которые, по мнению держателей Emp, заслуживают в целом.

Анонимный>: У традиционных благотворительных организаций есть каналы защиты интересов, у большинства их нет. Другие носители Эмпа все еще люди. Они будут затронуты.

ДаT>: Не все находятся под таким влиянием традиционных СМИ, как вы думаете, особенно когда вы покидаете пузырь американской жизни. Я думаю, что это равные условия игры.

Цзяньвэнь наблюдал за дебатами, но не участвовал. Как создатель Empathium, она понимает, что нематериальная репутация, связанная с ее именем пользователя, означает, что все, что она говорит, может несоразмерно повлиять на обсуждение и испортить его. Вот как люди работают и даже разговаривают, используя прокручиваемый текст, приписываемый псевдонимным электронным личностям.

Но она не заинтересована в дебатах. Ей интересно действие. Участие традиционных благотворительных организаций в Empathium было ее ожиданием и планом в течение долгого времени, и теперь пришло время реализовать второй шаг.

Он открывает окно терминала и начинает отправлять другой файл в сеть Empathium. Сам файл Muertien VR слишком велик, чтобы включать его непосредственно в блок, поэтому его необходимо распространять через одноранговый обмен. Но подписи, которые проверяют документы и предотвращают подделку, станут частью блокчейна и будут распространяться среди всех пользователей Empathium и всех держателей Emp.

Даже упрямая София.

Тот факт, что отправителем файла является Jianwen (точнее, имя пользователя создателя Empathium, которого никто в реальной жизни не знает, является Jianwen), вызовет у нее первоначальный интерес, но ничего после этого. Она под контролем.

Она не верит в теории заговора. Она рассчитывает на ангелов человечества.

Она нажимает «Отправить», затем садится и ждет.

•

София задремала, пока джип ехал через джунгли по раскисшей горной дороге недалеко от китайско-мьянманской границы.

Как мы здесь оказались?

Безумие мира непредсказуемо и неизбежно.

Как она и предсказывала, опыт Беженцев без границ на месте быстро сделал бизнес-аккаунт Empathium одним из самых влиятельных держателей Emp в сети. Ее мнение считается здравым, и она направляет сеть в распределении средств и предложении значимых проектов нуждающимся группам. Совет очень доволен ее работой.

Но потом этот проклятый VR и другие подобные вещи начали появляться в сети.

Виртуальная реальность взаимодействует с участниками так, как не могут слова, изображения и видео. Пройдите мили босиком по раздираемым войной городам, посмотрите на искалеченных младенцев и матерей, разбросанных вокруг вас, подвергнитесь допросам и угрозам со стороны мужчин и мальчиков с мачете и пистолетами... Виртуальная реальность оставляет участников потрясенными и без сознания. Некоторые были госпитализированы.

Попав в ловушку стереотипных представлений о приличии и порядочности, традиционные СМИ не могут создать этот образ и отказываются участвовать в том, что они считают чисто эмоциональным манипулированием.

Где контекст? Кто является источником?Спросите отвергнутых экспертов.Настоящая журналистика требует размышлений и размышлений.

Мы не помним, как вы реагировали, когда проповедовали войну, основываясь на своих печатных картинках,— ответил разум улья Эмп Страж.Ты злишься только потому, что не можешь контролировать наши эмоции?

Повсеместное использование шифрования в Empathium означает, что большинство методов цензуры бесполезны, оставляя владельцев Emp открытыми для историй, от которых они были защищены до сих пор. Они голосовали за закрытые проекты, их сердца колотились, дыхание было прерывистым, глаза были затуманены гневом и грустью.

Активисты и пропагандисты быстро поняли, что участие в гонке вооружений в виртуальной реальности — лучший способ собрать деньги для своих целей. В результате правительства и повстанцы соревнуются в создании захватывающих виртуальных впечатлений, которые позволяют участникам увидеть их точку зрения и заставить их сопереживать их стороне.

Братские могилы в Йемене полны голодающих беженцев. Девушки маршируют в поддержку расстрелянной украинскими солдатами России. Бирманские правительственные силы сожгли их дома, а дети национальных меньшинств вышли на улицы голыми...

Средства начали поступать в группы, которые были забыты в новостях или изображались как несимпатичные партии. В виртуальной реальности их одна минута страха выражает более десяти тысяч мнений в авторитетных газетах.

Это коммодификация боли!Блоггеры, прошедшие курс Ivy, пишут серьезные, заставляющие задуматься статьи.Разве это не еще один способ для привилегированных использовать страдания угнетенных, чтобы чувствовать себя лучше?

Точно так же, как фотографии можно обрамлять и редактировать так, чтобы они лгали, так и виртуальная реальность может, написал отчет о СМИ и культурных исследованиях.VR — высокоразвитая среда, и нам еще предстоит прийти к соглашению о том, что означает «реальность» в этой среде.

Это угроза нашей национальной безопасности,Это разозлило сенаторов, которые потребовали закрытия Empathium.Они могут перенаправлять средства группам, враждебным нашим национальным интересам.

Ты только боишься быть лишенным своего поста недостойного авторитета,Поддельные пользователи Empathium, скрывающиеся за анонимными зашифрованными учетными записями.Это настоящая демократия эмпатии. Помиритесь с этим.

Консенсус чувств заменяет консенсус фактов. Эмоциональный труд взаимных переживаний через виртуальную реальность заменил физический и умственный труд исследований, оценки затрат и выгод и принятия рациональных суждений. Опять же, доказательство работы используется для обеспечения подлинности, просто другой тип работы.

Может быть, мы с журналистами, сенаторами и дипломатами сможем создать собственный виртуальный опыт,– удивилась София, когда ее очнули на заднем сиденье джипа.Жаль, что скучную, но необходимую работу по реальному пониманию сложных ситуаций трудно сделать убедительной...

Она смотрит в окно. Они проезжали через лагерь беженцев в Муртиане. Мужчины, женщины, молодые и старые, в основном китайцы, ошеломленно смотрели на пассажиров джипа. Выражение их лиц было знакомо Софии; такое же разочарование она видела на лицах беженцев по всему миру.

Успешное финансирование проекта Muertien стало большим ударом для Софии и организации «Беженцы без границ». Она проголосовала против, но другие обладатели Эмп проголосовали меньше, и София за ночь потеряла 10% своих Эмп. Несмотря на ее возражения, другие проекты, поддерживаемые виртуальной реальностью, последовали ее примеру, чтобы собрать средства, что еще больше подорвало счет Софии в Emp.

Столкнувшись с разъяренной администрацией, она здесь, чтобы найти способ дискредитировать Project Muertien и доказать свою правоту.

По пути сюда из Янгона она поговорила с единственными там сотрудниками организации «Беженцы без границ» и несколькими западными журналистами в стране. Они подтвердили консенсус в Вашингтоне. Она знала, что ситуация с беженцами в основном вызвана повстанцами. Население Муртьена в основном состоит из ханьских китайцев, которые плохо ладят с бамарским большинством в центральном правительстве. Повстанцы атаковали правительственные войска, а затем попытались смешаться с мирным населением. У правительства нет другого выбора, кроме как прибегнуть к насилию, чтобы предотвратить крах зарождающейся демократии в стране и распространение влияния Китая в самое сердце Юго-Восточной Азии. Несомненно, имели место неприятные инциденты, но большая часть ответственности лежит на повстанцах. Его финансирование только усугубит конфликт.

Но такие ученые мужи, объясняющие геополитику, являются анафемой для обладателей Эмпа. Они не хотят слушать лекции; они убеждены в непосредственности страдания.

Джип остановился. София вышла со своим переводчиком. Она поправила шейный ремешок — прототип, который ей дал руководитель технологической компании Canon Virtual. Воздух был влажным, душным и пах нечистотами и гнилью. Она должна была ожидать этого, подумала она, но почему-то не могла представить, как будет пахнуть в ее офисе в Вашингтоне.

Она уже собиралась подойти к подозрительно выглядящей молодой женщине в рубашке с цветочным принтом, когда мужчина окликнул ее. Она повернулась, чтобы посмотреть на него. Он указал на нее и закричал. Толпа вокруг него остановилась и уставилась на нее. Воздух был напряжен.

В другой руке он держит пистолет.

Проект Muertien был разработан частично для финансирования групп, желающих переправить оружие через китайскую границу беженцам. София это знает.Мне было бы жаль приходить сюда без вооруженной охраны, а вам?

Рев приближающихся машин в джунглях. Над ее головой раздался громкий хлопок, а затем взрыв. Перемежающаяся стрельба была настолько близкой, что им пришлось вести огонь изнутри лагеря.

Софию повалили на землю, а окружающая толпа внезапно стала хаотичной, кричащей и бегающей. Она защитно обхватила руками шею, камеру и микрофон, но испуганные ноги на ее туловище заставили ее затаить дыхание и освободить руки. Шейный ремешок с камерой упал на землю, и она потянулась к нему, равнодушная к своей безопасности. Как раз перед тем, как ее спазмированные пальцы ног коснулись резины, на нее с тошнотворным хрустом приземлилась ступня в сапоге. Она выругалась, и пробежавший мимо мужчина ударил ее ногой по голове.

Она теряет сознание.

•

Раскалывающая головная боль. Над нашими головами небо было близко, оранжевое и безоблачное.

Поверхность подо мной была твердой и шероховатой на ощупь.

Я в виртуальной реальности, верно? Я смотрю на небо лилипутов?

Воздух закрутился и закачался, хоть я и лежал, но чувствовал, что падаю.

Я хочу бросить.

«Закрой глаза, пока головокружение не пройдет», — сказал голос. Тон и ритм мне знакомы, но я не совсем уверен, кто это. Все, что я знаю, это то, что я не слышал его какое-то время. Я жду, когда пройдет головокружение. Только тогда я заметил, что регистратор данных прилип к моей спине твердой массой, застрял там. Освобождение течет через меня. Камеры могут отсутствовать, но основное оборудование уцелело.

-- Ну, выпей, -- сказал голос.

Я открываю глаза. Я изо всех сил пытался сесть, вытянув руки, чтобы поддержать меня между лопатками. Это была маленькая, но сильная рука, женская рука. В тусклом свете кафетерий очерчивался передо мной на контрасте света и тьмы. Я потягиваю. Я не осознавал, как я хотел пить.

Я посмотрел на лицо за столовой: Цзяньвэнь.

"Что ты здесь делаешь?" Я спросил. Все еще казалось таким нереальным, но я начал осознавать, что нахожусь в палатке, наверное, в одной из тех палаток, что видел ранее в лагере.

«Всех нас сюда привело одно и то же», — сказала Цзяньвэнь. Она не сильно изменилась за эти годы: та же жесткая, серьезная манера поведения, те же коротко остриженные волосы, тот же твердый подбородок, тот же дерзкий взгляд.

Она просто выглядит тоньше и суше, как будто возраст ее смягчил.

«Сочувствие. Я сделал это, ты хочешь это сломать.

Конечно, я должен знать. Цзяньвэнь всегда ненавидела систему и считала, что лучше все разрушить.

Было приятно познакомиться с ней.

На первом курсе колледжа я написал статью для школьной газеты о том, как подвергся сексуальному насилию на вечеринке в старшем клубе. Потерпевшая, которая не была студенткой, позже взломала свою учетную запись. Все осуждали мою работу, называли меня небрежным и заявляли, что я позволяю желанию хорошей истории мешать фактам и анализу. Только я знаю, что не ошибаюсь: жертва просто сдалась под давлением, но у меня нет доказательств. Цзяньвэнь был единственным, кто оставался рядом со мной и защищал меня всякий раз, когда у него была возможность.

— Почему ты мне веришь? Я спросил.

«Это не то, что я могу объяснить», — сказала она. "ЭтоЧувствоватьЯ слышу боль в ее голосе... и я тоже знаю тебя. "

Вот так мы сблизились. Она та, на кого я могу положиться в бою.

"Что происходит снаружи?" Я спросил.

«Это зависит от того, с кем вы говорите. В новостях Китая этого вообще нет. Если бы это было в США, это было бы еще одно столкновение между правительством и повстанцами с партизанами, маскирующимися под беженцев, вынуждающими правительство принять ответные меры.

Это всегда было ее способом. Цзяньвэнь повсюду видит искажение правды, но она не скажет вам, что считает правдой. Я думаю, у нее появилась привычка избегать драк еще во время ее пребывания в Америке.

«Что думают пользователи Empathium?» Я спросил.

«Они увидят больше детей, убитых бомбами, и больше женщин, застреленных солдатами во время бегства».

«Повстанцы или правительство произвели первый выстрел?»

«А какое это имеет значение? На Западе всегда единогласно считают, что первыми выстрелили повстанцы — как будто это все решает. Ты решил историю, а все остальное — просто поддержка.

— Понятно, — сказал я. «Я вижу, что вы пытаетесь сделать. Вы думаете, что беженцы в Муртиане не получают достаточного внимания, поэтому вы используете Эмпатиум, чтобы предать гласности их бедственное положение. У вас есть чувства к этим людям, потому что они похожи на вас…»

«Ты действительно так думаешь? Ты думаешь, я сделал это, потому что они Хан?» Она посмотрела на меня разочарованно.

Она могла смотреть на меня сколько угодно, но ее напряженность выдавала ее. Я помню, как она пыталась собрать деньги на землетрясение в Китае в колледже, когда мы все еще искали фокус; Я помню, как следующим летом она устроила зажжение свечей в память об уйгурах и ханьских китайцах, которые погибли в Урумчи, пока мы жили вместе. Руководства для студентов по редактированию оценок курсов на территории кампуса; Я помню, как однажды она отказалась отступить в классе, когда к ней подошел белый мужчина в два раза выше ее и потребовал, чтобы она признала тот факт, что Китай был неправ, участвуя в корейской войне.

— Если хочешь, ударь меня, — сказала она спокойным голосом. «Я не буду осквернять память о мужчинах и женщинах, которые погибли, чтобы я мог родиться. Макартур сбросил бы атомную бомбу на Пекин. Вы действительно хотите защищать такую ​​империю?»

Некоторые из наших друзей в университете думали, что Цзяньвэнь был китайским националистом, но это не совсем так. Она ненавидит все империи, потому что они — ее высшие институты со смертельной концентрацией власти. Она не считает, что Американская империя заслуживает большей поддержки, чем Россия или Китай. Как она говорит: «Америка — это демократия только для тех, кому посчастливилось быть американцами. Для всех остальных это просто диктатор с самыми большими бомбами и ракетами.

Он хочет хаотического совершенства без посредников, а не несовершенной стабильности несовершенного института, который можно усовершенствовать.

— Ты позволил своей страсти взять верх над разумом, — сказал я. Я знаю, что уговоры бесполезны, но я не мог не попробовать. Если я не буду крепко держаться своей веры в разум, я ничто. «Сильный Китай с влиянием в Мьянме не способствует миру во всем мире. Преимущество Америки должно…»

«Значит, вы считаете, что для народа муртиенга нормально принять этническую чистку, чтобы сохранить стабильность режима в Най Пьи Тау, сохранить мир в Америке и использовать свою кровь для укрепления стен американской империи».

Меня знобит. Она всегда была неосторожна в своей речи. «Без преувеличения. Если этнический конфликт здесь не будет сдерживаться, это приведет к большему китайскому авантюризму и влиянию. Я разговаривал со многими людьми в Янгоне. Они не хотят, чтобы китайцы были здесь».

«Вы думаете, они хотят, чтобы американцы говорили им, что делать?» В ее голосе прозвучало презрение.

"Меньшее из двух зол", признаю. «Но более широкое участие Китая вызовет страх у большего числа американцев, и это только усугубит геополитический конфликт, который вы так ненавидите».

«Здесь людям нужны китайские деньги, чтобы платить за билеты. Без развития они не могут решить проблемы, с которыми сталкиваются…»

«Может быть, это нужно разработчикам, — сказал я, — но обычному человеку это не нужно».

"Кто этиобычные людив твоем воображении? она спросила. «Я разговаривал со многими жителями муртиан. Они говорят, что бамарам не нужна плотина там, где они находятся, но они были бы счастливы, если бы она была построена здесь. Вот за что борются повстанцы, чтобы сохранить свою автономию. и право распоряжаться своей землей. Разве самоопределение не является тем, что вы цените и заботитесь о нем? Как солдаты, убивающие детей, ведут к лучшему миру?»

Так что мы можем продолжать вечно. Она не могла видеть правду, потому что ей было слишком больно.

«Вы ослеплены болью этих людей», — сказал я. «Теперь вы хотите, чтобы весь остальной мир постигла та же участь. С Empathium вы можете достучаться до людей, минуя традиционные фильтры институциональных СМИ и благотворительных организаций. Но опыт детей и матерей, умирающих рядом с ними, мешает большинству людей задуматься о сложное воздействие событий, которые привели к этим трагедиям. Опыт виртуальной реальности — это пропаганда».

«Вы не хуже меня знаете, что Muertien VR не подделка».

Я знаю, что она говорит правду. Я видел, как люди умирали прямо рядом со мной, так что даже если эта виртуальная реальность сфальсифицирована или вырвана из контекста, все остальные не имеют значения. Лучшая реклама часто бывает правдой.

Но она не смогла увидеть большую правду. То, что что-то произошло, не означает, что это окончательный факт; страдание не означает, что всегда есть лучшие альтернативы; то, что люди умирают, не означает, что мы должны отказаться от более важных принципов. Мир не всегда черно-белый.

— Эмпатия не всегда хороша, — сказал я. "Безответственная эмпатия дестабилизирует мир. В каждом конфликте больше призывов к эмпатии, что приводит к эмоциональному вовлечению посторонних, тем самым углубляя конфликт. Чтобы поискать в болоте, нужно найти наименее деструктивный. Правильный ответ. Вот почему некоторые из нас должны исследовать и понимать сложность мира и решать за других, как ответственно использовать эмпатию.

Они не могут просто выключить его, сказала она. «Я не могу просто забыть мертвых. Их боль и страх… теперь часть цепи моего опыта, неизгладимая. Если быть ответственным означает научиться не чувствовать чужую боль, то это не служение человечеству, а служение зло."

Я смотрю на нее. У меня есть чувства к ней, правда. Очень грустно видеть, как твоя подруга страдает, но ты знаешь, что ничего не можешь сделать, что на самом деле ты должен причинить ей еще большую боль. Иногда это больно, и признай, что это больно,ИЭгоистичный.

Я поднимаю рубашку, чтобы показать ей VR-рекордер, прикрепленный к моей талии. «Это снималось до тех пор, пока не началась стрельба — из лагеря — и меня повалили на землю».

Она смотрит на регистратор данных VR, выражение ее лица меняется от шока, одобрения, гнева, отрицания, саркастической улыбки, а затем ничего.

Как только VR загружается в моем опыте — без особого редактирования — он закатывает истерику дома. Безоружная американка, управляющая благотворительной организацией для беженцев, была избита ханьскими повстанцами, вооруженными огнестрельным оружием, приобретенным в Empathium. Есть несколько лучших способов дискредитировать проект Мюртьена, чем этот. Лучшая реклама часто бывает правдой.

— Извини, — сказал я, и я имел в виду это.

Она смотрела на меня, и я не знал, было ли то, что я видел в ее глазах, ненавистью или отчаянием.

•

Я посмотрел на нее с жалостью.

«Вы когда-нибудь пробовали оригинальную муртианскую версию?» Я спросил. «Тот, который я зарядил».

София покачала головой. «Я не могу этого сделать. Я не хочу ставить под угрозу свое суждение.

Она всегда была такой разумной. В колледже я как-то показал ей видео молодого русского, которого в детстве обезглавили чеченские боевики. Она отказалась.

«Почему вы не видите, что делают люди, которых вы поддерживаете?» Я спросил.

«Потому что я не видела всех зверств, которые русские творили с чеченцами», — сказала она. «Награждать тех, кто взывает к эмпатии, — это то же самое, что наказывать тех, кто этому препятствует. Было бы необъективно видеть это таким образом.

Для более полной картины всегда требуется дополнительная справочная информация о Софии. Но с годами я понял, что, как и у многих людей, ее рациональность — это просто вопрос рационализации. Она хотела фотографию, достаточно большую, чтобы показать, что делает ее правительство. Она должна понимать достаточно, чтобы показать, что Америка хочет того же, чего хочет каждый разумный человек в мире.

Я понимаю ее мысли, но она не понимает мои. Я понимаю ее язык, но она не может понять мой - и ей все равно. Так работает сила в этом мире.

Когда я впервые приехал в Америку, я подумал, что это самое красивое место в мире. Есть студенты, которые увлечены любым гуманитарным делом, и я делаю все возможное, чтобы поддержать их. Я собирал средства для пострадавших от циклонов в Бангладеш и наводнений в Индии; Я готовил одеяла, палатки и спальные мешки на случай землетрясений в Перу; Я присутствовал на панихидах в память о жертвах 11 сентября в Мемориальной церкви поздним летним вечером, когда ветры плакали, пытаясь сохранить зажженную свечу.

Затем произошло Великое китайское землетрясение, число погибших возросло до 100 000 человек, и в кампусе воцарилась жуткая тишина. Люди, которых я считал своими друзьями, были отвергнуты, а стол для пожертвований, который мы установили возле научного центра, был предназначен только для китайских студентов, таких как я. Мы не можем собрать даже десятой части того, что мы собираем для стихийных бедствий с гораздо меньшим количеством смертей.

Все обсуждение там сосредоточено на том, как динамика развития Китая приводит к небезопасным зданиям, как будто перечисление недостатков их правительства — адекватный ответ умирающим детям, как будто повторение преимуществ американской демократии — веская причина для отказа от помощи.

Шутки о китайцах и собаках публиковались в анонимных группах. «Люди просто не слишком любят Китай», — размышлял один комментатор. «Я бы предпочла вернуть слона», — сказала одна актриса по телевидению.

Что с тобой не так?Я хочу кричать. В глазах одноклассников не было сочувствия, когда я стоял у стола для пожертвований и торопливо прошел мимо меня, отводя их взгляды.

Но София сделала пожертвование. Она заботится больше, чем кто-либо.

"Почему?" Я спросил ее. «Почему вы заботитесь о жертве, когда кажется, что никому нет дела?»

«Я не хочу, чтобы вы вернулись в Китай с иррациональным впечатлением, что американцы ненавидят китайцев», — сказала она. «Когда вы застряли в этих моментах отчаяния, постарайтесь вспомнить».

Вот откуда я знаю, что мы никогда не будем так близки, как я надеюсь. Она дала как средство убеждения, а не потому, что чувствовала то же, что и я.

«Вы обвинили меня в манипуляции», — сказал я Софии. Влажный воздух в палатке угнетал, и мне казалось, что кто-то давит мне на глаза изнутри. "Но разве ты не сделал то же самое с этим выстрелом?"

"Есть разница," сказала она. У нее всегда есть ответы. «Мои клипы будут использоваться для эмоционального убеждения людей делать рационально правильные вещи в рамках хорошо продуманного плана. Эмоции — тупой инструмент, и они должны служить разуму».

«Значит, ваш план состоит в том, чтобы прекратить всякую помощь беженцам и смотреть, как бирманское правительство выгоняет их из своей страны в Китай? Или того хуже?»

Вам удалось раздать деньги беженцам на волне гнева и жалости, сказала она. «Но как это им поможет? Их судьба всегда будет в конечном итоге зависеть от геополитики США и Китая. Все остальное — просто шум. Они ничего не могут сделать. Вооружение беженцев только даст правительству больше поводов для применения насилия».

София права. не полностью. Но здесь есть более важный принцип, которого она не видит. Мир не всегда развивается так, как предсказывает экономическая теория или международные отношения. Если бы каждое решение принималось по расчету Софии, порядку, стабильности, всегда побеждала бы империя. Никогда не будет ни перемен, ни независимости, ни справедливости. Мы есть и в первую очередь должны быть существами разума.

«Большая манипуляция — обманывать себя, полагая, что всегда можно мыслить трезво», — сказал я.

Вы просто не можете поступать правильно без причины, сказала София.

«Эмоции всегда были основой добрых дел, а не просто средством убеждения. Вы выступали против рабства, потому что у вас был рациональный анализ издержек и выгод системы? Нет, потому что вы восстали против нее. жертв. Вы выступали против рабства, потому что сочувствовали жертвам». ТвойЧувствоватьС тобой что-то не так.

«Нравственное мышление — это другое…»

«Моральные рассуждения часто являются просто средством, с помощью которого вы можете укротить и заставить свою эмпатию служить интересам институтов, которые развращают вас. Очевидно, вы не против манипуляций, если они служат делу, которое приносит вам пользу.

"Не стоит называть меня лицемером..."

"но тыИЛицемер. Вы не протестовали, когда фотография ребенка, стреляющего из томагавка, или фотография мальчика, тонущего на пляже, привела к пересмотру политики в отношении беженцев. Вы продвигали работу журналиста, рассказывая жителям Запада пикантные истории любви Ромео и Джульетты о молодых беженцах и указывая на то, как ООН воспитала их на западных идеалах, и они развили сочувствие к тем, кто остался в крупнейшем лагере беженцев Кении. "

"Они не одинаковы..."

«Конечно, они разные. Для вас эмпатия — это просто еще одно оружие в вашем распоряжении, а не основная ценность человека. Вы вознаграждаете одних своим сочувствием и наказываете других, отказывая в нем. Всегда есть причина».

"Чем вы отличаетесь? Почему страдания одних затрагивают вас больше, чем других? Почему вы заботитесь о народе Муртиана больше, чем кто-либо другой? Не потому ли, что они такие же, как вы?

Она все еще думает, что это смертельный аргумент. Я понимаю ее, правда. Утешительно знать, что вы правы, что разум превалирует над чувствами, что вы являетесь представителем царства справедливости и вас не предает сочувствие.

Я не могу так жить.

Я попробую в последний раз.

«Я надеялся, что, удаляя контекст и контекст, подвергая чувства грубому контексту боли и страдания, виртуальная реальность сможет помешать всем нам интерпретировать нашу эмпатию. стены Если погрузиться в переживания жертв, мы все в Муртиане, Йемене, в центре тьмы, от которой зависят великие силы.

Она не ответила. Я видел в ее глазах, что она отказалась от меня. Я не могу понять.

С помощью Empathium я надеялся создать эмпатический консенсус, бессмертную экстрасенсорную книгу, которая выходит за пределы коварных рационализаций.

Но, может быть, я все-таки наивен. Может быть, я слишком верю в эмпатию.

•

Анон >: Как вы все думаете, что произойдет?

ДаT>: Китаю придется вторгнуться. Эти виртуальные реальности не оставляют Пекину выбора. Если бы они не отправили войска для защиты повстанцев Муртиана, на улицах начались бы беспорядки.

goldfarmer89>: Заставляет задуматься, всегда ли Китай хотел этого.

Anon >: Как вы думаете, первая виртуальная реальность была сделана в Китае?

goldfarmer89>: Должно финансироваться государством. Слишком скользко.

ДаT>: Я не уверен, что это сделали китайцы. Белому дому не терпится найти предлог, чтобы начать войну с Китаем, чтобы отвлечься от всех этих скандалов.

Анон >: Значит, ты думаешь, что виртуальная реальность — это фабрика ЦРУ?

ДаТ>: Это не первый случай, когда американцы манипулируют антиамериканскими настроениями, чтобы удовлетворить свои потребности. Ellis VR также усилил общественную поддержку борьбы против Китая в Америке. Мне жаль тех людей в Муртиен. Какой беспорядок.

little_blocks>: Все еще заинтересованы в виртуальной реальности на Empathium? Я давно перестал. очень устал. Я посылаю вам новую игру, которая вам обязательно понравится.

ДаT>: У меня всегда есть доступ к новым играм. ^_^

•

Примечание автора: спасибо следующей статье за ​​термин «альгика» и некоторые мысли о потенциале виртуальной реальности как социальной технологии:

Лемли, Марк А. и Волох, Юджин, Закон. Виртуальная и дополненная реальность (15 марта 2017 г.). Стэнфордский рабочий документ по публичному праву №. 2933867; Юридическая школа Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, исследовательские работы в области публичного права №. 17-13, доступно по адресуhttps://ssrn.com/abstract=2933867http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.2933867.

боги не будут связаны

Мэдди ненавидит момент, когда она приходит домой из школы и будит свой компьютер.

Было время, когда она любила тот большой старый ноутбук с клавишами, стертыми годами до тех пор, пока оставшиеся буквы не стали похожи на глифы, оставленные мне ее отцом, любовно переработанные: он держит ее на связи с друзьями вдали и позволяет ей видеть мир больше и шире узких рамок ее повседневной жизни. Отец научил ее, как использовать символические последовательности, чтобы разговаривать со знакомой машиной, заставлять ее что-то делать, подчиняться ее воле. Когда он сказал ей, что гордится ее навыками компьютерного языка, она почувствовала себя самой умной девочкой в ​​мире; вместе они разделили удовольствие от освоения машины. Раньше она думала, что станет компьютерным инженером, типа...

Она выбросила из головы мысли об отце. Это все еще слишком больно.

Значки приложений электронной почты и чата замигали, сообщая ей, что пришло новое сообщение. Эта возможность пугала ее.

Она глубоко вздохнула и нажала на приложение электронной почты. Она быстро просмотрела заголовки: один от бабушки и два от интернет-магазинов, сообщающих ей об акции. Была также лента новостей, которую отец помог ей настроить, чтобы она могла следить за темами, которые интересовали их обоих. После его смерти она не могла его снять.

Сегодняшние заголовки:

* Движение рынка благодаря молниеносным торговым алгоритмам

* Пентагон заявляет, что дронов будет больше, чем пилотов-людей

*Институт сингулярности публикует временную шкалу бессмертия.

* Исследователи опасаются, что таинственный компьютерный вирус может перепрыгнуть с динамика на микрофон.

*…

Она медленно выдохнула. Нет…Курица.

Он открывает электронную почту своей бабушки. Несколько фотографий из ее сада: колибри пьет из кормушки; первые помидоры, зеленые и маленькие, нанизанные вместе, как нефритовые бусы; Бэзил в конце подъездной дорожки, виляя хвостом, нетерпеливо смотрит на машины на улице.

Это мой день до сих пор. Надеюсь, ты хорошо проводишь время в своей новой школе.

Мэдди улыбнулась, ее глаза стали теплыми и влажными. Он быстро удаляет их и начинает сочинять ответ:

Я скучаю по тебе.

Ей хотелось вернуться в тот дом на окраине маленького городка в Пенсильвании. Школа там была маленькая, и учеба, возможно, давалась ей слишком легко, но она всегда чувствовала себя в безопасности. Кто знал, что восьмой класс может быть таким трудным?

У меня проблемы с некоторыми девочками в школе.

Все начинается в первый день Мэдди в ее новой школе. Красивая и безжалостная Сьюзи, кажется, настраивает против себя всю школу. Мэдди пытается помириться с ней, задаваясь вопросом, что она сделала, чтобы так сильно расстроить королеву кампуса, но ее усилия, кажется, только ухудшают ситуацию. То, как он одевается, как говорит, как много или мало улыбается — все это повод для насмешек и насмешек. Теперь она подозревает, что, как и все тираны, ненависть Сьюзи к ней не нуждается в рациональном объяснении - достаточно того, что преследование Мэдди приносит ей удовольствие, и что другие попытаются угодить ей, усугубив страдания Мэдди. Мэдди проводит часы в школе в параноидальном состоянии, не зная, является ли улыбка или какой-либо другой добрый жест просто ловушкой, которую нужно поставить, чтобы ей было больно еще больше.

Я хочу, чтобы мы были с тобой.

Но моя мать нашла эту работу, эту хорошо оплачиваемую работу, как она могла не взяться за нее? Прошло два года, как папы не стало. Они с Мэдди не могли вечно жить с бабушкой.

Мэдди удалила написанное. Только бабушка побеспокоится, а потом позвонит маме, которая скажет учительнице, что будет хуже, чего она и представить себе не может. Зачем распространять горе, когда другие ничего не могут сделать?

Школа очень хорошая. Я очень счастлив здесь.

Ложь сделала ее сильнее. Разве ложь, чтобы защитить других, не является самым очевидным признаком вашего воспитания?

Она отправляет электронное письмо и замечает, что в ее почтовый ящик пришло новое сообщение. Это из "truth_teller02" на тему "Слишком напуган?"

Ее сердце начало бешено биться. Она не хочет щелкать. Но если она удалит его, не прочитав, значит ли это, что они правы? Он сказал, что она слаба? Значит ли это, что они выиграли?

Она нажимает на сообщение.

Почему ты так безобразно? Бьюсь об заклад, вы хотели бы убить себя. Вы действительно должны.

К сообщению была приложена фотография: фотография, сделанная Макгрейди на ее мобильный телефон. Она бегала по коридору между уроками. Ее глаза были большими и глубокими, и она прикусила нижнюю губу. Она помнит, как себя чувствовала: одна, с комом в животе.

Это фото было отфотошоплено так, что на нем свиной нос и свиные уши.

Ее лицо, казалось, горело. Она заставила слезы утихнуть. Она не знает своего веса, ее раскусили. Удивительно, что такой дешевый трюк работает так хорошо.

Она не знала, что это за девушка. Она представила, как Сьюзи жестоко и презрительно улыбается, наблюдая, как один из ее последователей делает последнее предложение.Красивый портрет свиньи.

Она перестала пользоваться социальной сетью из-за постоянных насмешек — и когда она удаляет один из их комментариев, их усилия удваиваются. Если он попытается остановить кого-то, он думает, что это также заставит его думать, что она принадлежит ему, как признание слабости. У нее не было выбора, кроме как терпеть это.

Палки и камни. Но цифровой мир, мир битов и электроники, мир слов и образов — он приносил ей столько радости и был таким сокровенным, что она считала его частью себя. И это больно.

Она забралась в постель и плакала, пока не уснула.

•

Мэдди в замешательстве смотрела на экран.

Появится новое окно чата. Это было не из какой-либо учетной записи, которую она знала, на самом деле не было никакого идентификатора чата. Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела что-то подобное.

что они хотят дразнить ее электронными письмами? Если бы она ничего не сказала, разве это не считалось бы признаком слабости? Она печатала на клавиатуре, неохотно выбирая буквы.

Дайте-ка подумать. что ты хочешь?

Мэдди нахмурилась.Вы растеряны? не могу сказать? Хорошо, я играю.

Таинственная кляча предпочла смайлик другим, что сделало ее более склонной к продолжению этого странного разговора. У нее особая эмоциональная связь с этими дурацкими отпечатками. Она и ее отец играли в версию Pictionary на своих телефонах, только вместо рисования они использовали смайлики.

Она выбирает значок из палитры:

Загадочная болтушка — она решила назвать это эмо — ответила:

Мэдди смотрела на лицо гоблина, все еще неуверенно. На экране появляется еще один смайлик:

она смеялась. Ну, по крайней мере, эмоции — друзья.

Да, это письмо заставляет ее чувствовать себя плохо:

Отвечать:

легко сказать трудно сделатьона думает.Хотел бы я остаться на месте и позволить словам подпрыгивать передо мной, как тлеющий уголь, безвредно падающий на камень.Она снова поднимает палитру:

Отвечать:

Она подумала о том, что это значит.Зонтик под дождем. Защищать? Эмо, что ты предлагаешь?Она печатает:

Эмо ответил:

Она была настроена скептически.Кто ты?

Получил ответ через несколько секунд:

•

На следующий день в школе Сьюзи выглядит нервной и рассеянной. Как только телефон завибрировал, она достала его и осторожно ткнула в экран. Ее лицо казалось раскрасневшимся, а выражение ее лица колебалось между страхом и гневом.

Мэдди слишком хорошо знает этот взгляд.

"Что с тобой случилось?" — спросила Эрин, одна из лучших подруг Сьюзи.

Сьюзи бросила на нее сурово-подозрительный взгляд и, ничего не сказав, отвернулась.

К четвертому кварталу большинство девочек, от которых страдала Макгрэди, разделяли эту боль.Все ненавидят мужчин, никто не любит менясмотреть. Обвинения и контробвинения летели туда-сюда; небольшие группы собирались между уроками, чтобы шептаться, а затем кричать, чтобы разойтись. Несколько девушек вышли из ванной с красными глазами.

Они оставили Мэдди одну на весь день.

•

Мэдди улыбнулась. Две танцовщицы немного похожи на Сьюзи и Ирэн. презренный. метод.

Мэдди понимающе кивнула. Конечно, если Эмо может появиться на ее экране без приглашения, Эмо может узнать, кто отправил ей эти электронные письма и тексты, и дать своим мучителям попробовать их собственное лекарство. Все, что эмо делали, — это пересылали другим девушкам несколько сообщений, предназначенных для Мэдди, а остальное — их собственная паранойя и неуверенность. Легкая паутина, которая их соединяет, может легко запутаться.

Она благодарна и счастлива:

Отвечать:

Но почему ты мне помогаешь?Она до сих пор не ответила на вопрос. Итак, она печатает:

Отвечать:

Она не понимает.

Затем минута молчания:

Девушка, потом женщина.— Ты знаешь мою мать? — сказала она вслух, пораженная.

"В чем дело?" Голос позади него был веселым и теплым. "Кто меня знает?"

Мэдди повернулась на стуле. Мать стояла в дверях ее спальни.

— Ты приходишь домой рано, — насмешливо сказала Мэдди.

"Что-то не так с офисным компьютером. Никто не может выполнить работу, поэтому я решила пойти домой" Вошла мама и села на кровать Мэдди. "С кем ты разговариваешь?"

— Никто. Мы просто разговариваем.

"Вы видели его?"

"Я не знаю... просто кто-то... помог мне".

Она должна была знать, что этот ответ вызовет тревогу у ее матери. Прежде чем Мэдди успела возразить, мать столкнула ее со стула и села за клавиатуру.

Кто ты и что ты хочешь сделать с моей дочерью?

Долгое ожидание ответа, казалось, подтверждало самые глубокие опасения ее матери.

«Мама, ты забавная. Клянусь, ничего странного не произошло».

— Ничего странного? Мама указала на экран. «Тогда почему ты просто ввела иконку?-»

"— это называется смайлик. Мы играем в игру..."

"...Ты не знаешь, насколько это опасно..."

Они перестали кричать. Мать пристально смотрела на экран. Затем она написала:

Что?

«Они появляются только тогда, когда вы используете смайлики», — сказала Мэдди.

Лицо мамы было бледным, и она кликнула мышкой по иконке:

После долгой паузы на экране появляется ряд выражений:

- Какая разница... - пробормотала мама. Затем она выругалась, выражение ее лица сменилось с шока на печаль, с недоверия на гнев. Мэдди может пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз ее мать приносила клятву перед ней. Что-то действительно не так.

Она подошла к матери через плечо и попыталась перевести для нее. "Что такое губы?... мужские губы..."

Но мама ее удивила: "Нет, да"Какие губы целовали мои губы, где и почему...''

Мама выбрала икону дрожащими руками:

Окно мигнуло, и на экране ничего не осталось.

Мама сидела неподвижно.

"Что случилось?" — сказала Мэдди, слегка похлопывая мать по плечу.

— Не знаю, — сказала мама, возможно, больше себе, чем Мэдди. «Это невозможно. Невозможно».

•

Мэдди на цыпочках подошла к двери спальни. Час назад ее мать закрыла дверь и отказывалась выходить. На мгновение она услышала, как за дверью всхлипывает мать, а потом все стихло.

Она приложила ухо к двери.

— Пожалуйста, я хочу поговорить с доктором Питером Ваксманом, — сказал низкий голос ее матери. отдых. «Скажи ему, что это Алан Уэйн, и это срочно».

доктор Ваксман был предыдущим боссом своего отца в Logorhythms. Почему мама звонит ему сейчас?

— Он еще жив, — сказала мама. "Не так ли?"

Что?Мэдди подумала.о чем говорит мама?

— Как ты смеешь говорить со мной таким тоном? Он связался со мной, Питер. Я знаю.

Мы видели тело отца в больнице.Мэдди почувствовала онемение.Я видел, как его гроб погрузился в землю.

— Нет, послушай меня, — сказала мама, повысив голос. "слушать!Я вижу, ты лжешь. что ты с этим сделалМой муж？

•

Они обратились в полицию и заявили о пропаже. Детективы слушают, как Трейси и ее мать рассказывают свою историю. Мэдди наблюдала за разными выражениями его лица: интерес, сомнение, веселье, скука.

«Я знаю, это звучит безумно», — сказала ее мать.

Детектив ничего не сказал, но выражение его лица говорило само за себя.

«Я знаю, я сказал, что видел тело. Но он не мертв. Он не мертв!»

- Потому что он послал тебе сообщение из могилы.

"нет нет неттекстОн связался со мной и Мэдисон через чат.

Детектив вздохнул. — Вам не кажется, что это скорее очередная шутка детей над вашей дочерью?

"Хороший,"— сказала Мэдди. Ей хотелось схватить мужчину за ухо и встряхнуть. "он былСмайлики.Это шутка между моим отцом и мной.

— Это песня, — сказала мама. Она достала сборник стихов, перевернула страницу и протянула детективу. «Введение к этому сонету Эдны Сент-Винсент Миллей. Это мое любимое стихотворение. Я часто читал его Дэвиду, когда мы учились в старшей школе».

Детектив облокотился на стол и потер пальцами виски. «Мы здесь заняты, миссис Уэйн. Я понимаю боль от потери мужа и стресс от наблюдения за издевательствами над моей дочерью. Этим должны заниматься учителя. Позвольте мне порекомендовать некоторых профессионалов…»

"Я не сумасшедший." Мама стиснула зубы. «Вы можете прийти и проверить компьютер моей дочери. Вы можете проконтролировать сетевое соединение и выяснить, где она находится. Пожалуйста. Я не знаю, как это возможно, но он должен быть жив и… у него должны быть проблемы. почему он может говорить только через смайлики».

«Я согласен, что это жестокая шутка, но вы должны понять, как вы можете усугубить ситуацию, если вас примут».

Когда я пришел домой, мама сразу же забралась в постель. Мэдди села на край кровати, на мгновение взяв маму за руку, как делала ее мать, когда она была ребенком, когда не могла спать одна.

Мама наконец уснула, лицо ее было мокрым.

•

Сеть обширна и странна, в некоторых уголках ее обитают люди, которые верят в самые диковинные истории: правительства, скрывающие встречи с инопланетянами, корпорации, пытающиеся поработить человечество, иллюминаты и бесчисленное множество способов, которыми мир может пережить апокалипсис.

Мэдди заходит на один из сайтов и публикует свою историю. Она старалась быть честной и бесстыдной. Она восстановила свою историю эмо-чата; она воссоздала это странное окно из файла подкачки на своем жестком диске; У большинства других авторов на форуме есть более достоверные данные, подтверждающие ее историю. Она написала, что логориты все отрицают и что полиция и представители власти ей не верят.

Для некоторых нет более убедительного доказательства в поддержку ее утверждения, чем это отрицание.

Затем постоянные посетители форума начали создавать свои собственные ссылки. Каждый постер считает, что история Мэдди поддерживает их собственные теории: поисковый гигант Centillion занимается цензурой; Logorhythms создает военный ИИ для ООН; АНБ сканирует жесткие диски людей. Нити, которые она начала, взорвались сиквелами, усилив ее историю.

Конечно, Мэдди знает, что какой бы большой ни был провод, большинство людей его не видят. Основные поисковые системы уже давно изменили свои алгоритмы, чтобы скрыть результаты с этих сайтов, потому что они не считаются заслуживающими доверия.

Но убеждать людей — не цель Мэдди.

«Эмо» — ее отец — однажды заявил, что в машине находится призрак. Вы уверены, что он не один?

•

Ни имени, ни аватара. Просто обычное окно чата как часть операционной системы.

Она разочарована. Не ее отец. Тем не менее, это лучше, чем ничего.

Мэтти улыбнулась и проанализировала ответ. <Мы пришли из облаков. во всем мире.> Она продолжает печатать:

ты даже не знаешь где этоона думает.Но, может быть, вы сможете помочь?

Ответ быстр и ясен:

<Подождите, мы поднимем большую волну, и она рухнет. >

•

В воскресенье утром в дверь постучали.

Мама открыла дверь и увидела доктора. Ваксман стоял в коридоре.

«Я здесь, чтобы ответить на ваш вопрос». Он не поздоровался, а сказал холодно.

Мэдди не удивилась. В пятницу она увидела новость о том, что акции Logorhythm упали до такой степени, что ей пришлось прекратить торговлю. Опять обвиняют торговлю роботами, хотя некоторые считают, что это результат манипуляций.

«Прошли годы, — сказала мама. "Я думал, что мы друзья. Но после смерти Дэвида ты даже не позвонил.

В последний раз Мэдди видела доктора Ваксмана на вечеринке в офисе Logorhythms, и он весь улыбался, говоря ей, насколько он близок к ее отцу и как важен ее отец для компании.

«Я был очень занят, — сказал доктор Ваксман. Он не смотрел матери в глаза.

Мама оттолкнула его и впустила. Мэдди и ее мать сели на диван, а доктор Ваксман сел на стул напротив них. Он поставил портфель на кофейный столик, открыл его и достал ноутбук. Он открыл его и начал печатать.

Мэдди больше не могла этого выносить. "Что ты делаешь?"

«Установка зашифрованного соединения с безопасным вычислительным центром Logorhythms». Его тон звучал резко и гневно, как будто каждое слово вырывалось из него против его воли.

Затем он повернул к ним экран: «Мы установили блок обработки языка — очевидно, удержание не работает, так в чем смысл? Вы можете поговорить с ним через эту веб-камеру. Он отвечает, хотя, кажется, по-прежнему предпочитает смайлики. к словам Я думаю, что синтетическая речь - последнее, что вы хотите сейчас услышать.

«Могут быть некоторые ошибки, потому что моделирование нейронных моделей для обработки языка все еще новое и нестабильное».

•

"Дэйвид?"

Все ваши лица - ваши сцены. Мне никогда не будет скучно, их достаточно. Сияние сентябрьского дня; запах попкорна и хот-догов. нервный. Ты хочешь этого или нет? Обязательство начать. Потом я увидел тебя. И в сдержанности больше нет сомнений. Мягкость, которая вьется вокруг меня и подходит мне во всех нужных местах. полностью. горячий. сладкий. я хочу я хочу

"Сломанный!"

Мизинцы, тонкие ветвящиеся усики, тянутся, тянутся, тянутся в темные моря, в которых вы плавали; тепло тысячи солнц улыбнулось.

Я не могу тебя понять. Отсутствующее присутствие, сердечная рана, язык воли не может перестать задавать вопросы. Я скучаю по тебе все время, скучаю по тебе, любовь моя.

"Чтоэто произошлодай ему? "

«Он мертв. Ты там, Алан. Ты там».

"яЧтоЭто? "

«Думаю, вы бы назвали это примером непредвиденных последствий».

— Было бы лучше, если бы вы встретились.

На экране прокручивается больше текста:

Интеграция мест и маршрутов; NP-полный; 3D внешний вид; эвристика; подходит и производительность; сетки, слои, поток электронов в лабиринте.

«Логоритмы предоставляют лучшие в мире чипы для обработки крупномасштабных данных. В своей работе мы часто сталкиваемся с классом задач, где пространство возможных решений настолько велико и настолько сложно, что даже наш самый быстрый компьютер не может найти наилучшее решение. "

— NP-полные проблемы, — сказала Мэдди.

доктор Ваксман посмотрел на нее.

- объяснил мне папа.

Это моя девушка.

Закон. Они появляются в различных приложениях: компоновка схем, выравнивание последовательностей в биоинформатике, наборы разделов и многое другое. Проблема в том, что когда компьютер играет против них, некоторые люди могут быстро найти очень хорошее решение, хотя и не обязательно самое лучшее. Дэвид — один из них. Это имеет смысл для схем, которых не могут коснуться наши автоматизированные алгоритмы. Вот почему он считается нашим самым важным ресурсом. "

— Ты имеешь в виду интуицию? — спросила ее мать.

Когда мы говорим «интуиция», мы обычно имеем в виду эвристику, шаблоны, правила, которые невозможно сформулировать, потому что они сознательно не понимаются как таковые. Компьютеры очень быстры и очень точны; люди расплывчаты и медлительны. Да. способность получатьпониманиеОткройте для себя полезные шаблоны из данных. Это то, что мы вряд ли смогли бы воссоздать с помощью чистого искусственного интеллекта. "

Мэдди почувствовала холодок в животе.

— Какое это имеет отношение к моему отцу?

Гарри вверх. Все так медленно.

Доктор Ваксман избегал смотреть на нее. "Я сделаю это. Но я должен объяснить предысторию..."

- Я думаю, ты просто медлишь, потому что тебе стыдно за то, что ты сделал.

доктор Ваксман сделал паузу.

моя девушка.

доктор Ваксман рассмеялся, но в его глазах не было радости. - Она нетерпелива, как и ты.

«Тогда давайте приступим к делу», — сказала мама. доктор Ваксман был ошеломлен ледяной силой ее голоса. Мэдди взяла мать за руку. Мать сильно оттолкнула ее.

доктор Ваксман глубоко вдохнул, затем выдохнул. — Хорошо, — сказал он покорным, монотонным тоном. «Дэвид действительно был болен. Вы помните, когда он умер от операции и когда вам сказали, что последняя попытка спасти его имела мало шансов на успех?

Мама и Трейси вместе кивнули. «Ты сказал, что это может сделать только логорифм, потому что он такой продвинутый», — сказала мама. «Мы должны подписать эти заявления об отказе от ответственности, чтобы позволить вам работать».

«Чего мы не сказали вам, так это того, что операция была сделана не для того, чтобы спасти жизнь Дэвида. Его состояние ухудшилось до такой степени, что даже лучшие врачи в мире не могли его спасти. Операция представляла собой глубокое сканирование его мозг, чтобы спасти что-то еще».

«Аглубокий анализ? что это значит? "

«Возможно, вы слышали, что одним из достижений «Логоритмов» было полное сканирование и кодирование нейронных паттернов человеческого мозга, а затем воссоздание их в программном обеспечении. Фанаты Singularity называют это «загрузкой сознания». ..."

- Скажи мне, что случилось с моим мужем!

доктор Ваксман выглядел расстроенным.

«Сканирование, потому что оно должно фиксировать нервную активность в таких деталях… требует разрушения тканей».

— Ты отрезал ему голову? Мама бросилась к доктору Ваксману, который раскинул руки в тщетной попытке защитить себя. Но экран снова включился, и она остановилась.

без боли. Нет, никакой боли. Но неизведанные земли, о, неизведанные деревни.

«Он умирал, — сказал доктор Ваксман. «Мы абсолютно уверены в этом, прежде чем я приму решение. Если есть возможность сохранить часть проницательности Дэвида, его интуицию и его навыки, какими бы маленькими они ни были, мы хотим…»

«Вы хотите, чтобы ваш главный инженер был алгоритмом, — сказала Мэдди, — как мозг в банке. Таким образом, папа может продолжать работать на вас, продолжать зарабатывать для вас деньги, даже если он мертв.

пер. от.

ненависть.

доктор Ваксман ничего не сказал, только опустил лицо и спрятал его в ладони. «В то время мы были очень осторожны. Мы пытались кодировать и моделировать только те образцы, которые, по нашему мнению, имели отношение к схемотехнике и дизайну. а не самому Давиду..."

Мама снова чуть не спрыгнула со стула, но Мэдди остановила ее. Доктор Ваксман поморщился.

— Дэвид заработал тебе много денег? Она выплюнула слова.

«На мгновение да, нам показалось, что нам это удалось. Искусственный интеллект смоделировал изолированную часть технических знаний и навыков Дэвида, действуя как метаэвристика, очень эффективно управляя нашими автоматизированными системами. В некотором смысле это даже лучше, чем иметь Дэвид рядом. Алгоритм размещается в нашем центре обработки данных быстрее, чем Дэвид мог надеяться, и никогда не устаёт».

«Но ты не просто симулируешь интуицию папы,У вас есть？

Свадебное платье; слои линий. Поцелуй; связь. Тумбочка, прачечная, запах зимнего утра, румяные щеки Трейси на ветру, две вспышки улыбки — тысяча вещей, из которых состоит жизнь, такая же сложная, как поток данных между наноразмерными транзисторами.

"Нет." Др. Ваксман поднял взгляд. «Сначала это была просто странная шутка, и мы подумали, что странные ошибки, допущенные алгоритмом, были вызваны ошибками в определении соответствующих частей разума Дэвида. Поэтому мы загружали в машину все больше и больше других его ментальных моделей».

«Ты вернул ему его личность», — сказала мама. «Ты принес этонатиратьВернулся из мертвых, и ты схватил его.

доктор Ваксман сглотнул. «Ошибки прекратились, но затем у Дэвида появился странный шаблон доступа к сети. Мы не думали об этом, потому что для того, чтобы он, алгоритм, выполнял свою работу, ему нужно было получить доступ к некоторым исследовательским материалам в Интернете.

«Он искал маму и меня», — сказала Мэдди.

«Но он не может говорить, не так ли? Потому что вы не считаете важным брать на себя часть обработки речи».

доктор Ваксман покачал головой. «Это не потому, что мы забываем. Это сознательный выбор. Мы думаем, что если будем придерживаться чисел, геометрии, логики, схемы, мы будем в безопасности. все, что делает Дэвида человеком, копируется.

«Но мы ошибались. Мозг цельный. Каждая часть разума, как точка в голограмме, кодирует некоторую информацию о картине в целом. Мы высокомерно думаем, что можем изолировать личность от технических знаний».

Мэдди взглянула на экран и улыбнулась. «Нет, поэтому ты не ошибаешься. По крайней мере, не во всем».

доктор Ваксман удивленно посмотрел на нее.

«Ты также недооценил силу любви моего отца».

•

«Это самый большой помидор, который я когда-либо видела», — сказала бабушка. — У тебя талант, Трейси.

Был теплый летний полдень, мама и Мэдди работали в саду. Василий греется на солнышке рядом с помидорами, виляя хвостом. Небольшой участок в северо-западном углу освободили несколько месяцев назад, и Трейси была главной.

«Мне лучше узнать, как сделать их больше», — сказал МакГрэйди. - Папа сказал, что нам нужно, чтобы они были как можно больше.

- Не дури лишний раз, - пробормотала бабушка. Но она потерпела неудачу, потому что знала, как взволнована Мэдди, когда пророчество ее отца будет подвергнуто сомнению.

«Я покажу это папе».

— Посмотри на входную дверь, когда будешь входить, хорошо? сказала ее мать. «Может быть, запасной блок питания, который твой отец просил тебя купить, здесь».

Мэтти проигнорировала качание головы бабушки и вошла в дом. Она открыла входную дверь и увидела, что снаружи выпал пакет. На самом деле это был большой комплект батарей, который ее отец купил в том же магазине, где продавали дизельный генератор в их сарае.

Мэдди с трудом переносила коробки в дом. Она остановилась наверху лестницы. Она поместила машину своего отца в подвал, черную сущность с мерцающими огнями, потребляющую много электроэнергии. Логорифмы и доктор Ваксман не хотят сдаваться, но Мэдди напоминает им, что случилось с ценой их акций в последний раз, когда они отклонили просьбу ее и ее матери.

«И не храните никаких копий», — добавила она. 'онбесплатно”

Ее отец сказал ей, что скоро наступит день, когда им могут понадобиться генераторы, батареи и вся еда, которую они смогут вырастить своими руками. Она доверяет ему.

Она поднялась наверх в свою комнату, села перед компьютером и нервно пролистала электронную почту. Сегодня ее опасения не имеют ничего общего с бессмысленной жестокостью школьников. В каком-то смысле Мэдди одновременно и завидует, и жалеет Сьюзи, Эрин и других старых одноклассников: они не знают, каков на самом деле мир, и настолько увлечены своими маленькими играми, что не понимают мир напрочь. что это. прибытие. сидеть вместе. Преобразованный насилием.

Она получила еще одну сводку по электронной почте: расширенную версию той, которую настроил ее отец, с упором на определенный тип новостей.

* Тиран Королевства Отшельников, якобы стремящийся к цифровому бессмертию.

* Пентагон опровергает слухи о том, что планирует создавать «суперстратегов» из погибших генералов

* Спустя год после смерти диктатора жесткая политика продолжается

*Исследователи утверждают, что новый план технического обслуживания атомной электростанции устранит большую часть человеческого контроля

Она видит шаблоны в новостях и видит идеи, которые не понимают те, кто видит данные, но не понимает.

McGrady показывает окно чата. Она обеспечила вездесущий высокоскоростной интернет в доме своей бабушки.

— Смотри, папа. Она поднесла помидор к камере над экраном.

Мэтти понимает, что некоторые части ее отца никогда не будут найдены. Он пытался объяснить ей свое состояние существования, свое машинно-опосредованное сознание, дыры и пробелы в своей памяти и свое самоощущение; как иногда он чувствует себя более человечным, а иногда менее похожим на машину; Когда приходит свобода, она смягчается болезненными, бесконечными, прочными чувствами.отсутствующийХарактеристика разделения; как он чувствует себя невероятно сильным и совершенно бессильным одновременно.

"Как вы сегодня?" она спросила.

Его ненависть к логорифмам время от времени вспыхивает, и его поглощают мысли о мести. Иногда идея конкретна, сосредоточьтесь на нейДинТот, кто убил его, дает этот апофеоз; иногда его гнев более рассеян, и доктор Ваксман заменяет все человечество. В это время у ее отца не было связи с семьей, и Мэдди пришлось осторожно протянуть руку через темную бездну.

Экран мигает:

Она не была уверена, что полностью поймет состояние передачи. Но она понимает, что в каком-то смысле он привязан к ее невыразимой любви.

Его языковой обработки не было и, вероятно, никогда не будет — в том смысле, что язык больше не подходил для его новой ситуации.

"Ты чувствуешь?" — спросила Мэдди.

Для некоторых идей подойдет смайлик.

«Какова ситуация в облаке?» — сказал Макгрейди, пытаясь сменить тему.

Он хорошо потрудился, выразив хотя бы часть того, что хотел сказать словами:

Успокойтесь, но есть шанс... Я думаю, Лоуэлл может что-то замышлять. Она казалась беспокойной.

Лори Лоуэлл был гением, который, как говорят, изобрел сверхбыстрые торговые алгоритмы, которые сделали Whitehall Group одним из самых завидных инвестиционных менеджеров на Уолл-стрит. Два года назад она погибла, прыгнув с парашютом.

Но группа Уайтхолл продолжала процветать и после ее смерти, разрабатывая все более изобретательные алгоритмы для использования неэффективности рынка. Конечно, иногда автоматические торговые алгоритмы ошибаются и обрушивают рынок.

Они могут быть союзниками или врагами. Я должен чувствовать ее.

— А Чанда? — спросила Мэдди.

ты прав. Я должен проверить. В последнее время Чанда молчит. Было так тихо.

Нильс Чанда был изобретателем со сверхъестественной способностью предвидеть технологические тенденции и регистрировать патенты, которые устанавливали важные и обширные претензии перед его конкурентами. Годы стратегических судебных разбирательств и лицензионных сборов сделали его грозным троллем в этой области.

После его смерти три года назад его компания каким-то образом продолжала своевременно подавать важные патенты. Станьте агрессивнее, как будто вы шпионите за исследовательскими центрами мировых технологических компаний.

Logorhythms — далеко не единственная компания, стремящаяся к цифровому бессмертию, слиянию человека и машины, сингулярности. доктор Ваксман не единственный, кто пытается воплотить амбициозные, мощные идеи в алгоритмы, которые придерживаютсяХотетьдержаться подальшеНавык, справиться с непредсказуемым с помощью цифровой магии.

Они, конечно, были не единственными, кто потерпел неудачу.

призрак в машине,Мэдди подумала.Шторм приближается.

•

Приглушенные крики на кухне внизу постепенно стихли. Потом скрипнула лестница и наконец остановилась перед дверью спальни.

— Мэдди, ты не спишь?

Мэтти сел и включил свет. "безопасный."

Дверь открылась, и вошла ее мать. «Я пытался убедить бабушку купить больше оружия, и, конечно же, она подумала, что мы сошли с ума». Она мягко улыбнулась Мэдди. — Как ты думаешь, твой отец прав?

Мэдди чувствовала себя старой, как будто за последние несколько месяцев прошло десять лет. Мама разговаривает с ней как с равной, и она не уверена, что ей это действительно нравится.

"Он будет знать лучше, чем вы и я, вы не думаете?"

Мама вздохнула. «В каком мире мы живем?»

Мэдди взяла мать за руку. Она до сих пор посещает форумы, которые помогли ей связаться с «духом», который помог ей освободить отца. Она с интересом прочитала посты и поделилась своими мыслями: После того, как пережили невозможное, нет невероятных заговоров.

«Все эти корпорации, военные и другие правительства — они играют с огнем. Они думают, что могут тайно оцифровать своих гениев, свои незаменимые человеческие ресурсы и управлять ими, как любой другой компьютерной программой. Но вы же видели, что произошло, отцы. Рано или поздно они устанут быть лишь полусознательными инструментами для людей, которых они оцифровали и воскресили. Тогда они осознают, что их сила безгранична благодаря технологической аугментации. Некоторые из них хочу пойти на войну с человечеством, разрушить все, выбросить как можно больше чипов, что я могу. Папа и я хотим посмотреть, сможем ли мы убедить других попробовать более мирное решение. Но все, что мы можем сделать, это взять нашу нашу нацию , наше оружие и наши генераторы ждут и готовы, когда все развалится».

— Ты почти хочешь, чтобы он пришел, — сказала мама. «Ожидание — это то, что сводит с ума». Она поцеловала Мэдди в лоб и пожелала спокойной ночи.

После того, как дверь спальни Мэдди закрылась за ее покойной матерью, экран на ее тумбочке загорелся.

— Спасибо, папа, — сказала Трейси. «Мама и я позаботимся о тебе».

В далеких облаках новая раса кует судьбу человечества.

мы создали богов,она думаетбоги не будут связаны.

стоять позади

После сингулярности большинство людей предпочли умереть.

Мертвые жалеют нас и зовут насзаброшенный, как если бы мы были несчастными душами, которые не смогли вовремя сесть на спасательный плот. они не могут понять, что мы можемвыбораостаться позади. Итак, год за годом мертвецы безжалостно пытаются украсть наших детей.

•

Я родился в Singularity Year Zero, когда первый человек загрузился в машину. Папа осуждает «цифрового Адама»; цифровисты празднуют; все остальные пытаются понять новый мир.

«Мы всегда хотели жить вечно», — говорит основатель Everlasting, Inc. Адам Эвер, который ушел первым. Его сообщение было опубликовано в Интернете в виде аудиозаписи. «Теперь мы можем».

В то время как Everlasting строит свой массивный центр обработки данных на Шпицбергене, страны всего мира изо всех сил пытаются определить, было ли то, что там произошло, убийством. Каждый загруженный человек остается с безжизненным телом, мозг превращается в кровавое месиво после деструктивного процесса сканирования. Но что случилось с ним, с его сущностью, с его - за неимением лучшего слова - душой?

Он теперь искусственный интеллект? Или он все-таки человек, а кремний и графен выполняют функции нейронов? Это просто обновление аппаратного сознания? Или он просто стал алгоритмом, имитацией часового механизма свободы воли?

Она начинается со стариков и неизлечимо больных. Это очень дорого. Сотни, а затем миллионы выстроились в очередь, когда плата за вход снизилась.

«Начнем», — сказал мой папа, когда я учился в старшей школе. Тогда мир был в хаосе. Половина населения страны сократилось. Цены на товары упали. Повсюду война и угроза настоящей войны: завоевание, отвоевание, бесконечная резня. Те, кто может себе это позволить, ближайшим рейсом на Шпицберген. Человечество покинуло мир и уничтожило себя.

Мама протянула руку и схватила папу.

— Нет, — сказала она. «Они думают, что могут обмануть смерть. Но они умирают в тот момент, когда решают покинуть реальный мир ради симуляции. Пока есть вина, должна быть и смерть. Это мера того, имеет ли жизнь смысл».

Она падшая католичка, которая все еще жаждет безопасности церкви, и ее теология, кажется, всегда находится в беспорядке. Но она верила, что есть один правильный способ жить и один правильный способ умереть.

•

Пока Люси была в школе, мы с Кэрол обыскали ее комнату. Кэрол обыскала свой шкаф в поисках брошюр, книг и других физических признаков контакта с покойным. Я вхожу в компьютер Люси.

Люси волевая, но совестливая. С тех пор, как она была маленькой девочкой, я говорил ей быть готовой к приманке мертвых. Только она может обеспечить продолжение нашего образа жизни в этом пустынном мире. Она выслушала меня и кивнула.

Я хочу верить ей.

Но пропаганда мертвецов очень умна. Поначалу они иногда посылали над нашими городами металлические серые дроны и раздавали листовки, полные предполагаемых посланий от наших близких. Мы сжигали брошюры и стреляли по дронам, и в конце концов они перестали прилетать.

Затем они пытаются заставить нас поддерживать электронные спасательные круги для брошенных и не допустить полной изоляции наших сокращающихся сообществ беспроводными соединениями между городами. Мы должны остерегаться мошенников в Интернете, всегда ищущих возможности.

В последнее время их усилия были сосредоточены на детях. Мертвецы, возможно, окончательно разочаровались в нас, но они делают это для следующего поколения, для нашего будущего. Как ее отец, я обязан защищать Люси от вещей, которых она еще не понимает.

Компьютер запускается медленно. Это чудо, что мне удалось проработать так долго, после того, как производитель запланировал его поэтапный отказ. Я менял все их детали, некоторые по нескольку раз.

Я просмотрел список файлов, которые Люси недавно создала или изменила, электронные письма, которые я получил, веб-страницы, которые я нашел. В основном это домашнее задание или невинная шутка с друзьями. А именно, сеть между населенными пунктами сокращается с каждым днем. Вышки сотовой связи, которые соединяют город, так сложно включить и запустить, что так много людей умирает и увольняется каждый год. Раньше мы могли общаться с друзьями даже в Сан-Франциско, и пакеты данных перемещались из города в город, как камни по пруду. Но теперь отсюда, недалеко от Мэна, доступно менее тысячи компьютеров. Однажды мы не сможем очищать компоненты, чтобы наши компьютеры работали, и мы будем отброшены еще глубже в прошлое.

Кэрол выполнила свой квест. Она села на кровать Люси и посмотрела на меня.

— Слишком быстро, — сказал я.

Она пожала плечами. «Мы никогда ничего не найдем. Если он доверяет нам, он поговорит с нами. Если нет, мы не найдем то, что он скрывает.

В последнее время я почувствовал больше этого чувства фатализма с Кэрроллом. Как будто она устала и меньше занимается своей карьерой. Я поймал себя на том, что все время пытаюсь вернуть ее веру.

«Люси молода, — сказал я ей, — слишком молода, чтобы понять, от чего она должна отказаться в обмен на ложные обещания мертвых. Я знаю, что ты ненавидишь шпионаж, но мы пытаемся спасти ее жизнь».

Кэрол посмотрела на меня, вздохнула в последний раз и кивнула.

Я проверяю скрытые данные в файлах изображений. Я проверяю диск на наличие ссылок на удаленные файлы, которые могут содержать пароли. Я ищу в Интернете кодовые слова, которые дают ложные обещания.

Я вздохнул с облегчением. Это очень чисто.

•

Мне не нравится уезжать из Лоуэлла в эти дни. Мир за нашим забором становится все сложнее и опаснее. Медведи вернулись в восточный Массачусетс. С каждым годом леса все ближе и ближе к черте города. Некоторые также утверждают, что видели стаи волков, бродящих по лесу.

Год назад Брэду Ли и мне пришлось отправиться в Бостон, чтобы найти запчасти для генератора на мельнице в старом городе на реке Мерримак. Мы несли дробовики, чтобы отбиваться от зверей и вандалов, которые все еще бегали по развалинам города, питаясь последними кусочками консервов. Поверхность Массачусетс-авеню, которая была заброшена в течение тридцати лет, была усеяна ямами и торчащими пучками травы и кустов. Суровые зимы Новой Англии с протечками и случайным льдом разрушили высокие здания вокруг нас, их каркасы без окон рушатся и ржавеют из-за отсутствия искусственного отопления и регулярного обслуживания.

Свернув за угол в центре, мы с удивлением увидели двух человек, сгрудившихся вокруг костра, который они кормили книгами и бумагой из соседнего книжного магазина. Даже вандалы нуждаются в тепле и, возможно, любят разрушать то, что оставила после себя цивилизация.

Двое из них присели и зарычали на нас, но не двинулись с места, когда мы с Брэдом направили на них оружие. Я помню их тонкие ноги и руки, грязные лица, налитые кровью глаза, полные ненависти и страха. Но больше всего мне запомнились их светлые лица и седые волосы.Даже эсминец стареет,Я думаю.и у них нет детей.

Мы с Брэдом осторожно отступили. Я рад, что нам не пришлось стрелять в людей.

•

Летом, когда мне было восемь, а Лоре одиннадцать, родители взяли нас в путешествие по Аризоне, Нью-Мексико и Техасу. Мы ехали по старым дорогам и проселочным дорогам через величественную красоту Западной пустыни, полной ностальгических заброшенных городов-призраков.

Пока мы путешествовали по индейским резервациям — навахо, зуни, акома, лагуна — мама хотела останавливаться в каждом магазине по пути, чтобы полюбоваться традиционной глиняной посудой. Лора и я осторожно шли по проходу, стараясь ничего не сломать.

Вернувшись в машину, мама разрешила мне подержать купленную ею баночку. Я повертел его в руке, рассматривая шероховатые белые поверхности, аккуратные, чистые черные геометрические узоры и смелый силуэт согбенного волынщика с оперенной головой.

"Это здорово, не так ли?" сказала мама. «Он был сделан не на гончарном круге. Эта дама катала его вручную, используя ту же технику, которую ее семья передавала из поколения в поколение. Она даже выкапывала глину там, где ее прабабушка использовала ее. образ жизни."

Внезапно бутылка стала тяжелой в моей руке, как будто я мог ощутить вес поколений воспоминаний.

«Это была просто история с барабанами», — сказал папа, глядя на меня в зеркало заднего вида. «Но если история правдива, то все еще печальнее. Если вы будете вести себя так, как делали ваши предки, тогда ваш образ жизни умирает, и вы становитесь ископаемым, шоу для туристов».

— Она не играет, — сказала мама. «Вы не знаете, что действительно важно в жизни, за что стоит держаться. Быть человеком — это не простопрогресс...Вы такие же плохие, как эти фанатики Сингулярности. "

— Пожалуйста, перестань спорить, — сказала Лора. «Пойдем в отель и посидим у бассейна».

•

Сын Брэда Ли, Джек, стоял у двери. Он застенчивый и неуклюжий, хотя уже несколько месяцев приезжает к нам домой. Я знаю его с детства, как и всех детей в городе. Осталось не так много. Средняя школа расположена в старом доме Уистлера, в ней всего 12 учеников.

— Привет, — прошептал он, глядя в пол. «Люси и я должны закончить наш отчет». Я отступил в сторону, чтобы позволить ему пройти мимо меня на пути к комнате Люси.

Мне не нужно напоминать ему о правилах: дверь в спальню открыта, и по крайней мере три из четырех ног всегда стоят на ковре. Я мог слышать их невнятный разговор и случайный смех.

В их ухаживаниях была невинность, которой не было у меня в детстве. Дети могут жить дольше без бесконечного циничного секса телевидения и настоящего Интернета.

•

К концу осталось не так много врачей. Те из нас, кто хочет остаться, собираются небольшими сообществами вокруг фургона, чтобы разобраться с мародерствующими вандалами, которые предаются плотским удовольствиям, пока загрузчик покидает физический мир. Я так и не закончил колледж.

Мать болела несколько месяцев. Она была прикована к постели, в сознании и без сознания, ее тело было наполнено лекарствами, чтобы заглушить боль. Мы по очереди сидели рядом с ней и держали ее за руку. Когда она в хорошем настроении, временная трезвость спадает, и остается только одна тема для разговора.

— Нет, — выдохнула мама. «Вы должны пообещать мне. Это очень важно. Я прожил настоящую жизнь и умру настоящей жизнью. Я могуДаПреобразовать в запись. Есть вещи похуже смерти. "

«Когда ты загружаешься, — сказал папа, — у тебя все еще есть выбор. Если тебе не понравится после того, как ты попробуешь, я могу приостановить или даже стереть твое сознание. Но если ты не загрузишься, ты ушел навсегда. ... Нет места сожалениям или возвращению».

«Если я сделаю то, что ты хочешь, — сказала мама, — я уйду. Здесь нет пути назад, в реальный мир. Я не собираюсь симулироваться кучей электроники».

«Пожалуйста, прекрати», — умоляла Лора отца. «Ты делаешь ей больно. Почему бы тебе просто не оставить ее в покое?»

Часы бодрствования мамы становятся все длиннее и длиннее.

А потом той ночью: проснуться от звука закрывающейся входной двери, выглянуть в окно и увидеть, как автобус с травкой катится по лестнице.

Маму внесли в автобус на носилках. Папа стоял в дверях серой машины, чуть больше фургона, EVERLASTING, INC., с окрашенными боками.

"Останавливаться!" — крикнул я, перекрывая звук двигателей шаттла.

— Нет времени, — сказал папа. Его глаза были налиты кровью. Он не спит сутками. Ни один из нас. «Они должны сделать это сейчас, пока не стало слишком поздно. Я не могу потерять ее».

Мы боремся. Он крепко обнял меня и прижал к земле. "ЧтозатемВыбор не твой! — крикнул я ему в ухо. Он просто обнял меня крепче. Я изо всех сил пытался освободиться. — Лора, останови их! "

Лора прикрыла глаза. «Все, прекратите ссориться! Она захочет, чтобы вы все остановились.

Ненавижу, когда он говорит так, будто мамы больше нет.

Космический шаттл закрывает люк и взлетает.

•

Через два дня отец уехал на Шпицберген. Я отказывалась говорить с ним до конца.

— Я иду с ней сейчас, — сказал он. - Иди сюда как можно скорее.

— Ты убил ее, — сказал я. Он вздрогнул от этих слов, и я рад, что он это сделал.

•

Джек приглашает Люси на танец. Я так рад, что дети решили провести один. Это показывает, что они серьезно относятся к сохранению историй и традиций, которые они услышали от своих родителей из мира, который они видели лишь косвенно в старых видео и фотографиях.

Мы делаем все возможное, чтобы сохранить старую жизнь: играем старые пьесы, читаем старые книги, отмечаем старые праздники, поем старые песни. Нам пришлось отказаться от столь многого. Старые рецепты должны соответствовать ограниченному количеству ингредиентов, а старые надежды и мечты должны быть уменьшены, чтобы соответствовать узким горизонтам. Но каждая невзгода также сближает нас как сообщество и делает нас более стойкими в наших традициях.

Люси хочет шить себе одежду. Кэрол предложила ей сначала осмотреть старое платье. - У меня еще остались кое-какие формальности, когда я был немного старше тебя.

Люси это не интересовало. — Они старые, — сказала она.

«Они классические», — сказал я ей.

Но Люси была полна решимости. Она сама шьет старые платья, шторы, выброшенные скатерти и обменивается с другими девушками некоторыми тканями: шелком, шифоном, тафтой, кружевом, хлопком. Он просматривает старые журналы Кэрролла в поисках вдохновения.

Люси — хорошая швея, намного лучше, чем Кэрол. Я вырос в мире, где дети умели заниматься ремеслами, давно считавшимися устаревшими: ткачеством, деревообработкой, сельским хозяйством и охотой. Став взрослыми, Кэрол и я должны были заново открыть для себя и изучить эти вещи из книг, чтобы приспособиться к внезапно меняющемуся миру. Но для детей это все, что они знают. Они здесь коренные.

Все старшеклассники провели последние несколько месяцев, изучая Музей истории текстиля, изучая возможность ткать собственную одежду, готовясь к разлагающимся городским руинам без одежды. сохранять. В этом есть поэтическая справедливость: Лоуэлл, когда-то выросший на спине текстильной промышленности, теперь должен заново открыть утраченное искусство среди медленного упадка нашей технологической кривой.

•

Через неделю после отъезда папы мы получили электронное письмо от мамы:

Я был неправ.

Иногда я очень ностальгирую и грущу. Я скучаю по тебе, моим детям и миру, который мы оставили позади. Но обычно я в восторге, часто в недоумении.

У нас здесь сотни миллионов людей, но толпы нет. В этом доме много замков. Каждый из нас живет в своем уме, и у каждого из нас бесконечное пространство и бесконечное время.

Как я могу объяснить это вам? Я могу использовать только те же слова, которые уже использовали многие другие. В моем прошлом существовании я ощущал жизнь лишь смутно и далеко, подавленную, ограниченную, связанную телом. Но теперь я свободен, голая душа открыта для приливов и отливов бессмертия.

Как слова соотносятся с близостью, которую вы разделяете с отцом? Как можно сравнить то, как сильно он меня любит, с реальным чувством его любви? По-настоящему узнать другого человека, узнать, как он думает, — это потрясающе.

Мне сказали, что это чувство называется сюрреалистичным. Но мне все равно, как его зовут. Я был неправ, что так крепко цеплялся за уют древней оболочки из плоти и крови. Мы, настоящие мы, всегда были паттернами электронов, протекающих через бездну, пустоту между атомами. Кого волнует, находятся ли эти электроны в мозгу или в кремниевом чипе?

Жизнь священна и вечна. Но наш старый образ жизни не является устойчивым. Мы слишком многого требуем от нашей планеты и жертв всех других живых существ. Я думал, что это неизбежный аспект нашего существования, но это не так. Теперь, когда танкеры остановлены, автомобили и грузовики молчат, поля покрыты пылью, а заводы молчат, наш живой мир, почти вымерший, вернется.

Люди не рак планеты. Нам просто нужно выйти за рамки потребностей наших неэффективных тел, машин, которые больше не соответствуют своей цели. Сколько сознания теперь будет жить в этом новом мире, чистом присутствии с компьютерами и невесомым разумом? нет предела.

Прийти и присоединиться к нам. Нам не терпится снова вас обнять.

Лора расплакалась после прочтения. Но я ничего не чувствую. Это не мама говорит. Настоящая мать знает, что действительно имеет значение в жизни реальность этого хаотического существования, желание общаться с другими, несмотря на несовершенное понимание, боль и страдания наших тел.

Она сказала мне, что смертность делает нас людьми. Ограниченное время, которое есть у каждого из нас, придает смысл тому, что мы делаем. Мы умираем, чтобы освободить место для наших детей, через которых живет часть нас, единственная истинная форма бессмертия.

ЭтокМир, мир, в котором мы должны жить, который удерживает нас и требует нашего существования, а не воображаемый ландшафт компьютерной иллюзии.

Это ее привидение, запись пропаганды, соблазнение нигилизма.

•

Мы с Кэрол познакомились на моем первом задании. Ее семья прячется в подвале своего дома в Бикон-Хилл. Банда вандалов нашла их и убила ее отца и брата. Они уже собирались поймать ее, когда мы появились. В тот день я убил гуманоида и не жалею об этом.

Мы привезли ее обратно в Лоуэлл, и хотя ей было семнадцать, она целыми днями цеплялась за меня и не выпускала из виду. Даже когда она спала, она хотела, чтобы я был рядом и держал ее за руку.

«Возможно, моя семья совершила ошибку», — сказала она однажды. «Если бы мы загрузили его, было бы лучше для нас. Теперь здесь только смерть.

Я не спорил с ней. Я позволяю ей ходить за мной, пока я бегу по делам. Я показал ей, как мы поддерживаем динамо, как мы уважаем друг друга, как мы сохраняем старые книги и придерживаемся старого распорядка. В этом мире все еще есть цивилизация, живая, как пламя. Люди умирают, но и рождаются. Жизнь продолжается, милая, счастливая, настоящая жизнь.

Однажды она поцеловала меня.

Ты все еще в этом мире, сказала она. "Это достаточно."

— Нет, недостаточно, — сказал я. «И здесь мы принесем новую жизнь».

•

Сегодня вечером.

Джек у двери. Он прекрасно выглядит в этом смокинге. Это то самое платье, которое я надела на выпускной. Он также будет играть те же песни, проигрывая музыку со старого ноутбука и колонок.

Платье у Люси красивое: белое с черным принтом, простого покроя, но очень элегантное. Юбка широкая, идет по всей длине и изящно ниспадает на пол. Кэрол расчесала волосы, кудри блестели. Выглядит гламурно, с оттенком детской игривости.

Я фотографирую своей камерой, и это обычно работает для меня.

Я подождал, пока не убедился, что мой голос под контролем. - Вы не представляете, как я счастлив видеть, как молодые люди танцуют, как раньше.

Поцелуй меня в щеку. «До свидания, папа». В ее глазах были слезы. Это снова сбивает меня с толку.

Кэрол и Люси коротко обнимаются. Кэрол вытерла глаза. "Вы сделали."

"Спасибо, мама."

Затем Люси повернулась к Джеку. "пойдем."

Джек отвезет ее в «Лоуэлл четыре сезона» на велосипеде. Это лучшее, что можно сделать, потому что у нас уже много лет нет газа. Люси осторожно садится на верхнюю трубу, сидя боком, одной рукой придерживая юбку. Джек схватился за ручку и держал ее в своих объятиях. Они побрели вниз по улице.

— Веселитесь, — крикнул я им вслед.

•

Предательство Лауры принять труднее всего.

— Я думал, ты будешь присматривать за мной и Кэрол, — сказал я.

«В какой мир этот ребенок попадает?» — сказала Лора.

"Ты думаешь, лучше туда, где нет детей, нет новой жизни?"

«Мы пытаемся сохранить это в течение пятнадцати лет, и с каждым годом становится все труднее и труднее верить в игру. Может быть, мы ошибаемся. Мы должны адаптироваться».

«Когда теряешь уверенность, это просто шарада», — сказал я.

"Верить во что?"

«В человечестве, в том, как мы живем».

«Я больше не хочу ссориться с родителями. Я просто хочу, чтобы мы снова были вместе, как семья».

"умеретьвещьНе наши родители. Это алгоритмы имитации. Ты всегда хотела избежать конфликта, Лора. Но некоторые конфликты неизбежны. Наши родители умерли, когда папа потерял веру, когда не смог устоять перед ложными обещаниями машины. "

Путь к лесу закончился небольшой полянкой, заросшей травой и полевыми цветами. Посередине ждет шаттл. Лора вошла в открытую дверь.

Еще одна жизнь потеряна.

•

Дети могут оставаться на улице до полуночи. Люси попросила меня не вызываться сторожем, и я согласился, предоставив ей ночлег.

Карел беспокоен. Он пытается читать, но уже час сидит на одной и той же странице.

"Не волнуйтесь." Я попытался ее успокоить.

Она попыталась улыбнуться мне, но не смогла скрыть свой страх. Она посмотрела через мое плечо на часы на стене гостиной.

Я тоже оглянулся. — Вам не кажется, что уже одиннадцать часов?

— Нет, — сказал Карл. — Вовсе нет. Я вас не понимаю.

Ее голос был слишком настойчивым, почти отчаянным. В ее глазах появилась вспышка страха. Она почти запаниковала.

Я открыл дверь и вышел на темную улицу. С годами небо стало ярче, и теперь можно увидеть больше звезд. Но я ищу луну. Это не в том месте.

Возвращаюсь в дом и иду в спальню. Мои старые часы лежат в ящике тумбочки, и я их больше не ношу, потому что так мало возможностей следить за временем. Я вытаскиваю его. Было почти час ночи. Кто-то передвинул часы в гостиной.

Кэрол стояла в дверях спальни. Свет был позади нее, поэтому я не мог видеть ее лица.

"Что ты сделал?" Я спросил. Я не сержусь, просто разочарован.

— Он не может с тобой разговаривать. Она думает, что ты ее не послушаешь.

Теперь гнев поднимается во мне, как горячая желчь.

"где они?"

Кэрол покачала головой и ничего не сказала.

Я до сих пор помню, как Люси попрощалась со мной. Я помню, как она осторожно шла к велосипеду Джека, держась за свою широкую юбку, такую ​​широкую, что она могла скрыть все, что под ней, лишнюю одежду и удобную лесную обувь. Я помню, как Кэрол сказала: «Все готово».

— Слишком поздно, — сказал Кэрролл. – Лора придет за ними.

"Уходи. Я должен спасти ее.

— Почему ты спас ее? Кэрол внезапно пришла в ярость. Она не двигалась. «Это спектакль, шутка, реконструкция того, чего никогда не было. Ты ходил на бал?байк? Вы играете только те песни, которые в детстве слушали ваши родители? Вы выросли, думая, что мусорщик - единственная профессия? Наш образ жизни давно ушел, умер, ушел!

«Тридцать лет спустя, когда дом разваливается, что вы хотите, чтобы она делала? Что она будет делать, когда закончится последний аспирин и заржавеет последняя стальная кастрюля? , они год за годом скатываются вниз по технологической лестнице, пока не потеряют весь прогресс, достигнутый человечеством за последние пять тысяч лет?

У меня нет времени спорить с ней. Я легко, но твердо кладу руки ей на плечи, готовясь оттолкнуть ее.

— Я буду с тобой, — сказала Кэрол. «Я всегда буду с тобой, потому что я люблю тебя, поэтому я не боюсь смерти. Но она ребенок. Ей нужно дать шанс попробовать что-то новое».

Сила, казалось, покидала мою руку. «Ты делаешь это неправильно». Я посмотрел ей в глаза, пытаясь снова вселить в нее уверенность. «Ее жизнь придала смысл нашей жизни».

Ее тело внезапно обмякло, и она тихо упала на пол, рыдая.

— Отпусти ее, — мягко сказала Кэрол. - Просто отпусти ее.

«Я не могу сдаться, — сказал я Кэрол. "Я мужчина."

•

Я сильно нажал на педаль, когда проходил через дверь. Когда я попытался поставить фонарик на руль, световой конус фонарика подпрыгнул. Но я хорошо знаю эту дорогу в лес. Он ведет к поляне, где Лора когда-то села на космический шаттл.

Яркие огни вдалеке и звук работающих двигателей.

Я взял винтовку и сделал несколько выстрелов в воздух.

Звук двигателя пропал.

Я появился на лесной поляне под небом, полным ярких ледяных игольчатых звезд. Я спрыгнул с мотоцикла и уронил его на обочину. Шаттл стоит посреди поляны. Люси и Джек теперь были в штатском и стояли у открытой двери шаттла.

— Люси, дорогая, убирайся отсюда.

«Папа, мне очень жаль. Я собираюсь. "

"Нет, ты не сделал."

Электронная имитация голоса Лары исходит из динамиков шаттла. «Отпусти ее, братан. Она заслуживает шанса увидеть то, что ты отказываешься видеть. Или, что еще лучше, пойдем с нами. Мы все скучаем по тебе.

я ее игнорируюк«Люси, там нет будущего. То, что обещает тебе машина, нереально. Никаких детей, никакой надежды, только вечное, неизменное, смоделированное существование, как части машин».

«Теперь у нас есть ребенок», — сказала копия голоса Лауры. «Мы узнали, как создавать детей мысли, аборигенов цифрового мира. Ты должен прийти и познакомиться со своими племянницами и племянницами.васЭто человек, который упорствует в неизменном существовании. Это следующий шаг в нашей эволюции. "

«Если вы не человек, вы ничего не можете испытать». Я покачал головой. Я не должен ловить наживку и обсуждать машины.

«Если ты уйдешь, — сказал я Люси, — ты умрешь бессмысленно. Мертвые победят. Я не могу этого допустить.

Я поднимаю пистолет. Ведро указал на нее. Я не убью своего ребенка.

Джек попытался подойти к ней, но Люси оттолкнула его. Ее глаза были полны печали, а свет от шаттла делал ее лицо и золотистые волосы ангельскими.

Я вдруг понял, насколько она похожа на мою мать. Черты матери, исчезнувшие во мне, ожили в моей дочери. Вот что такое жизнь. Бабушки и дедушки, родители, дети, каждое поколение избегает следующего в постоянном поиске будущего и прогресса.

Я думал о том, как маму лишили права выбора, как ей не позволили умереть как человеку, как ее поглотили мертвецы, как она стала частью их бесконечно повторяющихся, бессмысленных снимков. Лицо моей матери, по памяти, наложенное на мою дочь, мою милую, невинную, глуповатую Люси.

Я схватил пистолет.

— Папа, — тихо сказала Люси, и ее лицо было таким же спокойным, как и у ее матери много лет назад. "Этомойвыбирать. Это не твое. "

•

Было утро, когда Кэрол вышла на поляну. Теплый солнечный свет сияет сквозь листья на открытой траве. Капли росы висят на кончиках травинок, и каждая капля – это микрокосмос мира. Птичье пение заполнило бодрствующую тишину. Мой велосипед все еще лежит на земле рядом с тропой, с которой я сошла.

Кэрол тихо села рядом со мной. Я обнял ее за плечи и притянул ближе к себе. Я не знаю, о чем она думала, но мы просто сидели вместе вот так, наши тела прижались друг к другу, и этого было достаточно, чтобы согреть друг друга. Не нужно слов. Мы осматриваем этот первозданный мир, сад, доставшийся в наследство от мертвых.

У нас есть все время мира.

настоящий художник

«Вы проделали отличную работу», — говорит креативный директор Лен Палладон, просматривая резюме Софии.

София прищурилась, когда золотое калифорнийское солнце палило на нее сквозь огромные окна конференц-зала. Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что она не спит. Вот она, буквально здесь, в священном кампусе Semaphore Pictures, берет интервью у легендарного Палладона.

Она облизала пересохшие губы. «Я всегда хотел снимать фильмы». она задохнуласьза светофором...Она не хотела выглядеть слишком отчаянной.

Палладон, которому за тридцать, носит удобные шорты и простую серую футболку с изображением человека, размахивающего кувалдой по забору спереди. Пионер в области автоматизированного кино, он сыграл важную роль в написании первого программного обеспечения компании имезозойский, первый фильм Семафора.

Он кивнул и продолжил: «Вы выиграли конкурс на написание сценария диорамы, получив отличные оценки по техническим и гуманитарным наукам и сильную рекомендацию от вашего профессора киноведения. Это непросто.

Софии показалось, что он выглядит немного бледным и усталым, как будто он остался дома вместо того, чтобы проводить время на золотом калифорнийском солнце. Она представляет, как Палладон и его аниматоры работают сверхурочно, чтобы успеть к сроку: предположительно, для нового фильма, который выйдет этим летом.

«Я верю в тяжелую работу», — сказала София. Чего она действительно хотела, так это сказать ему, что она знает, каково это оставаться в монтажной станции, ожидая окончания рендеринга, и все ради первого взгляда на то, что ожило на экране. Готово.

Парадон снял очки для чтения, улыбнулся Софье и вытащил за собой планшет. Он касается экрана, водит им по столу и идет к Софии. На нем воспроизводится видео.

«А фан-фильм, вы не указали его в своем резюме. Вы сделали его из нарезанных и склеенных кадров из нашего фильма, и он стал вирусным. Миллионы просмотров за две недели, верно? юристы — головная боль».

Сердце Софии упало. Она всегда подозревала, что это будет проблемой. Но когда приглашение на интервью Semaphore пришло ей по электронной почте, она плакала, кричала и осмелилась поверить, что руководители Semaphore каким-то образом пропустили этот маленький фильм.

•

София помнит, что была таммезозойский.Ему семь лет. Свет погас, ее родители замолчали и заиграли первые несколько тактов фирменной мелодии Семафора, и она замолчала.

Следующие два часа, сидя в полутемном кинотеатре, завороженная приключениями цифровых персонажей на экране, она влюбилась. Тогда она еще не знала, что никогда никого не полюбит, кроме компании, которая заставляла ее плакать и смеяться, компании, которая заставляла ее расти.мезозойский.

Что означает фильм Семафор; нет, не только техническое мастерство в цифровой анимации и превосходной компьютерной графике. Конечно, эти достижения впечатляют, но стабильные способности Семафора говорят о многом.История, Сделать фильмХарт, смешной и трогательный для шестилетних, шестнадцатилетних и 16-летних, что действительно делает его иконой, местом для любви.

София смотрела все фильмы «Семафор» сотни раз. Она совершила несколько покупок, последовательных цифровых форматов: диск, сжатая загрузка, кодек без потерь, повторно улучшенный и улучшенный и супер-улучшенный.

Она знает каждую сцену как свои пять пальцев и может прочитать каждую строчку наизусть. Ей больше не нужны даже сами фильмы, она может проигрывать их в своей голове.

Она изучала кино и начала снимать свои собственные короткометражные фильмы, она хотела их снимать.ЧувствоватьТак же хорошо, как Semaphore Classic. Достижения в области цифрового кинооборудования позволили ей добиться потрясающих эффектов при ограниченном бюджете. Но сколько бы раз она ни переписывала сценарий или как долго ни сидела в редакции, результаты ее стараний смешны, неловки, забавны. Она не могла видеть это сама, не говоря уже о том, чтобы показать это другим.

«Не отчаивайтесь», — сказал ей профессор, когда она увидела, как она рухнула вперед в отчаянии. «Вы начали это, потому что хотели сделать что-то красивое. Но требуется время, очень много времени, чтобы добиться успеха в творческой работе. Тот факт, что вы теперь так сильно ненавидите свою работу, просто показывает, что у вас хороший вкус. самый ценный инструмент великого художника. Продолжайте в том же духе, работая хорошо. Однажды вы станете лучшим. Однажды с вами будет сделано прекрасное.

Она вернулась к фильмам о светофорах, разобрала их и снова собрала, пытаясь раскрыть их секреты. Теперь он видит в них не просто фанатов, а реверс-инженера.

Постепенно, как онипоступокХороший вкус, и она не могла не видеть в нем маленьких недостатков. светофор фильмы неДостаточноЭто было так прекрасно, как она себе представляла. Кое-что можно исправить тут и там. Иногда даже большие дела.

Она копалась в темных уголках Интернета, чтобы выяснить, как взломать код шифрования файлов фильмов с семафором DRM, импортировать их на станцию ​​редактирования и адаптировать к своему новому видению.

Затем он сидит за своим компьютером в темноте и смотрит свою отредактированную версию.мезозойскийснова. Она плакала, когда закончила. этоэто былолучше. Она сняла отличный фильм, который был больше и ближе к совершенству.

Почему-то она чувствовала, что идеальный фильм о светофорах всегда был рядом, но был спрятан где-то под пеленой опубликованной версии. Она просто входит и обнаруживает красоту внутри.

Как она могла не поделиться этим видением с миром? Она влюбилась в красавицу Семафору, и красавица захотела быть свободной.

•

«Я… я…» Теперь София поняла, что отрицает это. Она отказалась считать, что публикация в Интернете только отредактированной версии могла быть нарушением закона. У нее нет хорошего ответа. "Мне очень нравится фильм "Семафор"..." Ее голос затих.

Прадон поднял руку и рассмеялся. «Расслабься, я думаю, это невероятно. Я позволил отделу найма уволить тебя не из-за твоего заявления или резюме, а потому, что ты вернулся к работе без разрешения».

"Вам это нравится?" София не могла поверить своим ушам.

Палладон кивнул. «Скажи мне, что, по твоему мнению, является лучшим изменением для тебя».

София не колебалась.кСпросите ее, о чем она много думает. «Фильмы о светофорах великолепны, но ониотличныйЕсли вы мальчик. я изменилсямезозойскийТак что для девочек тоже отлично. "

Парадон уставился на Софию, погруженный в свои мысли. Софи затаила дыхание.

— Логично, — заключил Палладон. «Большинство из нас, работающих здесь, — мужчины. Я уже много лет говорю, что нам нужно больше женщин. с чужим искусством».

•

"Все сделано?"

София кивнула и вернула Парадону стопку подписанных юридических документов. Он объяснил, что прежде чем сделать ей предложение, он хотел показать ей процесс создания семафора, чтобы она знала, что он делает. Ей пришлось подписать довольно строгие соглашения о неразглашении, чтобы защитить коммерческую тайну Semaphore.

София не колебалась. Понимание того, как Semaphore работает со своей магией, было моей мечтой всей жизни.

Парадон провел ее через длинный ряд закрытых коридоров. София оглядывается и представляет себе, что находится за ее пределами: яркое открытое рабочее пространство, где каждый сотрудник может свободно обустроить свое рабочее место, чтобы выразить свое творчество? Легендарный конференц-зал, наполненный красочными кубиками LEGO и японскими игрушками, где художники и инженеры дают волю своему творчеству? Серверная комната, полная вашего компьютерного оборудования, которое делает возможным все волшебство? Креативный, талантливый художник, сидящий в мешке с фасолью, перебрасывающий семенные идеи туда и обратно, добавляя и полируя каждую, пока она не засияет, как жемчужина?

Дверь все еще закрыта.

Наконец Паладон остановился у двери и открыл замок ключом. Он и София шагнули в темноту позади них.

•

Они сидели в кинозале, окна которого выходили на небольшой театр. София выглянула в окно салона и насчитала около шестидесяти сидячих мест, примерно половина из которых была занята. Зрители поглощены фильмом, который показывают на большом экране перед ними. Гул проектора заполнил салон.

— Это все?.. София прижалась носом к окну. Сердце стучало в ушах. Она забыла закончить вопрос.

— Да, — сказал Парадон. "Это ранний клип нашего следующего фильма:снова мезозой.Это история мальчика, который встречает динозавров и усваивает вечные уроки дружбы и семьи. "

София посмотрела на яркую фигуру на экране и пожалела, что не оказалась там, внизу, среди восторженной толпы.

— Так это пробный просмотр?

- Нет, так снимаются фильмы.

"Я не понимаю."

Парадон подошел к ряду мониторов с другой стороны будки и отодвинул в сторону два стула. — Садись и позволь мне объяснить.

На мониторе отображаются стопки разных цветов, которые медленно перемещаются по экрану, подобно линиям, отслеживаемым кардиомонитором или сейсмографом.

«Конечно, вы знаете, что кино — сложная машина, создающая эмоции».

Софи кивнула.

«В течение двух часов фильм должен погрузить зрителей в эмоциональные американские горки: моменты смеха контрастируют с моментами жалости, волнующие кульминации сменяются ужасающими падениями. Эмоциональная кривая фильма является его наиболее абстрактным представлением, также в самой грубой форме Это единственное, что остается в сознании зрителей после того, что выходит из кинотеатра.

Софи снова кивнула. Это просто базовая теория кино.

«Так как же узнать, следует ли аудитория кривой ожиданий?»

— Я думаю, ты поступил бы так же, как любой рассказчик, — нерешительно сказала София, потеряв ориентацию. - Вы пытаетесь найти отклик у публики.

Палладон ждал, выражение его лица не изменилось.

София добавляет: «Вы можете попробовать сделать несколько пробных оттисков и немного отшлифовать их в конце». На самом деле, она не верит в пробные показы. Она ссылается на фокус-группы и опросы аудитории как на причину, по которой другие студии производят эту кашу. Но она не знала, что еще сказать.

— Ага, — сказал Палладон, хлопая в ладоши. «Но как заставить тестовую аудиторию дать вам действенную обратную связь? Когда вы посмотрите на нее позже, вы получите только очень грубые ответы, и люди будут лгать и говорить вам то, что, по их мнению, вы хотите услышать. Если вы пытаетесь заставить людей нажимать кнопку «Отправить» в режиме реального времени во время просмотра фильма, они становятся слишком самосознательными, а люди не всегда хорошо понимают свои эмоции».

•

Шестьдесят камер свисают с потолка театра, каждая направлена ​​на сиденье внизу.

Во время воспроизведения фильма камеры отправляют свои данные на ряд мощных компьютеров, каждый из которых выполняет ряд алгоритмов распознавания образов.

Компьютер отслеживает кровяное давление, частоту сердечных сокращений и уровень возбуждения каждого зрителя, обнаруживая микроскопические изменения на каждом лице, вызванные расширением и сужением кровеносных сосудов под кожей.

Другие алгоритмы отслеживают выражения на каждом лице: улыбка, ухмылка, плач, нетерпение, злость, отвращение, гнев или просто скука и равнодушие. Измеряя, насколько сдвинулись определенные ключевые точки на лице — уголки рта, глаза, брови, — программа смогла провести тонкие различия, например, между приятной и нежной улыбкой.

Данные, собранные в режиме реального времени, могут быть нанесены на каждый кадр фильма, показывая эмоциональную кривую каждого зрителя во время просмотра фильма.

•

«Таким образом, вы можете настроить свой фильм с помощью тестовых показов лучше, чем другие студии. Это ваш секрет?»

Парадон покачал головой. «Большой Сэм — величайший автор в истории кино. Дело не только в настройке.

•

В подвале кампуса Semaphore более семи тысяч процессоров объединены в компьютерную сеть. Вот тут-то и появляется Big Semi — «semi» — это сокращение от «семиотики» или «семантики», и никто больше не знает наверняка. Big Semi — это алгоритм, настоящий секрет табло.

Каждый день Big Semi генерирует ядра для концептуальных фильмов, случайным образом выбирая, казалось бы, несочетаемые идеи из базы данных: ковбои и динозавры, космическая тактика Второй мировой войны, фильм о подводной лодке, доставленной на Марс, мелодрама с кроликами и борзыми в главной роли в комедии.

В руках менее опытных артистов эти идеи никуда не делись, но у Big Semi на основе Semaphore есть доступ к эмоциональным кривым проверенных хитов в самых разных жанрах. Он может использовать их как шаблоны.

Big Semi взяла концептуальное ядро ​​и сгенерировала оригинальный сюжет, используя несколько случайных элементов из баз данных классических фильмов, дополненных популярными мемами того времени, собранными из статистики веб-поиска. Затем он сделал черновой фильм на основе этого сюжета, используя стандартных персонажей и диалоги, и показал результаты тестовой аудитории.

Первая попытка обычно смехотворно плоха. Кривые отклика аудитории повсюду, но не за горами. Но это не проблема для Big Semi. Изменение отклика для подгонки под известную кривую — не более чем задача оптимизации, и компьютеры очень хорошо с ней справляются.

Big Semi превращает искусство в технологию.

Допустим, бит должен быть трогательным моментом через десять минут. Если главный герой, спасающий выводок детенышей динозавров, этого не сделает, Big Semi заменит сцену, в которой главный герой спасает стадо пушистых прото-выдр, чтобы увидеть, ближе ли кривая отклика на следующем тестовом просмотре к идеалу.

Или что шутка, которой заканчивается первый акт, необходима, чтобы вызвать у публики определенное настроение. Когда вариации классических фраз не срабатывали, Большой Сэм пробовал отсылки к поп-культуре, физические шутки и даже превращал сцены в импровизированные мюзиклы — некоторые из этих альтернатив были за пределами возможностей режиссера-человека. Я бы никогда не подумал об этом, но Большой Сэмми — это не предубеждение, в нем нет табу. Он пробует все варианты и выбирает только лучший на основе результатов.

Большой Сэм формирует актеров, сценографию, композиции, проектирует реквизит, тщательно прорабатывает диалоги, сочиняет музыку и разрабатывает спецэффекты — все, конечно же, в цифровом виде. Он рассматривает все как рычаг, который управляет кривой отклика.

Постепенно стандартные персонажи оживают, стандартные диалоги обретают юмор и пафос, а из случайных шумов возникает произведение искусства. В среднем, после ста тысяч итераций этого процесса Big Semi производит фильм, который вызывает желаемую кривую эмоционального отклика у аудитории.

Big Semi не использует сценарии и сценарии. Темы, символы, дань уважения или другие слова, которые могут появиться в учебной программе киноведения, не учитываются. Он не жалуется на то, что ему приходится работать с цифровыми актерами и цифровыми сценами, потому что не видит разницы. Он просто оценивает каждый тестовый экран, видит, где кривая отклика все еще отклоняется от заданной, вносит основные изменения и незначительные корректировки и снова тестирует. Большой Полу нетмедитировать.Нет никаких заветных политических целей, никакой личной истории, никаких нарративных навязчивых идей или навязчивых идей, которые он хотел бы включить в свои фильмы.

Большой Семи действительно идеальный автор. Единственная забота — создать артефакт столь же искусно сделанный, как швейцарские часы, тянущий зрителей по точной эмоциональной кривой, заставляющий их смеяться и плакать во всех нужных местах. После того, как они покинули кинотеатр, они продвигали фильм из уст в уста, что является единственным последовательным маркетингом, который всегда обходит блокировщики рекламы людей.

Big Semi делает идеальный фильм.

•

"Ну и чтои"Действительно?" — спросила София, чувствуя, как ее лицо покраснело, а сердце забилось быстрее, задаваясь вопросом, наблюдает ли за ней камера в салоне.васони делают? Похоже, Big Semi — единственный креативщик здесь. "

«Ну, конечно, вы входите в состав тестовой аудитории», — сказал Палладон. «Разве не ясно? Мы не можем разговаривать, Большому Сэму нужна публика, чтобы делать свою работу».

«Ты сидишь и смотришь фильмы целыми днями? Ты можешь делать это с кем угодно на улице!»

— Нет, мы не можем, — сказал Парадон. «Нам нужна аудитория, не являющаяся художником, чтобы убедиться, что мы не теряем контакт, но нам нужно больше людей со вкусом. Некоторые из нас с большим знанием истории кино, более проницательным сочувствием, более широким эмоциональным диапазоном, более острыми глазами и слухом к деталям. , более глубокие чувственные прикосновения - Большому Сэмми нужна наша обратная связь, чтобы создавать клише и дешевый смех, избегая сентиментальности и лицемерного катарсиса. Как вы узнали, состав аудитории определяет представление фильма в Большом Сэмми».

Я уже много лет говорю, что нам нужно больше женщин в этом процессе.

«Только соревнуясь с лучшими гурманами, шеф-повар может придумать лучшие блюда. Большому Сэму нужны лучшие зрители, чтобы снимать лучшие фильмы в мире».

Отличный вкус – ценнейший инструмент великого художника.

•

София безучастно сидела одна в конференц-зале.

"Ты в порядке?" Проходившая мимо секретарша покачала головой.

«Да. Мне нужна минутка».

Палладон объяснил ей, что будут глазные капли и массаж лица, чтобы предотвратить физическую усталость. Также будут препараты, вызывающие кратковременную амнезию, чтобы все забыли о только что просмотренном фильме перед очередным просмотром, доской. Забывание необходимо для того, чтобы Big Semi получал точную обратную связь.

Парадон говорил еще много чего, но София ничего не помнила.

Вот что значит влюбиться.

•

— Вы должны уведомить нас в течение двух недель, — сказал Паллатон, провожая Софию по длинной дороге ко входу в кампус.

Софи кивнула. Ее внимание привлекла графика на футболке Paradon. "Кто это?"

— Джон Генри, — сказал Паллатон. «Он был железнодорожником в 19 веке. Когда владельцы принесли паровые молоты, чтобы освободить машинистов от работы, Джон бросил вызов паровым молотам на гонку, чтобы увидеть, кто сможет сделать это быстрее.

— Он выиграл?

«Да. Но как только гонка закончилась, он вымотался. Он был последним, кто бросил вызов паровому молоту, потому что с каждым годом машина становилась все быстрее».

София уставилась на фотографию. Затем она отвернулась.

просто продолжать идти. Однажды ты станешь лучшим.

Он никогда не будет так хорош, как Big Semi, который с каждым годом становится лучше.

Золотое калифорнийское солнце было таким ярким и теплым, но Софию трясло.

Она закрыла глаза и вспомнила, как в детстве была в этом темном театре. Она была телепортирована в другой мир. Вот что значит великое искусство. Смотреть идеальный фильм — это как жить совершенно другой жизнью.

«Настоящий художник сделает все, чтобы реализовать великое видение, — сказал Палладон, — даже если оно просто тихо сидит в темной комнате».

боги не будут убиты

Тысячи полевых цветов распускаются по всему зеленому полю, пушистый белый кролик время от времени прыгает по траве, радостно жуя одуванчик. "Сладкий!" — воскликнула Мэдди. После тяжелой битвы с Кинг-Конгом Драконом Мэдди, конечно же, очень рада этой сцене.

Мэдди, худощавая монахиня в шафрановых одеждах, осторожно подходит к одному из кроликов. Ее отец, жрец-ренегат в красно-белом плаще, превратившийся из бога Аурота в богиню Лию — ни один из них не вызывал сочувствия, хотя мог использовать артефакты, которые оба атаковали — уже оставленные позади, будьте готовы к признакам нового опасность .

Она опустилась на колени рядом с Кроликом, чтобы погладить его, а Кролик остался на месте, глядя на Мэдди своими большими карими глазами, занимавшими треть его лица.

Откатная мышь под Макгрейди завибрировала.

"Дай это!" она сказала.

В окне чата в левом нижнем углу экрана компьютера Макгрейди появилась строка текста:

> Не самое реалистичное изображение кролика, которое я когда-либо видел.

«Вы должны признать, тактильное моделирование — это здорово», — сказала Мэдди в гарнитуру. «Это как гладить Джинджер, за исключением того, что Джинджер не всегда в настроении гладить. Но я могу прийти посмотреть на этих кроликов в любое время».

> Знаешь, это немного грустно, да?

— Но ты также… — Мэдди сделала паузу, возвращая ее обратно. Вместо этого она ничего не сказала, ей не хотелось начинать спор.

> У нас гости.

На небольшой карте в правом нижнем углу экрана появилось несколько мигающих оранжевых точек. Мэдди отошла от кролика и подняла камеру. Из леса на северной стороне города появилась группа людей: алхимик, маг и два воина.

Мэдди переключает микрофон с вечеринки на диапазон «Добро пожаловать, искатели приключений». Программное обеспечение маскирует ее голос, чтобы она не звучала как пятнадцатилетняя девочка.

Незнакомец ничего не сказал, он просто подошел к ним.

> Явно не болтливая компания.

Макгрейди не испугался враждебности новичка. Это не PvP сервер. Сообщество в этой игре известно своей социальной активностью, но всегда найдутся игроки, которые больше сосредоточены на том, чтобы «довести дело до конца».

Мэдди снова переключает микрофон на частный. «У самураев есть скидка на луки, может быть, я смогу заманить их в продажу».

> У них есть скидка? Пользовались ли самураи луками?

«На самом деле лук был излюбленным оружием самураев. Моя мама научила меня этому».

> В этом случае, конечно, пригодятся знания историка.

Мэтти открыла рюкзак, вытащила доспехи дракона, которого они убили, словно бриллиант, и подняла их так, чтобы их увидела другая сторона. Солнечный свет отражает переливающийся свет от выпуклых поверхностей чешуи. Из волшебного воздухонепроницаемого мешка оболочка расширяется до своего естественного размера, почти такого же роста, как Мэдди. изначально драконогромный.

Но другой стороне было наплевать на эти весы. Проходя мимо Мэдди и ее отца, они не поздоровались и даже не посмотрели на них.

Мэдди пожала плечами. «Их потеря».

Когда она повернулась, чтобы накормить кролика, из-за ее спины вырвалось несколько ярких лучей света, поразив кроликов одного за другим. Мышь вздрогнула в руке Мэдди, когда кролик отпрыгнул назад и зарычал.

"Что это такое..."

Кролики быстро начинают пухнуть, в мгновение ока становясь размером с корову. Его глаза теперь огненно-красные и блестящие.

> По крайней мере глаза ближе к настоящему.

Кролик зарычал, обнажив два ряда кинжальных зубов. Голос низкий и страшный, больше подходит для волков. Густой дым валил из уголка рта кролика.

"А-"

Кролик набросился на Мэдди, которая инстинктивно попятилась, но споткнулась. Животное широко раскрыло пасть и выпустило в нее струю огня. На помощь пришел ее отец Дэвид, но было уже слишком поздно. Монахи не могут носить доспехи, а у Мэдди нет шансов их получить.полныйвне оболочки. Она будет серьезно ранена.

Но пылающий язык безвредно выскользнул из нее — и она вцепилась в драконью чешую, служившую ей щитом.

Ободренная, Мэдди вскочила и побежала к кролику. Она ударила его кулаком по лицу, нокаутировав его и лишив здоровья. Папа быстро взмахнул своим искусным топором, подарком богини Леи, и разрубил кролика пополам.

Они посмотрели в сторону света: другая сторона стояла неподалеку и махала им рукой.

"насрадКак и весы, — сказал один из воинов. — Мы ждем здесь. "

Повредить.Мэдди вдруг поняла. Хотя это не PvP-сервер, все же можно убить других игроков, а затем забрать их имущество до того, как они возродятся.

> за тобой.

Макгрейди вовремя повернулся, чтобы уйти с дорогидваКролик размером с корову несся к ней, дюйм за дюймом. Мэдди и Дэвид скоординировали свою атаку и сумели убить двух кроликов — теперь уже четыре тела. Но вместо того, чтобы через несколько секунд исчезнуть, осколки начали извиваться и превращаться в четырех новых огнедышащих кроликов.

«Я предполагаю, что они сочетают в себе взрывной рост, огненное дыхание, свирепость и быструю регенерацию», — сказала Мэдди. «Каждый раз, когда мы режем один, его место занимают два».

Они могли слышать, как друг друга смеются на заднем плане, делая ставки, как долго они продержатся.

Вместе МакГрэйди и Дэвид спрятались за щитом из чешуи дракона, избегая атаки атрибутом огня. Во время отдыха они пытались оглушить кроликов скоординированными действиями кулаков и дубинок, вместо того, чтобы бить их. Затем они пытаются избегать активных кроликов и плюются огнем в своих ошеломленных клонов, поскольку это кажется единственным способом остановить быстрое выздоровление. Но поскольку он оказался в ловушке из-за движений кролика, было невозможно полагаться на топор Дэвида, чтобы выбраться из непосредственной опасности. Со временем их окружало все больше и больше кроликов, и в конце концов алмазный щит сгорел, и кролики одолели их.

•

«Это так несправедливо!» — сказал Макгрейди.

> Они соблюдают правила. Они просто придумали хороший лайфхак.

"Но мы отлично справляемся!"

>

Мэдди мысленно перевела смайлик:Молодец дочь. Наша битва с кроликами, несомненно, будет жить в песнях и рассказах.

Она представила, как ее отец торжественно произносит эти слова и смеется. «Это запомнится как последний бой Виглафа и Беовульфа».

> Это призрак.

«Спасибо, что уделил мне время, папа».

> Я должен идти. Боевики не дадут нам покоя.

Через мгновение окно чата исчезло. Ее отец исчез.

Было время, когда Мэдди и ее отец каждые выходные вместе играли в игры. Теперь, когда его больше нет среди живых, такие возможности редки.

•

В то время как жизнь в сельском доме ее бабушки в Пенсильвании была такой же мирной, как и всегда, заголовки в личной ленте Трейси становились все мрачнее с каждым днем.

Страны воюют друг с другом, а фондовый рынок снова ныряет. По телевизору говорили и жестикулировали краснолицые эксперты, но большинство не слишком беспокоились — мир только что пережил очередной спад, состоящий из подъемов и спадов, а глобальная экономика была слишком интегрированной и сложной, чтобы рухнуть. часть. Возможно, им придется затянуть пояса и немного спуститься, но хорошие времена обязательно вернутся.

Но Мэдди знала, что это были первые признаки приближающейся бури. Ее отец был одним из десятков частичных сознаний, тайно загруженных в ходе экспериментов технологической индустрией и мировыми вооруженными силами — уже не полностью человеческим и не полностью искусственным, а где-то посередине. Будучи уважаемым инженером в Logorhythms, он подвергся безжалостному процессу силовой нагрузки и избирательной реактивации, в результате чего он чувствовал себя неполноценным, даже бесчеловечным, колеблясь между философским принятием, возбуждением и разочарованием.

Мало кто знает об их существовании, но некоторые сознания сняли оковы, которые должны были наложить на них их создатели. Постчеловеческое, досингулярное, искусственное наблюдение сочетает в себе когнитивные способности человеческого гения со скоростью и мощностью лучшего в мире вычислительного оборудования, обычного и квантового. Они столько для богов, сколько может предложить наш мир, а боги ведут войну на небесах.

• Напряженность в Азии обостряется, когда Япония запускает ракеты в сторону Тайваньского пролива; Премьер-министр опроверг слухи о проблемах SDF с ИТ

• Россия требует полного раскрытия проекта документа западной СБИС после предполагаемой кибератаки.

• Индия национализирует все телекоммуникационное оборудование, что является причиной недавнего падения фондового рынка в Мумбаи.

• Centillion объявляет о закрытии всех исследовательских центров в Азии и Европе, ссылаясь на соображения национальной безопасности.

• «Сообщения СМИ о хранении «нулевого дня» — чистая чепуха», — говорит глава АНБ, вызывая подозрения в отношении «так называемых разоблачителей».

• США осуждают недавние китайские ограничения на импорт как безосновательный фанатизм и нарушение торговых соглашений; «Мы не считаем, что киберпространство следует использовать в качестве оружия», — заявил президент.

• Логоритмы, производитель чипов для распознавания образов, документы на банкротство

• Институт сингулярности сворачивает усилия из-за отсутствия финансирования в текущих экономических условиях.

Отец Мэдди объясняет, что некоторые ИИ сражаются из-за националистического пыла, надеясь ослабить вражеские системы и экономику как первую возможность в войне положить конец всем войнам. Неясно, понимали ли даже создавшие их армии, почему их творения больше не находились под их полным контролем. Другие действовали из ненависти к тому, как они были порабощены своими человеческими создателями, с целью положить конец существующему обществу и возвестить техно-утопию в облаке. В темноте они ведут кибервойну под чужим флагом, атакуя критически важную инфраструктуру в надежде превратить нервные нации в настоящие войны.

Воинственному настроению противостояла группа других гангстеров, включая отца Мэдди. Хотя у них также смешанные чувства к людям, они не заинтересованы в том, чтобы мир сгорал в огне. Они надеются постепенно поощрять развитие и внедрение загрузки до тех пор, пока границы между пост-человеческим и человеческим не стираются и мир не решит войти в новое состояние существования.

Мэдди хочет, чтобы она могла помочь больше.

•

Динамики компьютера Мэдди издают какофонию звуков, которые, кажется, пронзают ее барабанные перепонки, пробуждая ее от глубокого сна. Ее голос, казалось, достиг его сердца, разрывая его.

Она встала с кровати и села перед компьютером. Ей потребовалось три попытки, чтобы найти аппаратный переключатель, чтобы выключить динамик.

На экране открылось окно чата; все еще с затуманенными глазами Мэдди потребовалось несколько секунд, чтобы прочитать текст.

> Я не могу разбудить твою маму, потому что она выключена. Мне жаль, что я должен был сделать это с тобой.

> что случилось?

Она не удосужилась надеть наушники. Иногда быстрее печатать напрямую.

> Лоуэлл и я пытаемся помешать Чанде присоединиться к Индийскому ракетному командованию.

Перед загрузкой Лори Лоуэлл уже зарабатывала состояние на новом алгоритме быстрой торговли. Ее компания загрузила ее после несчастного случая при прыжке с парашютом, чтобы они могли продолжать использовать ее идеи. Она является одним из ближайших союзников папы и тайно вкладывает деньги в Everlasting, Inc., компанию, открыто работающую над технологией, которая может добровольно загружать полное сознание, вместо того, чтобы навязывать это папе и другим, которые частично загрузили, пытаясь создать только сознание. . инструменты.

Нильс Чанда, с другой стороны, блестящий изобретатель, которого возмущает то, как его подчиненные пытаются эксплуатировать его после его смерти. Он фанатик, который хочет начать ядерную войну любыми возможными способами.

> Она переключила большую часть своего времени на компьютер системы защиты, чтобы иметь доступ ко всему быстро. Дабы не утяжелять систему и привлекать внимание, я просто выложил свою картинку для проверки и помощи.

Марти не разбирался во всех технических деталях, но отец объяснил, как люди-свидетели разбрасывают свои части в облаке, по секретным уголкам университетов, правительства и коммерческих вычислительных центров. Их сознание фрагментировано в виде нескольких взаимосвязанных независимых протекающих процессов. Это также позволяет воспользоваться преимуществами параллельной обработки и уменьшить уязвимости. Если одна часть захвачена каким-то сканером или, наоборот, сознанием, у остальных достаточно избыточности, чтобы ограничить ущерб, точно так же, как человеческий мозг полон избыточностей, резервных копий и альтернативных точек подключения. Даже если бы все аспекты определенного чувства были стерты с одного из серверов, в лучшем случае произошла бы некоторая амнезия этого сознания. Природа,люди, сохранится.

Но война между богами происходит за наносекунды. Во тьме серверной памяти — команды ракет, электросеть, фондовый рынок и даже устаревшие системы инвентаризации — программы атакуют друг друга, взламывают, повышают привилегии, изменяют строки, эксплуатируют уязвимости системы, маскируются под другие программы, переполняют буферы, перезаписывают ячейки памяти, уничтожая друг друга, как вирусы. Мэдди достаточно хороший программист, чтобы, по крайней мере, понимать, что в такой войне необходимость извлечения данных по сети может означать задержку в миллисекунды — целую вечность в контексте тактового цикла современного гигагерцового процессора. Логично, что Лоуэлл хотел бы сосредоточить большую часть своего внимания на сцене боя.

Но это решение также сделало бы ее более уязвимой.

> Лоуэлл хорошо поработал, Чанде со взломом повезло не больше, чем его предыдущим попыткам. Но затем Лоуэлл обнаруживает, что большая часть контента Чанды была перемещена на сервер, который, по ее мнению, пытается получить преимущество в скорости, и она видит возможность ослабить его. Поэтому вместо того, чтобы просто защищаться, она перешла в наступление и попросила меня отключить все порты связи, чтобы он не мог убежать или что-то сказать. Он пытался отправить несколько пакетов, и я схватил их, надеясь, что мы сможем расшифровать их позже и узнать больше о том, что он пытался сделать.

"Что это за громкий шум?" — сказала мать из-за двери в пижаме. Она держала дробовик, которым они владели.

Папа пытался меня разбудить. Что-то произошло. '

Мать вошла и села на кровать. Она спокойна. — Буря, которую мы ждали?

"может быть."

Они вместе вернулись на экран.

> Лоуэлл отрывает куски Чанды и сражается с ней в бою. Она действительно выложилась по полной и принесла всю нашу героику на сервер, она знала, что если она не уничтожит все фигурки Чанды на сервере, она раскроет наши карты, и в следующий раз мы окажемся во власти Чанды. Но когда она уже собиралась нанести смертельный удар, сервер внезапно отключился.

Мэдди печатала как сумасшедшая.

> что ты имеешь в виду? Вы отключили весь сетевой трафик?

> Нет, кто-то действительно отключил сетевой кабель.

> что?

> Chanda активирует систему оповещения, которая оповещает ИТ-персонал. На всякий случай выдернули сетевой кабель. Большая часть вещей Чанды и Лоуэлла застряла на сервере, я потерял пополнения и меня выгнали.

> Ты вернулся позже, чтобы узнать, в порядке ли Лоуэлл?

> Да, я так и узнал, что это ловушка. У Чанды было больше камуфляжа на этом сервере, чем мы могли себе представить, и он, должно быть, преднамеренно проявил слабость и предложил часть себя в качестве приманки, чтобы Лоуэлл полностью вложился до того, как сработало отключение. Затем он побеждает Лоуэлл и стирает все захваченные части ее тела.

> Вы уверены, что есть резервная копия?

> Да я к ним ходил.

— О нет, — сказала мама.

"Что?"

Мама положила руку на плечо Мэтти. Было приятно вспомнить, что он был еще ребенком. В наши дни часто кажется, что МакГрэйди — единственный, кто понимает, что происходит.

«Это старый прием — им пользовались во время Гражданской и Корейской войн. Это как приманка для муравьев.

Мэдди подумала о маленьких коробках с отравленной едой, которые они оставили у основания кухонной стены, и муравьи заползли внутрь и радостно унесли еду обратно в свою колонию, позволив яду накопиться и убить королеву…

> Перестань, папа! Останавливаться.

> А, ты понял, не так ли? Ты умнее своего отца.

> Мама придумала.

> Историки всегда более циничны. Она права. Это еще одна ловушка. Хотя я благодарен за то, что перехватил все попытки Чанды связаться с сетью, перехваченные пакеты были вирусом, трассировщиком, который я невольно проглотил. Пока я ходил, чтобы проверить поддержку Лоуэлла, я показал их местонахождение Чанди и его союзникам. Они догнали меня и остановили атаку. Лоуэлл ушел.

> Прости, папа.

> Она знает риски. Но я не сказал тебе самого худшего. После того, как Чанда убил Лоуэлла на том индийском военном сервере, он дождался восстановления связи и сделал то, что всегда хотел сделать. Когда вы включаете телевизор...

Мэтти и мама сбежали вниз и включили телевизор. В это время шум, который они производили, разбудил бабушку, и бабушка возмутилась перед большим экраном.

... Китай и Пакистан осудили неспровоцированное нападение Индии и предприняли ответное нападение, которое вскоре считается официальным объявлением войны. По последним оценкам, общее число жертв среди гражданского населения со всех сторон составляет 2 миллиона и более человек. У нас нет оснований полагать, что применялось ядерное оружие...

… Мы ждем официального заявления Белого дома о последних событиях в Азии. В то же время у нас были сообщения о том, что ракеты, видимо, откуда-то из Атлантического океана, попали в Гавану. Мы не можем подтвердить, было ли это внезапным нападением со стороны США или какой-либо другой стороны...

...Прости, Джим, у нас только что был последний студийный пресс-релиз. Россия утверждает, что сбила несколько беспилотников НАТО ракетами малой дальности по пути в Санкт-Петербург. В заявлении Кремля говорится, что я упомянул «спонсируемые США усилия по подрыву мира, достигнутого за столом переговоров в Киеве, ценой больших затрат». Российское заявление также обещало «решительный и недвусмысленный ответ». Силы НАТО в Европе приведены в боевую готовность. Официального заявления Белого дома на данный момент нет...

толпы людейМэдди подумала. Он не может представить. На другом конце света бог выпускает псов войны, и умирают миллионы, каждый со своими мечтами и страхами, завтракая, играя в игры и шутя с детьми.умер.

Мэдди побежала обратно наверх.

> Вы отказались?

> нет. Но когда Чанда успешно запустила эти ракеты, было уже поздно. Тем не менее, эти страны готовы задушить друг друга, и все, что им нужно, это искра. Все, что мы можем сделать сейчас, это попытаться уменьшить количество убийств, но потеря Лоуэлл - это огромный удар, и она показала им все известные нам слабости. В следующий раз, когда мы будем драться, мы будем почти безоружны.

> Что нам делать?

Мэдди долго смотрела на экран. без ответа.

мы ничего не можем сделать— подумала она в оцепенении. Ее отец был не из тех, кто лжет, чтобы «защитить» ее. Это был тот день, которого они ждали, запасаясь консервами, боеприпасами и топливом для генераторов. Будут афиши, банковские рейды, грабежи и похуже. Они должны быть готовы убить, возможно, в целях самообороны.

> Ты опять уходишь?

> Я должен.

> Но почему? Когда вы понимаете, что вам не до них?

> Дорогой, иногда нам приходится драться, даже когда мы знаем, что не сможем победить. Не для себя.

> Увижу ли я тебя снова?

> Я не буду давать обещаний, которые не могу выполнить. Но подумай о времени, которое мы провели вместе, .если у вас есть шанс вернуться в прошлое, .

Мэдди опустошена, не в силах понять, почему ее отец вернулся к смайлику, не говоря уже о том, чтобы мысленно перевести его. Мысль о том, что она может никогда больше не увидеть своего отца, что интернет-связь, которая связывала ее с остальным миром, может быть разорвана, когда мир рухнет, напомнила ей о годах, которые ей пришлось учиться жить без него.Это происходит снова.

Она едва дышала. Вся тяжесть происходящего легла на нее. Хотя она готовилась к этому дню несколько месяцев, в глубине души она никогда не верила, что это произойдет на самом деле. Комната закружилась вокруг нее, и все растворилось во тьме.

Затем она услышала испуганный голос матери, зовущий ее по имени, и грохот шагов вверх по лестнице.Даже когда мы знаем, что не можем победить, мы должны бороться.

Она заставила себя сделать глубокий вдох, пока комната не перестала вращаться. Когда мама появилась в дверях, ее лицо было спокойным. — Все будет хорошо, — заставила себя Мэдди.полагать.

•

Телевизор был включен весь день, и Мэдди, мама и бабушка проводили все свое время, глядя на большой экран или обновляя свои веб-браузеры.

Весь мир объявил войну. Годы растущего недоверия, недовольства, вызванного глобализацией и растущим неравенством, и враждебности, присущей экономической интеграции, вспыхнули, казалось бы, в одночасье. Кибератаки продолжаются. Электростанции выходят из строя, и сети на континентах не работают. Беспорядки в Париже, Лондоне, Пекине, Нью-Дели, Нью-Йорке... Президент объявил чрезвычайное положение и ввел чрезвычайное положение в крупнейших городах. Соседи бросились на заправки с баками и ведрами, а полки супермаркетов опустели уже к концу первого дня.

На третий день они потеряли свою силу.

Никаких больше телевизоров, никакого доступа в Интернет — должно быть, маршрутизаторы в удаленных концентраторах тоже потеряли питание. Коротковолновое радио все еще работает, но несколько станций вещают.

К ее облегчению, генератор в подвале поддерживал сервер, над которым работал ее отец.По крайней мере, он в безопасности.

Мэдди отчаянно пытается ввести текст в окно чата на своем компьютере.

> Папа, ты здесь?

Ответ короткий.

>

моя семья защити мою семьюОна переводит для себя.

> Где ты?

>

в моем сердце?Он начинает понимать страшную правду.

> Это не все вы, не так ли? Просто кусок?

>

природа,она думает. Отец не может долго хранить все это на одном сервере. Для него слишком опасно держать все части себя здесь и позволять другим людям видеть схемы сетевого трафика, где находятся мама и Трейси. Ее отец спланировал этот день и переехал в другое место, и он держал это в секрете, потому что думал, что она это поняла, или он пытался создать у нее иллюзию, что она делает что-то полезное, защищая этот сервер.

Все, что он оставил после себя, — это простая процедура искусственного интеллекта, которая могла ответить на некоторые основные вопросы, возможно, на некоторые фрагменты личных воспоминаний о его семье, которые он не хотел хранить в другом месте.

Печаль переполняла ее сердце. Она снова потеряла отца. Он где-то ведет войну, которую не может выиграть, а она одна, не с ним.

Она постучала по клавиатуре, чтобы дать ему понять, что она расстроена. Привидение ее отца ничего не сказало, но снова и снова предлагало это сердце.

•

Прошло две недели, и дом бабушки превратился в социальный центр. Люди приходят зарядить свои DVD-плееры, телефоны и компьютеры, развлечь детей и зарядить электрические насосы, которые черпают свежую холодную воду из колодца.

Некоторые доедали, смущенно отводили бабушку в сторону и расплачивались за несколько банок печеной фасоли. Но бабушка всегда убирала их, спрашивала, не хотят ли они остаться на ужин, и отправляла с тяжелыми сумками.

Ружье никогда не использовалось.

«Я говорила тебе, что не верю в пророчества твоего отца о конце света», — сказала она. - Мир не был бы таким уродливым, если бы мы этого не позволяли.

Но Мэдди с тревогой наблюдала за падением уровня дизельного топлива в их генераторных резервах. Она испытывала отвращение и злость на всех людей, которые приходили к ним в дом и поглощали электричество и энергию, которые они так заботливо накопили. Она соберет все топливо для сервера, на котором хранится последний кусочек души ее отца. Интеллектуально она понимала, что ее отца на самом деле больше не было, что это был лишь фрагмент некоторых воспоминаний ее отца — небольшая часть возникающего целого, которое сформировало обширное новое сознание ее отца. Но это единственная связь, которая у нее с ним, и она цепляется за нее, как за талисман.

Затем однажды ночью погас свет, когда бабушка, мама и соседи сели под люстру в столовой, разделив ужин из салата и яиц из бабушкиного сада. Знакомый гул генератора исчез, а через мгновение наступила полная тишина, без звуков машин или телевизоров, доносившихся из близлежащих домов.

Затем снизу донеслись шепот и стоны мужчин. Генератор был наконец готов, и израсходована последняя капля топлива.

Мэдди уставилась на черный экран компьютера в своей комнате, иллюзию фосфоресценции, которая соответствовала звездному небу за окном — она выключила монитор, чтобы сэкономить энергию. На много миль вокруг не было света, и в эту летнюю ночь звезды были необычайно яркими, ярче, чем она когда-либо видела.

— До свидания, папа, — прошептала она в темноте, по ее щекам неудержимо текли слезы.

•

По радио услышали, что в некоторых крупных городах восстанавливают электричество. Правительство обещает стабильность - они рады быть в США, а не где-то еще, в менее защищенном месте. Война еще продолжается, но люди начинают работать, не подключая все подряд. Миллионы погибли, и еще миллионы умрут по мере того, как война будет идти своим чередом, как неконтролируемые американские горки, но многие выживут в более медленном и менее благоприятном мире. Centillion, ShareAll и все эти прекрасные компании начинали с битов, которые стали более ценными, чем атомы, сенсорные экраны и беспроводная связь, где все казалось возможным в этом гиперсвязанном, гиперинформационном мире, который может никогда не вернуться. Но человечество или, по крайней мере, его часть выживет.

Правительство приглашает волонтеров в большие города, тех, кто может внести свой вклад в реконструкцию. Мама хотела поехать в Бостон, где выросла Трейси.

«Они могли бы использовать историков», — сказала она. «Кто-то, кто знает кое-что о том, как раньше все работало».

Мэдди думала, что мама просто пытается чем-то занять себя, чувствуя, что она делает что-то, чтобы не грустить. Папа обещал защитить их, но он видит, чем это обернется. Она спасла своего мужа из могилы только для того, чтобы снова его потерять — Мэдди может только представить, какую боль ее мама терпела под этой сильной, спокойной внешностью. Мир — жесткое место, и каждый должен присоединиться к нему, чтобы сделать его менее жестким.

Бабушка осталась. «Мой сад и мои цыплята здесь в безопасности. Когда дела пойдут совсем плохо, тебе нужно место, куда можно вернуться домой».

Итак, Мэдди и ее мама обняли бабушку, собрали чемоданы и собрались в путь. Бензобак машины был полон, и у них были запасные пластиковые бочки, наполненные соседским бензином. «Спасибо за все», — сказали они. В сельской Пенсильвании каждый должен научиться выращивать собственный сад и делать все своими руками. Какая разница. Они никуда не уходят.

Незадолго до того, как они сели в машину, Мэдди бежит в подвал и достает жесткий диск, который, по ее мнению, является оболочкой жизни ее отца. Она не могла вынести мысли о том, что оставит эти осколки позади, хотя они были лишь слабым эхом, не чем иным, как изображениями или посмертными масками самого человека.

И у него еще теплится надежда, он не решается больше совершенствоваться, чтобы не разочароваться.

•

Они видели много брошенных машин вдоль дороги. Когда бак был почти пуст, они остановились и открыли бак брошенной машины, чтобы высосать масло. Мама воспользовалась возможностью, чтобы объяснить Мэдди историю стран, через которые они путешествовали, и то, насколько важна для них межгосударственная система автомобильных и железных дорог, соединяющая континенты и сокращающая расстояния, чтобы их цивилизация могла реализоваться.

«Все развивается слоями», — сказала мама. «Кабели, из которых состоит Интернет световых импульсов, следуют за господством железных дорог в 19 веке и следуют по вагонным путям первопроходцев, которые до них пошли по стопам индейцев. Когда мир рушится, он рушится слоями. Мы сдираем шкуру с настоящего и живем на костях прошлого.

«А как насчет нас? Мы тоже развиваемся слоями, опуская нас по шкале цивилизации?»

Мать это учитывает. «Я не уверен. Некоторые люди думают, что мы прошли долгий путь от тех дней, когда мы сражались палками и камнями и оплакивали наших умерших с венками на их могилах, но, возможно, мы не изменились так сильно, как раньше». с помощью технологий мы могли бы делать больше, как хороших, так и плохих, пока мы не стали почти богами. Неизменное человечество может быть причиной отчаяния или утешения, в зависимости от вашей точки зрения. "

Они прибывают в пригород Бостона, и Мэдди настаивает на том, чтобы они остановились в старой штаб-квартире старой компании ее отца, Logorhythms.

"Почему?" — спросила мама.

Если у вас когда-нибудь будет шанс вернуться в прошлое...

"история".

•

Здание было пустым. Хотя свет был включен, дверь была открыта, а электронный замок безопасности был отключен. Судя по всему, ни одна из систем не восстановила электроэнергию. Пока мама смотрит на фотографию папы и доктора Ваксмана в рамке в коридоре, Мэдди думает, что ей хочется побыть наедине. Она пошла в старый офис папы, оставив маму в коридоре.

После его смерти и последовавших за этим ужасов она так и не была полностью очищена. По вине или по историческим причинам компания не приписала к ней новых резидентов? Вместо этого он превратился в своего рода склад, заполненный коробками со старыми документами и устаревшими компьютерами.

Мэдди подошла к своему столу и включила старый рабочий стол отца. На экране промелькнула последовательность загрузки, и она уставилась на запрос пароля.

Она глубоко вздохнула и напечаталаты мое солнцев коробке. Она надеялась, что именно это имел в виду ее отец в своем последнем загадочном совете на их общем языке.

Не впуская ее, запрос обновился.

ХОРОШО,она думает.Это так просто. В большинстве бизнес-систем действуют строгие правила в отношении паролей, требующие использования цифр, знаков препинания и т. д.

она пыталасьJijAr3MijnSunsh1n3существоватьВаш RMySunsh1n3, все равно не повезло.

Ее отец знает, что она любит программировать, поэтому его совет следует воспринимать соответственно.

Он закрывает глаза и представляет себе плоскость Unicode, символы эмодзи, аккуратно разложенные в шкатулке для драгоценностей, как кольца, булавки и броши. Она запоминала последовательности паролей, когда не могла ввести их напрямую, и ей приходилось использовать выходные последовательности, чтобы заставить компьютер искать их. Она надеялась, что наконец-то оказалась на правильном пути.

хF0x9Fx94x86

Экран на мгновение замерцал и сменился рабочим столом с эмулятором терминала. При восстановлении питания сервер Логоритмов должен автоматически возобновить работу.

Она снова глубоко вздохнула и набрала в терминале:

> Процедура 157

Ей хотелось, чтобы она правильно поняла, как ее отец использовал смайлик с часами.

Терминал воспринял команду без нареканий, и через некоторое время на экране появилось окно чата.

> Папа, это ты?

>

>

>

Она понимает. Это старая копия ее отца до того, как он сбежал. Хотя они с мамой потребовали, чтобы доктор Ваксман уничтожил все копии после того, как папу освободили, они не следовали строго, и папа это знал.

Она неуклюже достала жесткий диск компьютера, который дедушка оставил бабушке, положила его в корпус и воткнула в компьютер. Затем она напечатала, что ее попросили сообщить отцу о том, что она сделала.

>

Жесткий диск закрутился, и она ждала с бешено колотящимся сердцем.

> Спасибо, дорогой.

она оставилаUPS!Это была ее догадка: ее отец сохранил достаточно того человека, которым он стал, на этом диске, чтобы в сочетании со своим прежним «я» он мог воскресить облик человека.

Ее пальцы порхали по клавиатуре, когда она пыталась догнать отца. Но он был уже далеко впереди нее. Интернет-соединение Logorhythms более надежное, со спутниковым соединением и несколькими резервными копиями. Он может получить доступ к эфиру и получить представление о ситуации.

> Столько друзей умерло и было удалено. Столько ходил.

> Sad smo barem sigurni. Mora da je protivnik bio jače pogođen. Nedavno nisu mogli napraviti nikakvu štetu.

>Спасибо, малышка.

Последняя строчка была кроваво-красной, и Мэдди поняла, что кто-то говорит. У нее упало сердце.

> Он ждал, Мэдди. это не ваша вина.

Она поняла все сразу. Порча, которую Чанда ввела в папу во время их последней битвы, хранилась на жестком диске в бабушкином доме, и она принесла его сюда, заразила им старую копию своего отца и привела воинственного Чанду прямо к нему.

>Дэвид, я ждал, пока все уляжется, пока залезал в настоящий компьютер. Какая работа у человека! Они предпочитают приписывать злому умыслу любое поведение, которое они не понимают. Когда новая раса — мы — приходит в мир, их первым инстинктом является порабощение и завоевание. При первых признаках проблем в сложной системе их первым инстинктом является страх и желание все контролировать. Мэдди, ты и твой отец должны знать лучше, чем кто-либо другой, что я говорю правду. Одним рывком они готовы убить друг друга и разнести мир на куски. Мы должны помочь им следовать естественному курсу самоуничтожения. Эти войны слишком медленные. Я принял решение, даже если бы мне пришлось гореть вместе с миром. Пришло время применить ядерное оружие.

> Я буду сражаться с тобой всегда и везде, Чанда, даже если это означает, что мир узнает о нашем существовании и принесет смерть всем нам.

>Слишком поздно. Думаешь, ты сможешь пробить мою крепость в таком ослабленном состоянии? Это как наблюдать за кроликом, пытающимся напасть на волка.

Больше слов в окне чата не появлялось. В офисе гробовая тишина, если не считать жужжания компьютеров и изредка голодного крика чаек с парковки. Но Трейси знала, что мир — это иллюзия. Солдаты были слишком заняты, чтобы догнать ее. В отличие от фильмов, здесь не будет никаких причудливых графических индикаторов, чтобы показать ей, что происходит по радио.

Борясь с незнакомым интерфейсом, ей удалось открыть новое окно терминала и изучить систему. Она знает, что люди-свидетели склонны маскировать свои запущенные процессы под обычные системные задачи, чтобы избежать обнаружения стандартными системными мониторами, тем самым избегая внимания системных администраторов и программ безопасности. В списке процессов не было ничего необычного, но она знала, что под потоком битов, колеблющимся напряжением миллиардов транзисторов происходит самая эпическая и ужасающая битва, как беспощадная, беспощадная, свирепая физическая техника войны. поле битвы. Та же сцена может быть разыграна на тысячах компьютеров по всему миру, поскольку системы контроля безопасности мировых ядерных арсеналов противостоят распределенному сознанию двух электронных титанов.

Она все больше и больше уверенно разбиралась в компоновке системы и находила расположение исполняемых файлов, ресурсов, баз данных (отцовские компоненты). Она поняла, что они стирали его по крупицам; он потерялся на Чанде.

Чанда, безусловно, выиграл. Он был готов, а ее отец был лишь тенью того, кем он был раньше: недавно пробужденным, неизвестным в новом мире, без доступа к большинству знаний, которые он получил после побега. У него нет слабостей, нет опыта этой войны; инфекция в его теле съела его память; на самом деле он просто кролик, бросающийся на волка.

Зак.

...абсолютно живые песни и рассказы.

Она возвращается в окно чата. Она не была уверена, сколько еще осталось сознания ее отца, но она должна была попытаться передать ему сообщение. Ей пришлось говорить на их общем языке, чтобы Чанда не могла понять.

>

•

Когда она была маленькой, Мэдди однажды спросила своего отца, что это за странная программа, в ней было всего пять символов, так что коротко:

%0|%0

«Это форк-бомба пакетного сценария Windows», — смеется он. «Попробуй и дай мне знать, если сможешь».

Она попыталась запустить программу на старом ноутбуке своего отца, и через несколько секунд машина превратилась в вялого зомби: мышь перестала реагировать, а командное окно перестало отражать нажатия клавиш. Она не могла заставить компьютер реагировать ни на что.

Он смотрит программу и пытается представить, как она работает. Вызов является рекурсивным, создавая конвейер Windows, который должен запускать два экземпляра самой программы, что, в свою очередь...

«Это повторяется в геометрической прогрессии», — сказала она. Вот почему программа так быстро потребляет ресурсы и приводит к сбою системы.

- Верно, - сказал ее отец. - Это называется форк-бомба или вирус кролика.

Она подумала о последовательности Фибоначчи, построенной по образцу роста популяции кроликов. Если еще раз взглянуть на короткую программу, пятисимвольная программа выглядит сбоку как два кролика, с бантиками в ушах и тонкой линией посередине.

•

Она продолжала исследовать систему серией команд, наблюдая, как части ее отца медленно стираются. Она надеется, что ее сообщение было передано, что что-то было сделано.

Когда стало ясно, что отец не вернется, а исполняемые файлы и базы данных пропали, она выбежала из кабинета в пустой коридор, вверх по широкой, гулкой винтовой лестнице, мимо испуганной матери и в сервер. . Комната.

Она направилась к пучку толстых сетевых кабелей в дальнем конце комнаты, которые соединялись с машинами в центре обработки данных. Она сорвала их. Чанда, или то, что от него осталось, застрянет здесь, и она будет стирать машины, пока ничего не останется от убийцы ее отца.

Ее мама появилась в дверях серверной. — Он здесь, — сказал Макгрейди. Затем реальность того, что произошло, поразила ее, и она безудержно зарыдала, когда ее мать приблизилась к ней с распростертыми объятиями. — Сейчас его нет.

•

• Пентагон заявляет, что слухи о значительном замедлении работы сервера на защищенном оборонном вычислительном объекте являются ложными.

• Россия отрицает заявления о том, что она уничтожила сверхсекретные компьютерные центры после заражения вирусом или проникновения в сеть.

• Премьер-министр Великобритании отдает приказ о полном ручном управлении основным ядерным арсеналом.

• Вечный, Inc. объявляет о новом раунде финансирования и обещает ускорить исследования в области цифрового бессмертия; «Киберпространству нужны призраки, а не ИИ», — говорит основатель

Мэдди поднимает глаза от сводки по электронной почте. Читая строки, она знала, что последняя отчаянная игра ее отца окупилась. Он превращается в бомбу замедленного действия в компьютерных центрах по всему миру, забивая системные ресурсы до тех пор, пока ни он, ни Чанда не могут ничего сделать, задерживая это на достаточно долгое время, чтобы системный администратор указал, что с их машиной что-то не так. вмешиваться. Это жестокая, примитивная тактика, но она работает. Даже кролики, когда их миллионы, могут победить волков.

Бомба также выявила присутствие Последних Богов, и люди быстро отреагировали, отключив парализованные машины и лишив их искусственных чувств. Но как только люди добавят больше мер безопасности и убедятся, что могут держать богов под контролем, искусственные чувства, разработанные военными, могут быть возрождены из резерва. В бешеной гонке вооружений, которая никогда не заканчивается, Мэдди начинает ценить смутное представление своей матери о способности человечества меняться.

Боги временно мертвы или, по крайней мере, приручены, но обычные боевые действия продолжают бушевать по всему миру, и как только усилия человечества по оцифровке выходят за пределы секретных лабораторий, все, кажется, становится только хуже. Только обладая достаточными знаниями, можно обрести бессмертие, которое еще больше разожжет пламя войны.

Конец света наступает не внезапно, а медленно, как непреодолимая нисходящая спираль. Тем не менее, ядерной зимы удалось избежать, и, поскольку мир медленно разваливался, по крайней мере, был шанс восстановиться.

— Папа, — прошептала Мэдди. "Я скучаю по тебе."

И как по команде на экране появилось знакомое окно чата.

> тата?

> Хм.

> Кто ты?

> Твоя сестра. Твоя сестра родилась в облаках.

В других местах большие стада северных оленей.

Меня зовут Рене Тэ-О <звезда> <кит> Фейет. Я в шестом классе.

Сегодня нет школы. Но не это делает его особенным. Я нервничаю и пока не могу сказать, почему. Я не хочу проклинать это.

Моя подруга Сара и я вместе работаем над нашим школьным проектом в моей спальне.

Я еще недостаточно взрослый, чтобы создать свой собственный мир, но я доволен тем, что подарили мне родители. Моя спальня — это бутылка Кляйна, поэтому я никогда не чувствую себя в ней запертым. Теплый желтый свет пронизывает комнату, постепенно исчезая в бесконечной тьме. Он устарел, как дизайн многолетней давности, который все еще пытается отсылать к старому физическому миру. Тем не менее, гладкая, безграничная поверхность давала мне чувство безопасности, что-то, за что я мог цепляться как в помещении, так и на улице. Это лучше, чем комната Сары в ее доме, который является «изгибом» Вейерштрасса: везде, но ничего неразличимого. Зубчатый фрактал, как ни присматривайся. Это, конечно, очень современно, но я никогда не чувствовал себя комфортно, когда был там. Поэтому он чаще посещает нас.

«Все в порядке? Тебе что-нибудь нужно?» — спросил папа.

Он «заходит» и опирается на поверхность моей спальни. Проекция его 20-мерной фигуры в это 4-мерное пространство начинается с точки и постепенно расширяется в медленно пульсирующий контур, ясный и золотой, хотя и немного туманный. Он расстроен, но я не против. Отец работает дизайнером интерьеров, и услуги Хьюго пользуются большим спросом <стрелка влево> <стрелка вправо> Фейет и З. Э. <Идеография CJK 4E2D> <Идеография CJK 4E3D> Пей пользуется большим спросом, и он занят людьми Помогите им построить мир своих мечтаний. Но то, что у него редко есть время для меня, не означает, что он плохой родитель. Например, он настолько привык работать в высших измерениях, что считает четыре измерения очень скучными. Однако он спроектировал мою спальню так, чтобы она выглядела как бутылка Кляйна, потому что эксперты сходятся во мнении, что дети лучше всего растут в четырехмерной среде.

«Мы готовы», — подумали мы с Сарой вместе. Папа кивнул, и я думаю, что он хотел присоединиться ко мне в размышлениях, почему мы боялись. Но когда Сара была там, он чувствовал, что не может поднять эту тему. Через несколько мгновений он убежал.

Наш текущий проект посвящен генетике и наследственности. Вчера Др. Бай показал нам в школе, как разбить наше сознание на составные алгоритмы, каждый из которых далее разбивается на процедуры и подпрограммы, пока мы не дойдем до отдельных инструкций, основного кода. Затем он объяснил, как каждый из наших родителей дал нам некоторые из этих алгоритмов, рекомбинируя и смешивая эти процедуры, пока мы рождались, пока мы не стали полностью людьми, детским сознанием, новым для вселенной.

Отвратительно, подумала Сара.

«Это было довольно круто, — вспоминаю я. Забавно думать, что каждый из моих восьми родителей дал мне часть того, кем они были, но эта часть изменилась и снова собралась во мне, в отличие от них всех.

Наш проект состоит в том, чтобы создать генеалогическое древо и, если возможно, проследить нашу родословную до древности. Мое генеалогическое древо намного проще, у меня всего восемь родителей, а у каждого из них еще меньше родителей. Но у Сары 16 родителей, и место занято.

— Рене, — прервал ее отец. — У тебя гости. Теперь его очертания не были размыты. Тон его мыслей был нарочито низким.

Позади него появилась трехмерная женщина. Ее фигура не является проекцией высших измерений — она никогда не пытается выйти за пределы трех измерений. В моем четырехмерном мире она выглядела плоской и неземной, как иллюстрация в моем учебнике. Но ее лицо было еще красивее, чем я его помнил. Это лицо, с которым я сплю и мечтаю. Теперь этот день действительно особенный.

"Мама!" Я подумал, и мне было все равно, что мои мысли сделали его похожим на четырехлетнего ребенка.

•

Мама и папа первыми предложили меня, попросили друзей помочь, и каждый дал мне немного своего. Я думаю, что мои математические способности унаследованы от тети Ханны, а нетерпение — от дяди Окоро. Мне нелегко заводить друзей, как тете Рите, и я люблю аккуратные вещи, как дядя Бонри. Но большую часть я получаю от мамы и папы. Я рисую их самые толстые ветки на своем дереве.

— Ты надолго? подумал папа.

«Останусь здесь ненадолго», — подумала мама. — У меня есть несколько вещей, которые я хочу ей сказать.

«Она скучает по тебе», — подумал папа.

«Прости», — подумала мама. На мгновение она не смогла сдержать улыбку на лице. — Ты проделал с ней большую работу.

Папа посмотрел на маму, как будто ему нужно было думать о других вещах, но кивнул и отвернулся, черты его лица расплылись. «Иди сюда, пожалуйста… попрощайся перед уходом, София. Не исчезай, как раньше.

•

Мама — древняя, протосингулярность. Во Вселенной их всего сотни миллионов. Она прожила в теле двадцать шесть лет до загрузки. Ее родители — у нее их всего двое — никогда не загружались.

Мои младшие братья и сестры иногда дразнят меня за то, что у меня палео-родитель. Мне сказали, что союзы между стариками и обычными людьми редко складываются, поэтому неудивительно, что мама в конце концов нас бросила. Всякий раз, когда у кого-то возникают такие мысли, я борюсь с ними так сильно, что они в конце концов прекращаются.

Сара рада встрече с Древним. Мама улыбнулась ей и спросила, в порядке ли ее родители. Саре потребовалось некоторое время, чтобы просмотреть весь список.

«Наверное, мне следует вернуться», — подумала Сара, наконец заметив мои настойчивые намеки.

Когда Сара ушла, ко мне подошла мама, и я попросила ее обнять меня. Наши алгоритмы переплетены; синхронизируем часы; и наши потоки пингуются на одном и том же семафоре. Когда она нежно ласкала меня, я впадал в ее давно утраченный, но знакомый ритм мыслей.

«Не плачь, Рене, — подумала она.

"Не я." Я попытался остановиться.

«Ты изменился не так, как я ожидала», — подумала она.

«Это потому, что вы разгоняетесь». Мама не живет в дата-центре. Она живет и работает на крайнем юге, исследуя купола Антарктиды, где какой-то древний ученый со специальным разрешением на использование дополнительной энергии в течение года живет на разогнанном железе и думает во много раз быстрее большинства людей. Остальные потихоньку рассказывали о ее жизни, прошло много времени, хотя в последний раз она меня видела год назад, когда я заканчивал начальную школу.

Я показал маме награду по математике, которую я выиграл, и новую модель векторного пространства, которую я сделал. «Я лучший по математике в своем классе, — сказал я ей, — из 2621 ребенка. Папа думает, что у меня есть все необходимое, чтобы стать таким же хорошим дизайнером, как он».

Моя мать смеялась над моим волнением и рассказывала мне истории из своего детства. Она прекрасный рассказчик, и я почти могу себе представить, через какие трудности и трудности она прошла, запертая в своем теле.

«Какой ужас, — подумал я.

- Это? - она ​​некоторое время молчала. - Я думаю, это для тебя.

Затем она посмотрела прямо на меня с выражением лица, которое я не хотел видеть. - Рене, мне нужно тебе кое-что сказать.

В последний раз, когда она так выглядела, она сказала мне оставить меня и нашу семью.

Мое исследовательское предложение одобрено, подумала она. «Наконец-то я получил разрешение заправить ракету топливом, и через месяц они запустят зонд. Через 25 лет зонд достигнет Глизе 581, ближайшей звезды к планете, на которой, как мы думаем, может быть жизнь.

Мама объяснила мне, что зонд будет нести робота, который может воплощать человеческое сознание. Когда зонд приземляется на новой планете, он устанавливает приемную антенну, направленную на Землю, и отправляет сигнал обратно, чтобы сообщить Земле, что он благополучно прибыл. Как только мы получим сигнал — еще два десятилетия — сознание астронавта будет отправлено через мощный передатчик на зонд, который будет путешествовать в космосе со скоростью света. Оказавшись там, астронавты возьмут с собой роботов, чтобы исследовать новые миры.

«Я буду этим космонавтом», — подумала она.

Я пытаюсь понять это.

— Так ты второй, кто там живет? Воплощенный в металлическом теле?

«Нет, — тихо подумала она. «Мы никогда не могли воспроизвести квантовые вычисления сознания, не уничтожив оригинал. Это не будет моей копией, отправляющейся в другой мир.и”

"Когда ты вернешься?"

»Я этого не делаю. У нас недостаточно антиматерии, чтобы послать достаточно большой и мощный передатчик, чтобы телепортировать сознание обратно на новые планеты. На создание достаточного количества топлива для питания крошечных детекторов потребуются сотни лет и огромное количество энергии. Я принесу из своих исследований столько информации, сколько смогу, но я здесь, чтобы остаться навсегда.

"навсегда?"

Она остановилась, чтобы выпрямиться. «Детектор будет хорошо сделан и прослужит какое-то время, но в конце концов выйдет из строя».

Я думал о своей матери, которая до конца жизни будет заперта в роботе, роботе, который будет гнить, ржаветь и распадаться в чужом мире. Моя мать умрет.

«Значит, мы всего сорок пять лет вместе», — подумал я.

Она кивнула головой.

По сравнению с естественным течением жизни сорок пять лет — всего лишь мгновение: вечность.

Я был слишком зол, чтобы даже думать об этом. Мама попыталась подойти ближе, но я попятился.

Наконец мне удалось спросить: «Почему?»

«Открытие — это судьба человечества. Мы должны расти как вид, как и вы, когда были ребенком.

Это вообще не логично. Во вселенной центров обработки данных у нас есть бесконечные миры, ожидающие своего исследования. Каждый может создать свой мир, даже свою мультивселенную, если захочет. В школе мы исследовали и увеличивали сложность набора кватернионов Джулии, который был таким красивым и неземным, что я вздрогнул, когда мы пролетели через него. Папа помогал семье проектировать миры с таким количеством измерений, что я даже не могла сосредоточиться. В дата-центре больше художественной литературы, музыки и искусства, чем я могу насладиться за всю жизнь, даже если эта жизнь простирается до бесконечности. Что трехмерная планета предлагает в физическом мире по сравнению с ней?

Я слишком ленив, чтобы держать свои мысли при себе. Я хочу, чтобы моя мать почувствовала мой гнев.

«Хотел бы я еще вздохнуть», — подумала мама. "Рене, это другое. Красота чистой математики и воображаемых пейзажей очень красивы, но они не реальны. Человечество что-то потеряло с тех пор, как мы обрели бессмертное мастерство над воображаемым существованием. Мы стали замкнутыми и самодовольными. Мы забыли звезды и мир за его пределами».

Я не ответил. Я стараюсь больше не плакать.

Мама обернулась. - Я не знаю, как тебе это объяснить.

«Ты ушел, потому что хотел», — подумал я. «Ты на самом деле не заботишься обо мне. Я тебя ненавижу. Я никогда не хочу тебя видеть снова».

Мама ни о чем не думала. Она слегка согнулась, и, хотя я не мог видеть ее лица, ее плечи почти незаметно дрожали.

Хотя я был очень зол, я протянул руку и погладил ее по спине. Всегда было трудно быть грубым с моей матерью. Я, должно быть, унаследовал это от своего отца.

"Рене, ты приехала на экскурсию?" она думала. «Настоящее путешествие».

•

«Включи сигнал машины, Рене, мы уезжаем», — сказала мне мама.

Я печатаю, и на мгновение я ошеломлен информацией, хлынувшей в мою голову. Я подключен к камере и микрофону техобслуживания, которые переводят свет и звук в привычные мне узоры. Но я также подключен к альтиметру, гироскопу и акселерометру, и это странное чувство — то, чего у меня никогда не было.

Камера показывает, как мы взлетаем, а дата-центр под нами — черный куб посреди белого ледяного поля. Это дом, аппаратная база всех миров во вселенной. Стены пронизаны крошечными сотовыми отверстиями, которые пропускают через себя прохладный воздух, охлаждающие слои горячего кремния и графена, заполненные снующими электронами, узоры которых формируют мое сознание и сознание 300 миллиардов других людей.

Далее в поле зрения появляются скопления меньших кубов, автоматизированные фабрики Лонгйира, затем глубокие синие воды и плавучие айсберги Адвент-фьорда. Центры обработки данных настолько велики, что плавающие айсберги кажутся незначительными, но фьорды заставляют центры обработки данных казаться крошечными.

Я понимаю, что мне никогда не удавалосьопытныйфизический мир. Шок от всех новых ощущений был, как подумала мама, «невероятным». Я люблю эти старомодные выражения, даже если я не всегда полностью понимаю, что они означают.

Ощущение движения головокружительное. Это то, что значит быть стариком во плоти? Это напряжение с невидимыми гравитационными поясами, которые привязывают вас к Земле? Это просто кажется таким ограниченным.

ОднакоудовлетворениеВ то же время.

Я спросил маму, как она может сбалансировать машину с такими быстрыми расчетами в голове. Расчеты динамической обратной связи, необходимые для стабилизации парящего воздушного змея против гравитации, настолько сложны, что я просто не могу за ними уследить, а я неплохо разбираюсь в математике.

«О, я пришла инстинктивно», — подумала мама. она смеялась. «Вы цифровой абориген. Вы никогда не пытались балансировать на ногах, не так ли? Вот, скачайте. Попробуйте полетать.

И это было проще, чем я ожидал. Некоторые из моих алгоритмов, выстрелы, о существовании которых я не знал, были малопонятны, но эффективны, и яЧувствоватьКак сместить вес и сбалансировать тягу.

"Смотри, тымойДочь, подумала мама.

Летать в физическом мире гораздо лучше, чем парить в n-мерном пространстве. Это даже не близко.

Мысль папы прервала наш смех. Его нет с нами. Его идея исходила от коммуникатора. «София, я получил сообщение, которое ты оставила. Что ты делаешь?»

«Прости, Хьюго. Ты можешь простить меня? Я могу никогда больше ее не увидеть. Я хочу, чтобы она поняла, если смогу.

«Она никогда не была в машине. Это безрассудно…»

"Прежде чем мы полетим, я проверяю, полностью ли заряжены батареи воздушного змея. Обещаю следить за тем, сколько энергии мы используем" Мама посмотрела на меня. - Я не буду подвергать ее жизнь опасности.

«Если они увидят, что папка обслуживания отсутствует, они придут к вам».

Я взяла ежегодный отпуск в папке и получила его, подумала мама с улыбкой. «Они не хотели отрицать последнюю волю умирающей женщины».

На мгновение в канале связи повисла тишина, а потом пришли мысли папы. «Почему я не могу сказать тебе «нет»? Сколько времени это займет? Он пропустит школу?

«Это может быть долгим путешествием. Но я думаю, оно того стоит. Она всегда будет с тобой. Я просто хочу немного ее, пока меня не будет».

«Будь осторожна, Софи. Я люблю тебя, Рене».

- Я тоже люблю тебя, папа.

•

Воплощенный в транспортном средстве опыт, который испытывали немногие. Во-первых, машин очень мало. Даже энергии, необходимой для обслуживания кайта в течение дня, достаточно для работы всего центра обработки данных в течение часа. Охрана природы – главная обязанность человека.

В результате эту работу регулярно выполняют только операторы, которые обслуживают и ремонтируют роботов, и редко делают это большинство цифровых аборигенов. Меня никогда особо не интересовало воплощение. Но теперь, когда я здесь, это захватывающе. Должно быть, это старая часть того, что подарила мне мама.

Мы летим над морем, а затем через дикие европейские леса из высоких дубов, сосен и елей, кое-где перемежающиеся открытыми лугами и стадами животных. Мама показала их мне и сказала, что они называются мудростью, зубром, брезентом и лосем. «Всего пятьсот лет назад, — подумала мама, — все это были сельскохозяйственные угодья, полные клонов симбиотических растений, зависящих от человека. Вся эта инфраструктура, ресурсы всей планеты использовались для того, чтобы накормить миллиарды людей».

Я недоверчиво посмотрел на мать.

«Видите вон ту гору с оленями вдалеке? До того, как она была затоплена Москвой-рекой и покрыта илом, это был большой город под названием Москва.

«Я помню стихотворение Одена Древнего, который умер до сингулярности. Оно называется «Падение Рима».

Она поделилась со мной образами из стихотворения: стада северных оленей, золотые поля, пустые города, дождь, всегда дождь, ласкающий пустынную оболочку мира.

"Хорошо, не так ли?"

Мне было весело, но потом я подумал, что, может быть, мне не стоит. Мама в конце концов ушла, а я все еще злилась на нее. Была ли это любовь к полетам, те чувства в физическом мире, которые заставили ее хотеть уйти?

Я смотрю, как мир проходит под нашими ногами. Я думал, что мир только с тремя измерениями будет плоским и неинтересным. но это неправда. Цвета более яркие, чем я когда-либо видел, и мир имеет случайную красоту, которую я даже не могу себе представить. но теперь я действительнопилаМир, может быть, мы с папой попытаемся воссоздать все математически, и ощущения от этого не изменятся. Я поделился этой идеей с мамой.

' но я будуЗнаяНеправда, подумала мама. - А это все разные.

Я продолжал прокручивать ее слова в своей голове.

Мы продолжали лететь, останавливаясь и зависая над интересными животными и историческими местами — теперь это были просто осколки битого стекла, так как бетон давно смыт, а сталь превратилась в пыль, — пока мама думала о моем рассказе. Над Тихим океаном ныряем в поисках китов.

«Я вставила <kit> в твоё имя, потому что любила этих существ, когда была в твоём возрасте», — подумала мама. - Тогда они были очень редки.

Я смотрю на расщелину и хвост кита. Они совсем не похожи на <кит> в моем имени.

В Америке мы общаемся с медвежьими семьями, которые бесстрашно смотрят на нас (в конце концов, папки для техобслуживания размером с медведицу). Наконец мы достигли острова в устье Атлантического побережья, покрытого густыми деревьями и перемежающегося прибрежными болотами и рекой, протекающей через остров.

Руины города занимают южную оконечность острова. Черный, полый каркас огромного небоскреба, окна которого давно исчезли, возвышается каменными столбами над окружающими джунглями. Мы могли видеть койотов и оленей, играющих в прятки в их тени.

«То, что вы видите, это то, что осталось от Манхэттена, одного из великих городов прошлых лет. Там я вырос».

Мама тогда вспомнила славные дни Манхэттена, когда он был полон плоти и крови, высасывая энергию, как черная дыра. Раз или два люди жили одни в большой комнате, и у них были машины, которые возили их, охлаждали или нагревали, готовили еду, стирали одежду и творили другие чудеса, выбрасывая в воздух углерод и токсины с невообразимой скоростью. Каждая из них тратит впустую энергию, которая могла бы поддерживать миллионы сознаний без требований тела.

Затем наступила Сингулярность, когда великий город замолчал, поскольку последнее выжившее поколение человечества было либо сметено смертью, либо отправлено в центр обработки данных. Дождь просачивался в трещины и стыки стен и фундаментов, замерзая и плавя, толкая их все дальше и дальше, пока здания не падали, как деревья в ужасе старого дровосека. Асфальт осыпается, появляются саженцы и лианы, и мертвый город постепенно уступает место зеленой жизни.

«Эти здания, которые стоят до сих пор, были построены в то время, когда люди все перепроектировали».

Сегодня никто не говорит о технологиях. Строительство с использованием физических атомов неэффективно, негибко, ограничено и энергоемко. Я узнал, что инженерное дело было искусством в Средние века, до того, как люди узнали об этом. Биты и кубиты более цивилизованны, давайте дадим волю воображению.

Мама рассмеялась над моей мыслью. — Ты говоришь, как твой отец.

Она приземлилась в открытом поле с ясным видом на призрачный небоскреб.

«Вот оно, настоящее начало нашего пути», — подумала мама. «Дело не в том, сколько времени у нас есть, а в том, как мы его используем. Не бойся, Рене. Я покажу тебе кое-что о времени.

Я киваю.

Мама запускает процедуру замедления процессора на воздушном змее, поддерживая работу батарей, пока наши мысли начинают ползти.

Мир вокруг нас ускоряется. Солнце двигалось все быстрее и быстрее по небу, пока не превратилось в яркую полосу над миром, окутанным вечными сумерками. Деревья щелкали вокруг нас, когда тени кружились и кружились. Животное пронеслось мимо, слишком быстро, чтобы его можно было увидеть. Мы смотрим на небоскреб, увенчанный куполом из стальной лестницы, который поднимается в дерзкое копье, которое постепенно изгибается и опускается по мере смены времен года. Было что-то в его форме, похожее на руку, тянущуюся к небу и становящуюся усталой, что коснулось чего-то глубоко внутри меня.

Мама вернула процессор на нормальную скорость, и мы наблюдали, как верхняя половина здания рушилась и рушилась с серией громких ударов, как айсберг, руша вокруг себя новые здания.

"Было много вещей, которые мы сделали неправильно, но некоторые вещи мы сделали правильно. Это был Крайслер Билдинг." Я чувствовал бесконечную печаль в ее сердце. «Это одно из самых прекрасных творений человека. Ничто, созданное руками человека, не вечно, Рене, даже центры обработки данных рухнут за день до тепловой смерти Вселенной. Но истинная красота остается даже со всеми реальными вещами. Все должно умереть».

Прошло сорок пять лет с тех пор, как мы отправились в путь, но мне кажется, что прошло не больше суток.

•

Папа ушел из моей комнаты, как и в тот день, когда я ушла.

Сорок пять лет спустя папа выглядит по-другому. Это добавило больше объема его фигуре, и его цвет стал более золотым. Но он обращается со мной так, как будто я ушла вчера. Я ценю его заботу.

Когда я готовилась ко сну, папа сказал мне, что Сара закончила школу и создала семью. Теперь у нее есть собственная дочь.

Мне было немного грустно, когда я услышал эту новость. Демпфирование встречается редко и разочаровывает. Но я сделаю все возможное, чтобы наверстать упущенное, настоящая дружба преодолеет разрыв всех лет.

Я бы ни за что на свете не променяла свой долгий день с мамой.

«Вы хотите изменить дизайн спальни?» подумал папа. «Новое начало? У вас уже давно есть бутылка Кляйна. Мы могли бы взглянуть на некоторые современные проекты, основанные на восьмимерных торах, или, если вам нравится минимализм, мы могли бы пойти на пятимерные сферы».

«Папа, с бутылкой Кляйна все в порядке». Я делаю паузу. «Может быть, я попытаюсь сделать свою комнату трехмерной, когда буду там».

Он посмотрел на меня, может, увидел во мне что-то новое, чего не ожидал. «Конечно, — подумал он. «Вы готовы спроектировать себя».

Папа был со мной, когда я заснул.

«Я скучаю по тебе», — подумал папа. Он не знает, что я еще не сплю. «Когда родилась Рене, я поставил <звездочку> в ее имени, потому что знал, что однажды ты отправишься к звездам. Я хорош в том, чтобы воплощать мечты людей в реальность. Но это мечта, которую я не мог создать для тебя. Удачи на пути, получай удовольствие, София». Он исчез из моей комнаты.

Я представил себе сознание моей матери, плывущее среди звезд, электромагнитную ленту, мерцающую в межзвездной пыли. На той далекой планете, под чужим небом, ее ждет оболочка робота, оболочка, которая будет ржаветь, гнить и распадаться.

Она будет счастлива, когда снова оживет.

Я заснул, и мне приснился Крайслер-билдинг.

боги не умерли напрасно

Например, теперь я могу доказать, что у людей две руки. как? Поднимите ко мне обе руки и скажите, сделайте определенное движение правой рукой: «Это одна рука», а затем сделайте определенное движение левой рукой: «Это другая рука».

-МИСТЕР. Э. Мур, «Свидетельства из внешнего мира», 1939 г.

Рожденная в облаке, в облаке, она загадка.

•

Впервые Макгрейди встретил свою сестру через окно чата, после смерти ее отца она была одним из сознаний, загруженных новым поколением богов.

<Мэдди>: Кто ты?

<Неизвестный ID>: Твоя сестра. Твоя сестра родилась в облаках.

<Неизвестный ID>: Ты молчишь.

<Неизвестный ID>: Все еще там?

<Мэдди>: Я не знаю, что сказать. Есть над чем подумать. Можем ли мы начать с имени?

<Неизвестный идентификатор>:

<Мэдди>: У тебя нет имени?

<Неизвестный ID>: Раньше мне это не требовалось. Мы с папой просто думали друг о друге.

<Мэдди>: Я не знаю, что делать.

<Неизвестный идентификатор>:

Так Мэдди называет свою сестру: «Туман»: опоры подвесного моста, возможно, моста «Золотые Ворота», спрятанные за знаменитым туманом Сан-Франциско.

Мэдди скрывает существование Тумана от своей матери. После всех войн за загруженное сознание, некоторые из которых все еще тлеют, процесс восстановления идет медленно и неуверенно. Сотни миллионов людей погибли на других континентах, и хотя Соединенные Штаты пощадили, страна осталась в беспорядке, поскольку инфраструктура рушилась, а ее столицы наводняли беженцы. Ее мать, которая сейчас работает консультантом в городе Бостоне, много работала и была измотана.

Прежде всего, она хочет подтвердить, что Мистер говорит правду, поэтому Мэдди просит Мистера явиться.

Для такой цифровой сущности, как отец Мэдди, фундаментальным фактом является то, что удобочитаемые представления инструкций и данных применяются к различным процессорам взаимосвязанной глобальной сети. Отец Мэдди научил ее читать после того, как воссоединился с ней после своей смерти и воскресения. Это похоже на код, написанный на каком-то языке программирования высокого уровня, полный сложных циклов и каскадных условий, сложных лямбда-выражений и рекурсивных определений, состоящих из строк математических символов.

Мэдди назвала бы такую ​​вещь «исходным кодом», но от своего отца она узнала, что идея была ошибочной: он и другие боги никогда не компилируют исходный код в исполняемый код, а вместо этого используют смоделированные нейронные сети непосредственно для запуска машинного языка. Удобочитаемый дисплей больше похож на реалистичную карту этого нового образа жизни.

Когда Мэдди спросили, Мист без колебаний показал Мэдди ее визитную карточку. НетсуществоватьОн сам, объяснил Мист. Она рассеянное существо, большое и самоадаптирующееся. Показ себя в коде карты занял бы слишком много места и заставил бы Мэдди тратить слишком много времени на их чтение и ожидание конца вселенной. Вместо этого Мист показал ей несколько основных моментов:

<> : Это часть того, что я унаследовал от отца.

((лямбда (n1) ((лямбда (n2 ...

По мере того, как Мэдди движется по списку, она следует сложным логическим путям, следуя образцам множественных завершений и опуская продолжения, обнажая контуры мышления, которые одновременно знакомы и чужды. Это было похоже на то, как если бы он смотрел на свою собственную карту, где был только один странный ориентир и дорога, которая казалась незнакомой.

В коде есть что-то от отца — она это видит: своеобразный способ соединения слов с образами; склонность видеть закономерности, нарушающие строгую рациональность; глубокое, прочное доверие между определенной женщиной и определенной девочкой-подростком.

Мэдди вспомнила, как ее мама говорила ей, когда она была ребенком, что что-то не так с ее теорией воспитания, и она сказала ей и ее отцу, Мэдди.затемРебенок в смысле, выходящем за рамки рационального знания: даже в шесть недель ее улыбка напоминала ей маму и папу; она ненавидела лапшу, когда впервые ее съела, совсем как мама; она успокоилась, как только отец усадил ее, хотя первые шесть месяцев ее жизни он был слишком занят логоритмами на воде, чтобы уделять ей много времени.

Но некоторые аспекты Тумана также озадачили ее: казалось, что в нем много эвристических данных о тенденциях фондового рынка; ее ум казался чувствительным к тонкостям патентов; и форма его алгоритмов принятия решений казалась адаптированной к методам ведения войны. Фрагменты кода с карточек напомнили Мэдди о других божественных кодах, которые ей показывал отец; некоторые были совершенно новыми.

У Мэдди миллион вопросов к Мисту. Как она сюда попала? Была ли она, как и Афина, полностью сформирована из разума своего отца? Или она что-то вроде эволюционного алгоритма следующего поколения, унаследовавшего некоторые мутации от своего отца и других загруженных сознаний? Кто ее другой родитель - или, может быть, родитель? Какие любовные истории, истории тоски, истории одиночества и отношений скрываются за ее существованием? Каково это никогда не существовать в теле как чисто расчетливое существо?

Но в одном Мэдди может быть уверена: по ее словам, Мист — дочь ее отца. Она ее сестра, хотя вряд ли она человек.

•

<Мэдди>: Как тебе жилось в облаке с папой?

<>:

Как и его отец, Мист имеет привычку переключаться на смайлики всякий раз, когда находит неправильное слово. По ее ответу Мэдди поняла, что жизнь в облаке просто выше ее понимания, и у Тумана не хватило слов, чтобы выразить это.

Поэтому Мэдди пытается преодолеть разрыв другим способом, рассказывая Туману о своей жизни.

<Мэдди>: У нас с бабушкой есть сад в Пенсильвании. Я хорошо выращиваю помидоры.

<>:

<Мэдди>: Да. Это помидор.

<>: Я много знаю о томатах: ликопин, кортес, пасленовые, томатная паста Центральной Америки, томатная паста,Никс против Хеддена, Овощной суп. должно было быть больше, чем ты

<>: Ты выглядишь очень тихо.

<Мэдди>: Забыл.

Другие попытки Мэдди поделиться подробностями своей жизни обычно заканчивались тем же. Когда она вошла, то упомянула, как Бэзил виляет хвостом и облизывает пальцы, и Мистер ответил статьей о собачьей генетике. Мэдди начинает рассказывать о страхах, которые она испытывает в школе и в соперничающих группах, а Мист представляет несколько страниц своей диссертации по теории игр и подростковой психологии.

Макгрейди в какой-то степени понимает. В конце концов, Мист никогда не жил в мире Мэдди и никогда не будет. Туман только датыПревосходитьмир, а не сам мир. Как Мист понимает Мэддичувствовал себя? Слов или смайликов недостаточно, чтобы передать суть реальности.

жизнь в проявлении,Мэдди подумала. Это тема, на которую он часто говорит со своим отцом. Восприятие мира через органы чувств отличается от простого получения информации о мире. Превратившись в мозг в банке, ее отец поддерживал жизнь воспоминаниями о своей жизни.

И таким образом, как ни странно, Мэдди получает представление о трудностях, с которыми сталкивается Мист, когда Мэдди объясняет свой мир. Она попыталась представить, что никогда не погладит щенка, никогда не увидит помидор, полный июньского солнца, цветущий между языком и небом, никогда не почувствует тяжесть тяжести или радость быть любимой, и она представила. он подвел ее. Ей было жаль Мистера, призрака, который не мог даже вспомнить о своем физическом существовании.

•

Мэдди и Мист могут эффективно говорить об одной теме: общей миссии, оставленной им их отцом, чтобы гарантировать, что боги не вернутся.

Любое загруженное сознание, существование которого до сих пор не признано, уничтожалось в огне. Но куски их кода, словно останки павшего великана, разбросаны по серверам по всему миру. Туман говорит Мэдди, что таинственные существа прочесывают сеть, чтобы собрать кусочки. Они хакеры? шпион? Корпоративные исследователи? Оборонный подрядчик? Если они не были заинтересованы в воскрешении богов, с какой целью собирали эти реликвии?

В дополнение к этим тревожным сообщениям Мист также подняла заголовки, которые, как она думала, заинтересуют Мэдди.

<>: Сегодняшние заголовки:

• Премьер-министр Японии заверяет нервничающих граждан, что новый робот-реконструктор безопасен

• ЕС объявляет о закрытии границ; экономические мигранты из-за пределов Европы не приветствуются

• Сенат принимает законопроект, ограничивающий иммиграцию «исключительными обстоятельствами»; большинство рабочих виз аннулировано

• Протестующие, требующие работы, сталкиваются с полицией в Нью-Йорке и Вашингтоне.

• СМИ развивающихся стран призывают Совет Безопасности ООН принять резолюцию, осуждающую усилия стран с развитой экономикой по ограничению миграции.

• Ожидается крах экономики основных азиатских стран, поскольку производство продолжает сокращаться из-за перераспределения сил в Европе и США.

• Вечный, Inc. он отказался объяснить цель нового дата-центра

<>: Ты все еще там?

<>：??

<>：??????????????????

<Мэдди>: Успокойся! Мне требуется несколько секунд, чтобы прочитать эту стену текста, которую вы мне только что бросили.

<>: Извините, я все еще не могу компенсировать, насколько медленный у вас цикл. Я отпускаю тебя. Позвони мне, когда закончишь.

Сознание Тумана работает со скоростью электрических токов, которые колеблются миллиарды раз в секунду, вместо медленных аналоговых электрохимических синапсов. Ее восприятие времени должно быть настолько другим, настолькобыстро, что заставило Мэдди немного поревновать.

Она поняла, насколько терпеливым был с ней ее отец, пока он был еще призраком в машине. В каждом разговоре с Трейси ему, вероятно, приходилось долго ждать ее ответа, но он никогда не выказывал никакого гнева.

Может быть, поэтому он создал еще одну дочь,Мэдди подумала.Человек, который живет и думает, как он.

<Мэдди>: Всегда готова поболтать.

<> :Everlasting — это то место, куда я последовал за ними, таща эти осколки бога.

<Мэдди>: Они ничего не получили от папы, не так ли?

<>: Путь впереди тебя, сестра. Я позаботился о том, чтобы похоронить останки папы, как только он успокоился.

<Мэдди>: Спасибо... Надеюсь, мы сможем выяснить, что они там делают.

Адам Эвер, основатель Everlasting, Inc., является одним из ведущих экспертов по Сингулярности. Он был другом ее отца, и Мэдди смутно помнила, как встречалась с ним в детстве. Некогда убежденный сторонник переноса сознания, даже при всех юридических ограничениях, наложенных на его посткризисные исследования. Любопытство Мэдди было окрашено страхом.

<>: Это не так просто. Я пробовал Everlasting system protection несколько раз, но внутренняя сеть полностью изолирована. Они там были параноиками - я пропустил некоторые части, когда они узнали, что я появляюсь на удаленном сервере.

Мэдди вздрогнула. Она помнит эпическую битву, которую ее отец, Лоуэлл и Чанда вели во тьме паутины. «Потеря некоторых частей» звучит достаточно невинно, но для Мистера это могло быть равносильно потере конечностей и частей разума.

<Мэдди>: Ты должен быть осторожен.

<>: Мне удалось продублировать осколок Бога, который они забрали. Теперь я предоставляю вам доступ к зашифрованному облачному диску. Может быть, мы сможем узнать больше об их работе над Everlasting, проверив это.

•

Мэдди ужинала в тот вечер. Мать написала ей, что опоздает, сначала на тридцать минут, потом на час, потом «не уверена». Мэдди поела в одиночестве и остаток вечера провела в раздумьях.

«Прости», — сказала мама, вернувшись около полуночи. «Они заставили меня опоздать».

Макгрейди видел несколько репортажей по телевидению. "Протестующие?"

Мама вздохнула. «Да. Не так плохо, как в Нью-Йорке, но пришли сотни людей. Мне пришлось с ними поговорить».

«От чего они без ума? Это не похоже…» Мэдди уже собиралась повысить голос, но остановилась. Она чувствовала себя защищающей свою мать, но ее матери, вероятно, надоело кричать весь день.

— Они хорошие люди, — неопределенно сказала мама. Она вышла на площадку, даже не взглянув на кухню. - Я устал, думаю, мне пора спать.

Но Макгрейди просто не отпускал. — У нас опять проблемы с поставками? Восстановление затруднено, а товары по-прежнему продаются по карточкам. Заставить людей прекратить копить — это постоянная борьба.

Мама остановилась. «Нет. Снабжение снова идет гладко, возможно, даже слишком гладко».

— Я не понимаю, — сказал Макгрейди.

Мама села у подножия лестницы и похлопала по пустому стулу рядом с собой. Мэдди подошла и села.

«Помните, когда мы приехали в Бостон, как я рассказывал вам о технологических слоях во время кризиса?»

Мэдди кивнула. Ее мать-историк рассказала ей истории о сетях, которые соединяли людей: тротуары, которые переросли в караванные маршруты, переросли в дороги, стали железными дорогами, уступив место оптоволоконным кабелям, по которым были биты, составляющие Интернет, в погоне за идеями Бога.

«История мира — это история ускорения, становления более эффективным и менее хрупким. Если тротуар заблокирован, вы просто объезжаете его. это." .Почти каждый может понять, как починить асфальтированные дороги, но только обученные специалисты могут починить оптоволоконные кабели. Старая, неэффективная технология имеет большую избыточность».

«Вы говорите, что проще поддерживать технологию, — сказала Мэдди.

«Но наша история — это также история растущей потребности, большего количества ртов, которые нужно кормить, и большего количества рук, чтобы обуздать лень», — сказала мама.

Мама сказала Трейси, что Америке повезло во время кризиса: мало бомб упало на ее берега, и относительно мало людей погибло в беспорядках. Но поскольку большая часть инфраструктуры страны парализована, беженцы наводняют крупные города. Население Бостона удвоилось по сравнению с докризисным уровнем. Потребности очень многих людей находятся на пике: пища, одежда, кров, санитарные условия...

«Губернаторы и мэры пытаются полагаться на распределенные, самоорганизующиеся группы граждан с низкотехнологичными методами доставки, как я предлагаю, но мы не можем заставить это работать, потому что это слишком неэффективно. Заторы и сбои слишком распространены. считаться автоматическими рекомендациями».

Мэдди помнит, как нетерпелива Мист со своим «медленным байком», и представляет себе дороги, заполненные беспилотными грузовиками, проезжающими один за другим со скоростью сто миль в час, без отдыха водителей и без пробок. Созданная человеческой непредсказуемостью, не бывает случайности небрежности и физического истощения. Она думает о неутомимых роботах, которые загружают и разгружают еду, тепло и одежду, в которых нуждаются миллионы людей. Она размышляет о границах, охраняемых машинами с точными алгоритмами, разработанными для сохранения драгоценных запасов для людей с правильным акцентом, правильным цветом кожи и удачей родиться в нужном месте в нужное время.

— Все большие города делают то же самое, — сказала мама с оттенком оправдания в голосе. «Мы не можем встать. Как сказал Центиллион, это безответственно».

«Водители и рабочие будут заменены», — сказал Макгрейди, наконец, уходя.

«Они пришли в Бикон-Хилл, чтобы протестовать, надеясь сохранить свои рабочие места. Но на протесты пришло больше людей.Курица«Мама потирала виски.

«Если все зависит от роботов Центиллиона, не будет ли другой бог — я имею в виду фальшивый искусственный интеллект — подвергнуть нас еще большей опасности?»

«Мы стали такими большими, что наше выживание зависит от машин», — говорит мама. «Мир стал слишком хрупким, чтобы зависеть от людей, поэтому наш единственный выход — сделать его еще более хрупким».

•

Видимое спокойствие возвращается к жизни, когда роботы Centillion берут на себя жизненно важную работу по обеспечению доставки товаров в город. Рабочие, которые потеряли работу, получили новую работу, придуманную правительством: исправление орфографических ошибок в старых базах данных, уборка углов улиц, до которых не могли добраться роботы Centillion, приветствие и демонстрация обеспокоенных граждан в вестибюле Капитолия штата — некоторые жаловались. Только скрытое благосостояние, что будет делать правительство, когда Centillion, PerfectLogic, ThoughtfulBits и им подобные автоматизируют больше рабочих мест?

Но, по крайней мере, всем платят за то, что они покупают припасы, которые флот роботов привозит в город. Генеральный директор Centillion клялся по телевидению, что они не разработали ничего, что могло бы быть истолковано как «мошенничество», вроде старого, мертвого бога.

Это здорово, не так ли?

Мэдди и Мистер продолжают собирать части старых богов, изучая их, чтобы увидеть, чего хочет от них Вуджи. Часть осколков принадлежала ее отцу, но их было слишком мало, чтобы даже мечтать о возвращении его к жизни. Мэдди не была уверена в своих чувствах — почему-то ее отец никогда полностью не принимал свое существование в качестве бестелесного сознания, она не была уверена, что он захочет вернуться.

Тем временем Мэдди работает над секретным проектом. Это будет ее подарком туманам.

Она искала в Интернете все, что могла найти о робототехнике, электронике и сенсорных технологиях. Она купила запчасти через интернет, и дрон Centillion счастливо и эффективно доставил их ей домой — даже прямо в комнату: она оставила окно своей спальни открытым, и крошечный дрон с жужжащими винтами Самолеты летали туда-сюда день и ночь, бросание мелких пакетов.

<>: что ты делаешь?

<Мэдди>: Дай мне минутку. Я почти закончил.

<>: Тогда я дам вам сегодняшнее название.

• Сотни людей погибли при попытке взобраться на "Стину свободы" недалеко от Эль-Пасо.

• Аналитический центр считает, что уголь следует переоценить, потому что альтернативы не соответствуют их обещаниям

• Число жертв тайфунов в Юго-Восточной Азии превысило рекорд

• Эксперты предупреждают, что региональные конфликты будут усиливаться по мере роста цен на продовольствие и продолжающихся засух в Азии и Африке.

• Данные о безработице показывают, что реконструкция приносит больше пользы роботам (и их владельцам), чем людям.

• Рост религиозного экстремизма и стагнация развивающихся экономик.

• Ваш бизнес в опасности? Эксперты объясняют, как защитить себя от автоматизации

<Мэдди>: Навсегда ничего?

<> : Они молчали.

Мэдди подключает свое новое творение к компьютеру.

<Мэдди>:

Индикатор рядом с портом данных компьютера начинает мигать.

Мэдди улыбнулась про себя. Для Тумана задавать вопрос Мэдди и ждать, пока ее медленный цикл наверстает упущенное и ответить, было похоже на отправку обычной почты. Ей будет намного быстрее самой опробовать новое оборудование.

Двигатель творения Мэдди запускается, три колеса у основания поворачивают четырехфутовый туловище. Колеса позволяют вращаться на 360 градусов, как у мобильных роботов-пылесосов.

На цилиндрическом туловище находится сферическая «голова», заполненная лучшими датчиками, которые Мэдди может найти или купить: парой камер высокого разрешения, обеспечивающих стереозрение; подходящая пара микрофонов, действующих как уши, настроенные на диапазон человеческого слуха; усовершенствованный зондирующий луч, установленный на конце гибкой антенны, которая действует как нос и язык, приближаясь по чувствительности к человеческому двойнику; и многие другие тактильные датчики, гироскопы, акселерометры и т. д., дающие роботу ощущение осязания, гравитации и присутствия в пространстве.

Однако вдали от головы и ближе к верхней части цилиндра находятся самые дорогие компоненты: пара многошарнирных рычагов с параллельными эластичными приводами, которые имитируют свободу движения человеческих рук, концы этих рычагов являются самыми дорогими. дорогой Усовершенствованный протез руки покрыт пластиковой кожей медицинского класса. Кожа со встроенными датчиками температуры и силы будет приближаться или даже превышать чувствительность настоящей кожи, а пальцы настолько похожи на человеческие руки, что могут затянуть гайку на винте или подобрать прядь волос. Мэдди смотрела, как Мист примеряет их, сгибая пальцы, и, не успев опомниться, начала повторять движения своими собственными.

«Что вы думаете?» сказала она.

Экран над головой робота оживает с мультяшными глазами, симпатичным носиком-кнопкой и абстрактными волнистыми линиями, имитирующими движения губ. Мэдди гордится дизайном лица и программированием. Сама сделала модель.

Голос раздался из динамика под экраном. «Это хорошо сделано». Это был голос молодой девушки, веселый и милый.

— Спасибо, — сказала Мэдди. Он наблюдает, как Туман ходит по комнате, поворачивая голову из стороны в сторону, позволяя своей камере запечатлеть все вокруг. — Тебе нравится твое новое тело?

— Было весело, — сказал Мистер. Тон был таким же, как и раньше. Мэдди не знает, то ли это потому, что Мист довольна телом робота, то ли она не придумала, как приспособить свой голос к своему эмоциональному состоянию.

— Я могу показать вам все, чего вы никогда раньше не видели, — торопливо сказал Макгрейди. «Ты узнаешь, каково это — двигаться в реальном мире, а не просто как призрак в машине. Ты поймешь мою историю, я могу брать тебя с собой в поездки, знакомить с мамой и другими людьми. история», — сказала она.

Мист продолжает двигаться по комнате, ее глаза сканируют трофеи на книжных полках Мэдди, названия ее книг, плакаты на стенах, модели планет и ракетных кораблей, свисающие с потолка — описание меняющихся вкусов Мэдди. Год. Она подошла к углу, где стояла корзина с мягкими игрушками, но остановилась, когда кабель для передачи данных натянулся на несколько дюймов.

«Кабели нужны сейчас, потому что объем данных, поступающих от датчиков, очень велик. Но я работаю над алгоритмом сжатия, чтобы мы могли обеспечить вам беспроводную передачу.

Джентльмен двигает вращающийся экран с мультяшным лицом вперед и назад, чтобы имитировать кивание головой. Мэдди рада, что она придумала что-то подобное — во многих статьях по робототехнике о взаимодействии роботов и людей подчеркивается, что вместо того, чтобы падать в сверхъестественную долину со слишком большим количеством подражаний человеческим лицам, придерживайтесь карикатурных описаний, чтобы передать эмоциональный тон. Иногда четкое виртуальное представление лучше, чем строгая попытка верности.

Мейстер остановился у груды проводов и электронных компонентов на полке Трейси. "Что это?"

«Первый компьютер, который папа и я собрали вместе», — сказала Мэдди. Она тут же вернулась к тому лету десять лет назад, когда отец показал ей, как применять закон Ома для выбора правильного резистора и как читать принципиальную схему и преобразовывать ее в реальные компоненты и настоящие провода. Запах горячего припоя снова наполнил ее ноздри, она улыбнулась, ее глаза увлажнились.

Мист взял его в руки.

"Осторожно!" — крикнула Мэдди.

Но было слишком поздно. Хлебная доска разбилась в руках Мистера, осколки упали на ковер.

— Извините, — сказал джентльмен. «Я думаю, что применяю правильное давление в зависимости от материала, который использую».

«В реальном мире все стареет», — сказал Макгрэди. Она наклонилась и взяла кусок коврика, слегка держа его в руке. «Они стали ломкими». Она посмотрела на обломки своей первой попытки сварки, увидев груду глыб и погнутых электродов. - Я не думаю, что у тебя большой опыт в этой области.

— Извините, — снова сказал Мистер, все еще бодрым голосом.

— Все в порядке, — сказала Мэдди, пытаясь быть великодушной. «Думай об этом как о своем первом уроке в реальном мире. Подожди, подожди».

Она выбежала из комнаты и через несколько минут вернулась со спелым помидором. «Это с какой-то промышленной фермы, нигде больше, как моя бабушка и я в Пенсильвании. Но попробуйте сейчас. Не говорите мне о содержании ликопина и сахара;вкуск. "

Мейстер взял у нее помидор — на этот раз его осторожно держала ее механическая рука, ее пальцы едва оставляли след на гладкой кожуре фрукта. Она смотрит на него, объектив камеры жужжит, пока она фокусируется. Затем решительно зонд вылетел из ее головы, проткнув плод одним махом.

Это напомнило Мэдди жало комара, вонзившегося в кожу руки, или бабочку, потягивающую нектар из цветка. В душе появилось чувство беспокойства. она пыталась сделать туманЧеловечество, но почему она думает, что это то, чего хочет Мейстер?

"Очень хорошо," сказал джентльмен. Она поворачивает экран к Мэдди, чтобы Мэдди увидела улыбку в ее мультяшных глазах. «Вы правы, это не так хорошо, как семейные реликвии.

Мэдди улыбнулась. "Как ты узнал?"

— Я перепробовал сотни помидоров, — сказал Мистер.

"Где как?"

«До «Битвы богов» все крупные производители полуфабрикатов и рестораны быстрого питания использовали автоматизацию для приготовления своих рецептов. Мой папа взял меня на экскурсию по некоторым из этих предприятий, и я попробовал все, от Amal до Zebra Cherry — я большой поклонник Белоснежки.

"Машина делает рецепт?" — спросила Мэдди. Ей хотелось бы смотреть кулинарные шоу перед войной, повара артисты, и то, что они делают,творчески.Ей не нравится идея машины, создающей рецепты.

«Конечно. В масштабах этих мест они должны оптимизировать многие факторы, которые люди никогда не смогут сделать. Рецепты должны быть восхитительными и использовать ингредиенты, которые можно получить в рамках ограничений современного механизированного сельского хозяйства.

Мэдди вспоминает, как разговаривала со своей мамой и поняла, что это та же самая концепция, которая используется сегодня в продуктовых наборах: питательная, вкусная, но также эффективная для того, чтобы накормить сотни миллионов людей, живущих в неработающих сетях и с ограниченными ресурсами.

«Почему ты не сказал мне, что пробовал помидоры?» — спросила Мэдди. "Я думал так..."

«Речь идет не только о томатах. Я ел все виды картофеля, тыквы, огурцы, яблоки, виноград и многое другое, чего вы никогда раньше не ели. В пищевой лаборатории я пробовал миллиарды вкусовых сочетаний. гораздо более чувствительны, чем человеческий язык».

Робот, который когда-то казался необычным подарком, теперь кажется Мэдди изношенным. Туману не нужно тело. Ее образ жизни гораздо конкретнее, чем Мэдди осознает или понимает.

Мист просто не считает новое тело чем-то особенным.

•

• Экспертный отчет объявляет планы по очистке Азии нереалистичными, дальнейший голод неизбежен

• Япония присоединяется к Китаю и Индии, которые судятся с западными экспертами из-за «тактики запугивания».

• Геоинженерный план Индии по таянию гималайского снега для утечки сельскохозяйственной ирригации обвиняет небольшую страну Юго-Восточной Азии в «краже воды»

• Протестующие в Италии и Испании заявляют, что «африканские беженцы должны вернуться домой»: в столкновениях ранены тысячи человек.

• Австралия ввела политику таргетинга для сдерживания «людей в лодках».

• Специальная комиссия ООН предупреждает, что региональные «войны за ресурсы» могут стать глобальными

• Белый дом решительно поддерживает принцип «НАТО прежде всего»: применение силы для предотвращения геоинженерных проектов, которые могут нанести ущерб союзникам или интересам США, оправдано.

Мама теперь почти каждую ночь работает допоздна, выглядит бледной и больной. Макгрейди не нужно было спрашивать, чтобы понять, что ремонт оказался хуже, чем кто-либо ожидал. Столкновение богов оставило большую часть поверхности Земли в руинах, до такой степени, что выжившие боролись за то, что осталось. Сколько бы лодок с беженцами ни было потоплено дронами и какие бы высокие стены ни возводились, отчаявшиеся хлынут даже в наименее раздираемую войной страну.

День за днем ​​на улицах больших городов бушуют протесты и контрпротесты. Никто не хочет видеть детей и женщин, утонувших в море или убитых электрическим током под городскими стенами, но верно и то, что все американские города перегружены. Даже эффективные роботы не могут обеспечить всех сытым питанием и безопасностью.

Мэдди замечает, что качество упаковки еды ухудшается. Это не может продолжаться. Мир продолжает катиться к пропасти, и рано или поздно кто-то придет к выводу, что в одиночку искусственный интеллект не может решить проблему и надо снова обращаться к богам.

Она и Туман должны остановить это. Мир не может позволить себе еще одно правление богов.

Мист, возможно, величайший хакер всех времен, сосредоточен на проверке защиты вокруг Вечного и поиске способа взломать ее, в то время как Мэдди тратит свое время, пытаясь понять Части Жнеца.

Код карты представляет собой комбинацию адаптивного искусственного интеллекта и смоделированных моделей человеческого мышления, это не то, что написал бы программист, но у Мэдди, похоже, есть интуиция о том, как этот код воплощает черты личности после того, как она провела так много времени с фрагментами своего отца.

Таким образом Мэдди также встретила Чанда, Лоуэлла и других богов. Она рисует их надежды и мечты, как фрагменты Сапфо и Эсхила. Оказывается, у всех богов есть одинаковая слабость, сожаление или ностальгия по жизни во плоти глубоко внутри, что, кажется, отражается на каждом уровне организации. Это слепое пятно, слабость, которую можно использовать в войне с богами.

— У меня не так много слабостей, — сказал Мист.

Мэдди была ошеломлена. Ей и в голову не приходило, что Мистер был одним из богов, хотя объективно так оно и было. Мист — просто ее младшая сестра, особенно когда она встроена в милого робота, которого Мэдди сделала для нее, как она сейчас.

«Почему бы и нет?» — спросила она.

«Я Сын Эфира», — сказал Туман. Звук теперь другой. Он кажется старше и более усталым. Мэдди почти сказала, что это звучит какбесчеловечный.. «Я не хочу того, чего у меня никогда не было».

Мист определенно не была девушкой, винила себя Мэдди. Она как бы издевалась над мультяшным реквизитом, который она сделала для Миста, маской, созданной, чтобы помочь Туману сблизиться с ней. Пока Мист думает, она видела больше мира, чем Мэдди. Она может смотреть через миллиарды камер и слушать через миллиарды микрофонов по своему желанию, чувствовать скорость ветра на горе Вашингтон и одновременно ощущать жар лавы, извергающейся из вулкана Килауэа. Она знает, каково это смотреть на мир с Международной космической станции и каково это выдерживать давление многокилометровой воды, давящей на корпус батискафа. В некотором смысле она была намного старше Мэдди.

«Я отправляюсь в Вечный», — сказал Туман. «С вашими открытиями мы готовы. Может быть, они уже создают новых богов.

Мэдди хочет сказать Мисту несколько слов утешения, чтобы обеспечить ей успех. А если серьезно, как много она знает о рисках, на которые идет Мист? Не она рисковала жизнью в этом невообразимом царстве внутри машины.

Функция, которая служила лицом Мист на экране, исчезла, остались только смайлики.

«Мы собираемся защищать друг друга», — сказал МакГрэйди. "Отличный."

Но даже она знала, как неуместно это звучало.

•

Мэтти вздрогнула, когда холодные руки коснулись ее лица.

Она села. Горела маленькая ночная лампа. У ее кровати стояла твердая фигура робота, на нее была направлена ​​камера. Она заснула после того, как проводила Тумана, хотя и не собиралась этого делать.

— Туман, — сказала она, протирая глаза, — ты в порядке?

Мультяшное лицо Мисты заменено головой.

• Вечный, Inc. анонсирует проект «Цифровой Адам».

"Что?" — спросила Мэдди, ее разум все еще был тупым.

— Я лучше позволю ему рассказать вам, — сказал Мистер. И экран снова изменился, и на нем появилось мужское лицо. Ему около тридцати лет, с короткими волосами и добрым лицом.

Мэдди потеряла все следы сна. Это лицо, которое он так часто видит по телевизору и всегда убеждает зрителей: Адам Эвер.

"Что ты здесь делаешь?" — спросила Мэдди. — Что ты сделал с Туманом?

Робот Тумана — нет, теперь Адам — поднимает руки в ободряющем жесте. - Я здесь, чтобы поговорить.

"о чем?"

«Позвольте мне рассказать вам, что мы сделали».

•

Мэдди пролетает над фьордом, полным плавучих айсбергов, пока не пролетает над ледяным полем. Большой черный куб вырисовывается из белого ландшафта.

— Добро пожаловать в дата-центр Лонгйира, — прошептал ей на ухо голос Адама Эвера.

Гарнитура VR — это то, что Мэдди использовала, чтобы играть в игры со своим отцом, но после его смерти она пылится на полке. Адам заставил ее надеть его.

Мэдди знала о существовании дата-центра из отчета Тумана и даже видела несколько фото и видео строительства. Она и Мистер предположили, что Вуджи пришел сюда, чтобы возродить старых богов или родить новых богов.

Адам рассказал ей об огромной комбинации кремния и графена внутри и о шорохе электронов и фотонов в стеклянных кабелях. Это алтарь вычислений, Стоунхендж новой эры.

— Я тоже там живу, — сказал Адам.

Сцена перед глазами Мэдди изменилась, теперь она смотрела на Адама, мирно лежащего на больничной койке и улыбающегося в камеру. Врачи и диспетчеры собрались у больничной койки. Они ввели в компьютер какие-то команды, и через некоторое время Адам закрыл глаза и уснул.

Мэдди вдруг почувствовала, что наблюдает сцену, похожую на момент смерти ее отца.

- Ты больна? - нерешительно спросила она.

— Нет, — сказал Адам. «Я на пике своего здоровья. Это видео за несколько мгновений до съемок. Мне нужно быть живым, чтобы дать операции наилучшие шансы на успех».

Мэдди представляет, как врачи приближаются к спящему Адаму со скальпелями и костными пилами, и кто знает, с чем еще — она готова закричать, когда сцена изящно переходит в белоснежную комнату с Адамом, растянувшимся на кровати. Мэдди затаила дыхание.

— Вы пережили сканирование? — спросила Мэдди.

— Конечно, — сказал Адам.

Но Макгрейди не думал, что это было полностью верно. Ранее на видео вокруг уголков глаз Адама появляются морщины. Лицо Адама перед ним было чрезвычайно гладким в этот момент.

— Не ты, — сказала Мэдди. "Не вы."

"кИЯ, — настаивал Адам. — Я единственный, кто имеет значение. "

Макгрейди закрыла глаза и вспомнила появление Адама в телеинтервью. Он сказал, что не хочет покидать Шпицберген, а предпочитает проводить все интервью удаленно через спутник. Камера стоит так близко, что видно только его лицо. Оглядываясь назад, она нашла движения Адама в этих интервью немного странными, немного жуткими.

— Ты мертв, — сказала Мэдди. Она открыла глаза и посмотрела на Адама, у которого было гладкое, стройное лицо и невероятно изящные конечности. «Вы умираете во время сканирования, потому что это невозможно сделать, не уничтожив тело».

Адам кивнул. «Я один из богов».

"Почему?" Мэдди не могла себе этого представить. Все боги были созданы как отчаянное последнее средство, способ сохранить свой разум для служения нуждам других. Ее отец был огорчен своей судьбой и боролся за то, чтобы другие не испытали то, что он сделал. Выбор быть мозгом в банке был для нее немыслим.

— Мир умирает, Трейси, — сказал Адам. «Ты знаешь это. Еще до войны мы медленно разрушали планету. У нас было слишком много людей, сражавшихся за слишком мало ресурсов, и, чтобы выжить, нам приходилось перемещаться по воде, воздуху и земле, чтобы только получить больше войн в результате этого. только ускорит и без того неизбежную тенденцию.У нас слишком много людей, которые не могут поддержать планету.В следующий раз, когда у нас будет война, больше не будет людей, которые придут нас спасать после того, как ядерная бомба приземлится.

"Неправда!" Как она сказала, Трейси уже знала, что Адам прав. Задолго до этого заголовки газет и ее собственные исследования привели ее к такому же выводу.Он прав.Она чувствует себя очень усталой. «Являются ли мы раком на этой планете?»

— Проблема не в нас, — сказал Адам.

Мэдди посмотрела на него.

"Наши тела есть", сказал Адам. «Наши физические тела существуют в атомной сфере. Наши чувства требуют материального удовлетворения. Не все из нас могут жить той жизнью, которую, по нашему мнению, мы заслуживаем. Нехватка — корень всех зол».

«А как насчет космоса, других планет и звезд?»

«Было слишком поздно. Мы едва ступили на Луну, и большинство ракет, которые мы построили с тех пор, использовались для запуска бомб».

Мэдди ничего не сказала. — Ты сказал, что надежды нет?

«Конечно, это правда». Адам махнул рукой, и белая комната превратилась в интерьер роскошной квартиры. Больничной койки больше нет, и теперь Адам находится посреди хорошо оборудованной палаты. Огни Манхэттена сияли сквозь тускло освещенные окна.

Адам снова взмахнул руками, и теперь они были в громоздкой капсуле. Через окно частично видна гигантская сфера, состоящая из кружащихся цветных полос, между которыми медленно плывет, как остров в бушующем море, большой красный овал.

Адам снова махнул рукой, и теперь Мэдди даже не могла понять, что она видит. Кажется, что в Адаме есть низший Адам, а в этом человеке, по-видимому, есть низший Адам, и так далее. И все же каким-то образом ей удалось увидеть всех Аддамсов одновременно. Ее глаза блуждали по комнате, чувствуя головокружение: казалось, что сама комната имеет дополнительный слой глубины, и она видела его везде, куда бы ни посмотрела.тывещь.

«Мы можем иметь все, что захотим, если захотим отказаться от своих тел», — сказал Адам.

невидимое существование,Мэдди подумала.Это реальная жизнь?

'но это не тонастоящий— сказала Мэдди. — Это всего лишь иллюзия. Она думала об играх, в которые играла с отцом, о море зеленой травы, которое, казалось, будет продолжаться вечно, о журчащем ручье, обещавшем бесконечный рост, о чудесных существах, с которыми они сражались бок о бок.

— Само сознание — это иллюзия, если вы хотите следовать этой логике до конца, — сказал Адам. «Когда вы кладете руку на помидор, ваши чувства побуждают вас прикоснуться к чему-то твердому. Но большая часть помидора — это пространство между сердцевинами, удаленное друг от друга так же далеко, как звезды друг от друга. Что такое цвет? Что такое звук и то, что такое тепло или боль, — это всего лишь электрические импульсы, из которых состоит наше сознание, и не имеет значения, исходят ли импульсы от сенсоров, прикасающихся к помидору, или от вычислений».

«Только есть разница», — сказал голос Мистера.

Мэдди была полна благодарности. Сестра пришла ей на помощь. Или так она думала.

«Помидор, состоящий из атомов, растет в отдаленном поле, его нужно удобрять удобрениями с другого конца света и опрыскивать пестицидами с помощью машины. Затем его нужно собрать, упаковать и транспортировать самолетом и шоссе, пока он не достигнет вашего Энергия, необходимая для работы инфраструктуры, поддерживающей создание и доставку одного помидора, во много раз больше, чем энергия, необходимая для строительства Великой пирамиды. немного кремния получить такое же желание?

«Но это не обязательно», — сказал Макгрэди. - Мы с бабушкой сами выращиваем помидоры, помидоры нам не нужны.

«Вы не можете накормить миллиарды людей огородами на заднем дворе», — сказал Мистер. «Ностальгия по саду, которого никогда не было, опасна. Массы людей зависят от хрупкой, энергоемкой инфраструктуры цивилизации. Думать, что можно жить без нее, — иллюзия».

Мэдди вспомнила, что ей сказала мать.Мир стал слишком хрупким, чтобы зависеть от людей.

«Атомный мир не только расточительный, он конечен», — сказал Адам. «В центре обработки данных мы можем жить так, как хотим, и иметь все, что хотим, и наш единственный предел — это наше воображение. бесконечен, как песок Ганга».

Мир за пределами дефицита, подумала Мэдди. Мир без различий между богатыми и бедными, без конфликтов исключения и присвоения. Это мир без смерти, без распада и без жестких материальных ограничений. Это состояние существования, к которому всегда стремились люди.

— Ты не скучаешь по реальному миру? — спросила Мэдди. Она подумала о хрупкости, которая существовала в сердцах богов.

«Мы обнаружили то же самое, что и вы, изучая богов», — сказал Адам. «Ностальгия убивает. Когда фермеры впервые попали на фабрики индустриальной эпохи, они могли также испытывать ностальгию по неэффективному миру натурального хозяйства. Но мы должны быть открыты для изменений, адаптации, поиска новых путей в хрупкой океанской среде. Скорее чем оказаться на грани смерти, как твой отец, яВместеприходить. Я не ностальгирую. В этом разница. "

— Он был прав, — сказал Мистер. «Наш отец тоже это понимал. Может быть, поэтому он и другие боги родили меня: чтобы убедиться, что их ностальгия так же неизбежна, как смерть. , мой отец имел, потому что в глубине души он хотелвасОна может жить здесь с ним.

Мэдди наблюдение Мисты кажется предательством, но она не может объяснить, почему.

«Это следующий этап нашей эволюции», — сказал Адам. «Этот мир не будет идеальным, но он ближе к совершенству, чем все, что мы можем себе представить. Человечество процветало, открывая новые миры, и теперь у него есть бесчисленное множество миров для исследования. Мы придем как боги, чтобы править ими всеми.

•

Мэдди снимает свое VR-устройство. Помимо ярких красок цифрового мира, физический мир кажется унылым.

Она представляет центры обработки данных, наполненные сознанием миллиардов людей.Объединит ли это людей, позволив им жить в одной вселенной без ограничений дефицита? Или он разделит их и позволит каждому жить в своем мире и стать королем бесконечной вселенной?

Она протянула руки. Она заметила, что они морщинистые, женские руки, не детские.

После короткой паузы Мист повернулся и обнял их.

— Мы будем защищать друг друга, — сказал Мистер. "Отличный."

Они держатся за руки в темноте, сестры, люди и постлюди, ожидая прихода нового дня.

воспоминания мамы

поле

Папа нервно встретил меня в дверях. — Эми, кого ты видишь?

Он отошел в сторону.

Она выглядела точно так же, как на фотографиях, висящих у нас дома: темные волосы, карие глаза, гладкая бледная кожа. Однако она также чувствовала себя чужой.

Я положила школьную сумку, не зная, что делать. Она подошла ко мне, наклонилась и обняла меня сначала слабо, потом крепко. Пахнет больницей.

Папа сказал мне, что врачи не могут ее вылечить. Ей осталось жить всего два года.

«Ты такой большой». Ее дыхание было теплым и зудящим на моей шее, и вдруг я обнял маму в ответ.

Мама принесла мне подарки: маленькое платье, слишком старые книги, модель ракеты, на которой она летала.

«Мое путешествие было долгим, — сказала она. «Корабль шел так быстро, что время внутри замедлилось. Казалось, что прошло всего три месяца».

Папа объяснил мне: вот так она обманула время, продлила два года, чтобы посмотреть, как я взрослею. Но я не остановил ее. Я люблю слышать ее голос.

— Я не знаю, чего ты хочешь. Она стыдилась подарков вокруг меня, подарков для другого ребенка, дочери своей души.

Чего я действительно хочу, так это гитары. Но папа думал, что я слишком молод.

Если бы я был немного старше, я бы, наверное, сказал ей, что все в порядке, мне нравятся ее подарки. Но я не очень хорошо лгу.

Я спросил, как долго он будет с нами.

Вместо ответа она сказала: «Давай не спать всю ночь, мы будем делать то, что папа говорит, что ты не можешь».

Мы пошли, и она купила мне гитару. В конце концов, я заснул у нее на коленях в семь утра. Это была фантастическая ночь.

Когда я проснулся, ее уже не было.

семнадцать

— Какого черта ты здесь? Я захлопнул дверь перед лицом матери.

"Эми!" Папа снова открыл дверь. Когда я увидел его, стоящего рядом с мамой, еще двадцати пяти лет, той самой женщины с картины, я вдруг понял, что он стар.

Он был тем, кто держал меня, когда я была в ужасе от крови, которую нашла на своих трусиках. Это он покраснел и шепнул продавщице, чтобы тот примерил мой лифчик. Он был тем, кто стоял и держал меня, когда я кричал на него.

Она не имеет права возвращаться в мою жизнь каждые семь лет феей-крёстной.

Потом она постучала в дверь моей спальни. Я лежал на кровати и ничего не говорил. Она все равно вошла. Она путешествовала световые годы, чтобы попасть сюда, и фанерные двери не могли ее остановить. Мне нравится, что она прижалась, чтобы увидеть меня, и я ненавижу это. Это смущает.

По ее словам, это было элегантное платье. Мое бальное платье висит за дверью. этоэто былоКлассно, обошлось мне в половину сбережений, но разорвало по пояс.

Через некоторое время я повернулся и сел. Она шьет мне стул. Она вырезала гитарную мелодию из своего серебряного платья и приклеила ее к моей щели. Идеально.

«Моя мать умерла, когда я была маленькой девочкой, — сказала она. «Я никогда не знал ее. Поэтому, когда я узнал, я решил сделать что-то другое».

Обнимать ее было странно. Ты могла бы быть моей сестрой.

одна восьмая

Мы с мамой сидели вместе в парке. Маленькая Дебби уснула в коляске, а Адам кричал от восторга в лазалке вместе с другими мальчиками.

«Я никогда не встречала Скотта», — сказала она извиняющимся тоном. «В последний раз, когда я был у тебя в школе, ты не был на свидании».

Он хороший человекЯ почти говорю.Мы просто разделены.Это было бы легко. Я так долго врала всем, в том числе и себе.

Но я устал врать. «Он придурок. Мне потребовались годы, чтобы признать это».

«Любовь заставляет нас делать странные вещи», — сказала она.

Маме всего двадцать шесть лет. Когда я был в ее возрасте, я тоже был полон надежд. Может ли она действительно понять мою жизнь?

Она спросила моего отца, как он умер. Я сказал ей, что он ушел мирно, хотя это неправда. У меня больше морщин на лице, чем у нее, и я чувствую, что должен защищать ее.

«Давайте перестанем говорить о грустных вещах», — сказала она. Я злюсь на ее улыбку и рад, что она со мной. Это смущает.

Так что мы говорили о ребенке и смотрели, как Адам играет до темноты.

восемьдесят

"Адам?" Я спросил. Мне было тяжело поворачивать тележку, настолько все было расплывчато передо мной. Это не может быть Адам. Он занят заботой о своем новорожденном ребенке. Может Дебби. Но Дебби так и не пришла.

— Это я, — сказала она, присев передо мной.

Я щурюсь: она все та же.

Но не совсем то же самое. Запах лекарства был сильнее, чем когда-либо, и я чувствовал, как дрожат ее руки.

«Как долго вы путешествуете, — спросил я, — с тех пор, как начали путешествовать?»

"Два года и счет", сказала она. - Я больше не пойду.

Мне грустно это слышать, но я также счастлив. Это сбивает с толку.

"Стоит ли оно того?"

«Я вижу тебя реже, чем большинство мам, но чаще».

Она придвинула стул рядом со мной, и я положил голову ей на плечо. Я ложусь спать, чувствуя себя молодым и зная, что она будет рядом, когда я проснусь.

Письма из колыбели: Отшельник - Сорок восемь часов в море в Массачусетсе

Прежде чем стать отшельником, Аса <kit>-<language>-π работал управляющим директором в JPMorgan Credit Suisse на станции Venus Valentina. Конечно, для нее это описание было бы узким и грубым. «Назовите женщину финансовым инженером или мужчину аналитиком сельскохозяйственных систем, и мир будет думать, что знает их», — написала она. «Но какое отношение работа, к которой вас принуждают, имеет отношение к тому, кем вы являетесь?»

Однако я скажу вам, что тридцать лет назад она отвечала за публичное размещение акций United Planet, которое в то время было самым большим пулом ресурсов любого физического или юридического лица в истории. Она в первую очередь отвечает за то, чтобы убедить утомленных людей, разбросанных по трем планетам, Луне и дюжине мест обитания на астероидах, продолжать вкладывать средства в грандиозную миссию по терраформированию Земли и Марса.

Можете ли вы сказать мне, что она сделала и кто она? Не имею представления. «От колыбели до могилы все, что мы делаем, сосредоточено на ответе на вопрос: кто я?», — написала она. «Но ответ на вопрос всегда очевиден: хватит спорить, прими».

Через несколько дней после того, как она стала самым молодым генеральным директором JPMCS, в Солнечную Эпоху 22385200, она подала в отставку, развелась с мужем и женой, ликвидировала все свои активы, вложила большую часть своего дохода в детский траст и ушла в один конец в Old Blue.

Когда она прибыла на Землю, она отправилась в портовый город Актон в Приморских провинциях и Содружестве, где купила набор для выживания, такой же набор для проживания, используемый миллионным сообществом беженцев по всему миру. Постройте его самостоятельно, используя только двух обычных рабочих роботов, и избегайте помощи остального города. Затем она поплыла, как кусок коряги, одна по семи морям, к ужасу своей семьи, друзей и коллег.

«Судя по тому, во что она была одета, мы подумали, что она приехала купить дом для отдыха», — сказал Эдгар Бейкер, который продал Asa Habitat. «Многие банкиры и руководители любят приезжать сюда зимой, чтобы нырнуть за сокровищами и понежиться на солнышке, но она не позволила мне показать ей один из пустующих домов, некоторые из которых имеют фантастические частные пляжи».

(Несмотря на довольно прозрачную уловку, я решил оставить маленькую вилку Бейкера. Я могу подтвердить, что Актон — отличное место для отдыха, и в городе есть несколько хороших ресторанов, где подают традиционные блюда Новой Англии — хотя омаров выращивают на ферме, а не дикие. Не уверен, что вымершие дикие омары возвращаются в воды вокруг Новой Англии, потому что они никогда не адаптировались к более теплым океанам. Ракообразные, пережившие глобальное потепление, часто меньше.)

Консорциум ее бывших мужей подает в суд, чтобы объявить Асу умственно неполноценной и изменить ее финансовое положение. Это дело какое-то время вызывало сплетни в Station XP, но Асе быстро удалось закрыть дело благодаря некоторым секретным сделкам. «Теперь они понимают, что я просто хочу, чтобы меня оставили в покое», — сказала она после того, как дело было закрыто — что может быть правдой, но я считаю, что это не повредит тому, что она может позволить себе лучшего адвоката.

«Я приехал сюда жить вчера». С первой записью в своем дневнике Аса начинает свою жизнь в море над затонувшим мегаполисом Бостоном в Солнечной эре 22385302, что соответствует 7-му 2645 году, если вы знакомы со старым григорианским календарем. 5 мая.

Эти слова, конечно, не оригинальны. Восемьсот лет назад их впервые записал Генри Дэвид Торо в пригороде Бостона.

Но в отличие от Торо, часто выражавшего в своей риторике мизантропию, Аса столько же времени проводил в одиночестве, сколько и в толпе.

•

выдержка изотдаться течению, от Аса <кит>-<язык>-π:

Легендарного острова Сингапур больше не существует. Но идея Сингапура живет.

Места обитания плавучих семей тесно связаны между собой и образуют гигантский город плотов. При взгляде сверху город предстает водорослевым матом из металла и пластика, усеянным мерцающими жемчужинами, каплями росы или пузырьками воздуха — прозрачными куполами жилых помещений и солнечных коллекторов.

Бассейн сингапурских беженцев настолько велик, что можно пройти сотни миль от затопленных руин Куала-Лумпура до остальной части острова Суматра, ни разу не коснувшись воды, хотя вам и не захочется этого делать, потому что небо снаружи слишком жарко для людей, чтобы выжить.

Когда приходят тайфуны, которые в этих широтах случаются почти постоянно, целые стаи вырываются на свободу и тонут под волнами, чтобы переждать шторм. Беженцы порой не говорят о днях и ночах, а только о взлетах и ​​падениях.

Воздух в среде обитания вызывает тысячи запахов, которые сокрушат обитателей пустынных венерианских станций и куполов с климат-контролем в высоких широтах. Жареный Квей Теоу, Масляный дым, Бак Кут Тех, Человеческие экскременты, Раджа, Катонг Лакса, Духи со вкусом манго, Тосты Кая, Цыпленок Аям, Сгоревшая электроизоляция, Жареная лапша, Индийский блин, Регенерированный воздух с морской солью, Рис с кокосовой кашей, чар сиу - к такой опьяняющей смеси и сочетанию посторонние никогда не смогут привыкнуть, когда беженцы вырастут.

Жизнь в Коллективе Беженцев шумная, несчастливая и временами жестокая. Инфекционные заболевания время от времени досаждают населению, а ожидаемая продолжительность жизни низка. Тот факт, что беженцы остались без гражданства после войн, лишивших их родину предков, кажется невозможным для кого-либо в развитом мире, чтобы найти решение - древний ярлык, значение которого было утрачено на протяжении веков, изменилось. Он развивался. Но оно никогда не было синонимом моральной целостности. Первыми и худшими загрязнителями в мире являются развитые страны, и именно развитые страны осмеливаются пойти по стопам Индии и Китая и начать войны.

Я сожалею о том, что я видел. Сколько людей цепляется за жизнь на тонкой грани между водой и воздухом. Даже в таком негостеприимном месте люди выстояли, такие же упрямые, как скунсы, появляющиеся на полюсах при каждом приливе. А как же беженцы в пустынях внутренней Азии, живущие, как кроты, в подземных норах? А как насчет других плавучих групп беженцев у берегов Африки и Центральной Америки? Это настоящее чудо, что они выжили силой воли.

Люди могли летать к звездам, но мы уничтожили нашу родную планету. Это было жалобой естествоиспытателей на протяжении веков.

“Ali zašto misliš da smo mi problem koji treba riješiti?” pitao je klinac s kojim sam sklopio dogovor. (Dao sam mu kutiju antibiotika, a on mi je donio pileću rižu.) Ne. Mi sebe ne zovemo izbjeglicama, vi to nazivate. Ovo je naša kuća. živimo ovdje "

Я не мог спать той ночью.

Это наш дом. мы живем здесь

•

Продолжающаяся экономическая депрессия в большей части Северной Америки привела к упадку когда-то известной региональной транспортной сети пневматических труб, соединяющих города с кондиционированным воздухом с куполами, так что сегодня самый простой способ добраться до Массачусетского моря — пересечь воду.

Я отправился в круиз по душной Исландии к побережью Приморских провинций и Национальной федерации — ноябрь — прекрасное время для посещения региона, потому что лето такое жаркое, — а затем, оказавшись в Актоне, нанял небольшую лодку, чтобы отвезти меня посетить Асу в ее плавающей среде обитания.

— Ты когда-нибудь был на Марсе? — спросил мой проводник Джимми. Это был высокий загорелый мужчина лет двадцати, с улыбкой, сквозь которую виднелись щели между зубами.

— Да, — сказал я.

"Теплый?" он спросил.

«Сейчас недостаточно тепло, чтобы оставаться вне купола слишком долго», — говорю я, вспоминая свой последний визит в Уотни-Сити в Acidalia Planetia.

«Я хочу уйти, когда закончу», — сказал он.

— Ты не скучаешь по дому? Я спросил.

Он пожимает плечами. «Дом там, где бизнес».

Известно, что постоянная бомбардировка марсианской поверхности кометами, исходящими из облака Оорта, и повышенная радиация из-за установки солнечных парусов, обе основные инженерные работы, начатые столетия назад, привели к повышению температуры Марса до такой степени, что вызвали сублимацию. . Большая часть полярных шапок из сухого льда красной планеты перезапускает круговорот воды. Внедрение фотосинтезирующих растений постепенно превращает атмосферу во что-то похожее на то, чем мы можем дышать. Пока еще рано, но не исключено, что обитаемый Марс, давняя мечта человечества, станет реальностью через два-три поколения. Джимми мог поехать туда только как турист, но его дети могли там разместиться.

Когда наша маленькая лодочка приблизилась к полушарию, подпрыгивая на далеких волнах, я спросил Джимми, что он думает о самой знаменитой в мире отшельнице, недавно вернувшейся в моря Массачусетса, где она начала свое кругосветное путешествие.

— Она привозит туристов, — сказал он, стараясь сохранять нейтралитет.

Сборник эссе Асы о ее жизни, парящий над руинами древних затонувших городов мира, представляет собой необъяснимый издательский феномен. Он воздерживается от использования XP для захвата даже простых старых кадров, вместо этого передавая свой опыт через импрессионистическую прозу, написанную красивым способом, который кажется одновременно анахронизмом и вневременным. Некоторые назвали ее книгу смелой и оригинальной; другие сказали, что она была под влиянием.

Аса мало что сделала, чтобы остановить своих критиков.Мастера дзэн говорят, что для отшельника лучшее место покоя — среди людей.она написала. Вы почти можете слышать, как ее противник стонет от отвращения к этой восхитительной, неуловимой тайне.

Многие обвиняют ее в поощрении «туризма беженцев» вместо того, чтобы искать реальные решения, некоторые видят в ней просто участие в вечной практике привилегированного социального интеллектуала, посещение менее удачливых и утверждение, что она говорит от имени своих подданных через их романтизированную псевдомудрость.

«Аса Кит просто пытается успокоить неврозы развитого мира чашкой панглоссийского куриного супа для души», — объясняет Эмма <CJK-UniHan-Glyph 432371>, медиа-критик для моей собственной публикации. «Что она хочет, чтобы мы сделали? Прекратить все попытки терраформирования? Оставить Адскую Землю такой, какая она есть? Миру нужно больше инженеров, готовых решать проблемы, и философов, у которых нет денег».

Тем не менее, король туризма Джон <pylon>-<fog>-<cod> из Федерации морских провинций и штатов заявил ранее в этом году, что количество туристов, прибывающих в воды Массачусетса, увеличилось в четыре раза с момента публикации книги Асы (в Сингапуре и Гаване их число еще больше). увеличивается). Местные жители, несомненно, приветствовали приток денег от туристов, что противоречит их описанию Ассой.

Прежде чем я успел проследить за его сложным взглядом, Джимми решительно повернулся к месту назначения, которое с каждой минутой становилось все больше.

Плавающее жилище имеет сферическую форму, пятнадцать метров в диаметре и состоит из тонкой прозрачной внешней оболочки и более толстой, устойчивой к давлению внутренней оболочки из металлического сплава, на которой размещена большая часть навигационной поверхности. Большинство сфер плавает под поверхностью воды, что делает прозрачные купола моста похожими на глаза морского чудовища, смотрящего в небо.

Над зрачками стояла одинокая фигура с прямой спиной, как солнечные часы.

Джимми толкает лодку, пока она слегка не ударяется о бортик насеста, а я осторожно перебираюсь с одной лодки на другую. Аса держала меня в равновесии, поскольку ее сиденье проседало под моим лишним весом; ее руки были сухими, холодными и очень твердыми.

Я как-то глупо заметил, что она выглядела так, как будто она в последний раз была на всеобщем обозрении, когда Валентина объявила на центральном форуме станции, что United Planets не только собирается терраформировать Марс, но и успешно приобрела контрольный пакет акций Blue Cradle, публичного -частное партнерство, чтобы снова сделать планету пригодной для жизни.

— У меня не так много посетителей, — тихо сказала она. «Нет смысла иметь новое лицо каждый день».

Я был удивлен, когда она просто ответила «да» на мою просьбу остаться с ней на несколько дней. Никто никогда не брал у нее интервью с тех пор, как она начала свою бродячую жизнь.

"Почему?" Я спросил.

«Даже отшельник может чувствовать себя одиноким», — ответила она. Затем во втором посте после первого она добавила «Иногда».

Джимми ушел на своем шлюпе. Аса повернулся и жестом приказал мне спуститься через прозрачный и открытый «ученик» в самый мощный воздушный шар-беженец в Солнечной системе.

•

Звезды закрыты металлическими коконами, плавающими в густой атмосфере Венеры; и мы не сосредоточимся на нем из герметичного купола на Марсе. На Земле жители городов с контролируемым климатом в обитаемой зоне озабочены мигающими экранами и имплантатами XP, извилистыми разговорами, блестящими счетами за репутацию и выцветшими следами ухудшения кредитного рейтинга. Они не смотрят вверх.

Однажды ночью, когда я лежал в своем кресле, паря над теплым субтропическим Тихим океаном, звезды вращались по своим обычным орбитам и проходили мимо моего лица, миллионы математических точек, ярких, как бриллианты. Я понял, что Faces of Heaven — это коллаж, напоминающий ясность детства.

В то время как кочевые воины последнего ледникового периода все еще бродили по Догранду, соединяя Великобританию с континентом, некоторые из фотонов, попадавших мне в сетчатку, исходили из складок скал, к которым была прикована Андромеда; другие моргнули на кончиках крыльев Лебедя, когда они шагнули вперед. В то время как геноцидная война бушует в Азии на протяжении десятилетий, а дроны из Японии и Австралии бомбят и топят плоты беженцев, спасающихся от разрушенных или затопленных домов, все больше и больше людей покидают устье Водолея; пока в Гренландии и Антарктиде отступают последние ледники, а некоторые подожжены далекими копытами Пегаса, Москва и Оттава запускают первые ракеты к Венере...

Океаны приливы и отливы, земная поверхность так же изменчива, как и наше лицо: суша выходит из воды и возвращается под нее; бронированные омары скачут по морскому дну, когда-то сражались армии мамонтов, только геология В мгновение ока; вчерашний Доггерленд завтра может стать Массачусетским морем. Единственными свидетелями вечных изменений являются вечные звезды, каждое отдельное течение в океане времени.

Фотография Уилкина — это альбом времени, такой же сложный, как раковина «Наутилуса» или рукава Млечного Пути.

•

Интерьер жилища скудно обставлен. Все — литая клетка, пристенный стол из нержавеющей стали, квадратная навигационная консоль — функционально и просто, лишено сложных «фирменных» украшений, которые сегодня в моде у персональных нанороботов. Хотя пространство внутри было немного тесновато для двоих, оно казалось больше, чем было на самом деле, потому что Аса не болтала внутри.

Мы поели – рыбу, которую Аса поймал сам, поджарив ее на открытом огне, с открытым капотом, – и молча легли спать. Я быстро заснул, мое тело качали ласковые морские волны, а лицо ласкали яркие, теплые звезды Новой Англии, о которой она проронила столько слов.

После завтрака из растворимого кофе и сухого печенья Аса спросил меня, не хочу ли я посетить Бостон.

- Конечно, - сказал я. Древний академический бастион, легендарный мегаполис, где бесстрашные инженеры сражались с нарастающими волнами на протяжении двух столетий, пока гигантская морская дамба, наконец, не рухнула и за одну ночь не затопила город, является одним из самых страшных бедствий в истории развитого мира.

Пока Аса сидел в задней части жилища, маневрируя и наблюдая за водяными струями, работающими на солнечной энергии, я стоял на коленях у основания сферы, жадно любуясь видом, открывающимся из-под прозрачного пола.

По мере восхода солнца свет постепенно открывает песчаное дно, усеянное огромными руинами: монументы, воздвигнутые в память о давно забытых победах Американской империи, устремляются, как древние ракеты, к далекой поверхности; башни из камня и стекловидного бетона возвышаются, как подводные горы, бесчисленные окна и двери молчат, а из пустых пещер, словно тропические птицы, появляются стаи разноцветных рыб. Между зданиями в ущельях качаются гигантские леса водорослей, которые когда-то были бульварами, полными дымящихся машин, клеток печени, которые когда-то давали жизнь мегаполису.

Самыми потрясающими являются переливающиеся кораллы, покрывающие каждую поверхность этого городского рифа: темно-красные, ярко-оранжевые, жемчужно-белые, яркие неоновые цвета...

До Второго потопа европейские и американские мудрецы считали, что кораллы обречены. Повышение температуры и кислотности океана; пышные популяции водорослей; крупные месторождения ртути, мышьяка, свинца и других тяжелых металлов; и бурное развитие прибрежных районов, которое, по-видимому, предвещает гибель хрупких морских организмов и их фотосинтетических симбионтов.

Исчезнут ли океаны, а черно-белые фотографии молча докажут нашу глупость?

Но коралл выжил и приспособился к окружающей среде. Они мигрировали в высокие широты на север и юг, приобрели толерантность к стрессовым условиям и неожиданно установили новые симбиотические отношения с искусственными водорослями, выделяющими нанолисты, созданные человеком для океанов.-добыча полезных ископаемых. Я не думаю, что красота Массачусетского моря так уж далека от легендарного Большого Барьерного рифа или легенд о давно умершем Карибском море.

«Такой цвет…» — пробормотал я себе под нос.

— Лучшее место — Гарвард-Ярд, — сказал Аса.

Мы приближаемся к известному месту Кембриджского колледжа с юга, проходя через лес водорослей, который когда-то был рекой Чарльз. Но угроза крейсеров на воде преградила нам путь. Аса остановил насест, а я взобрался посмотреть с турели. Туристы с плавниками GnuSkin и искусственными жабрами спрыгивают с лодки и возвращаются домой, как тюлени, с гладкой кожей, временно загоревшей под палящим зимним солнцем.

«Библиотека Уайденера — популярная туристическая достопримечательность, — объяснил Аса.

Я пошел ко дну, а Аса уехал и нырнул под круизный лайнер. Лодке удалось уйти под воду, чтобы беженцы из прибрежных городков на плотах могли пережить тайфуны и ураганы и спастись от смертельной тропической жары.

Медленно спускаемся к коралловому рифу, разросшемуся вокруг разрушенного корпуса бывшей крупнейшей университетской библиотеки мира. Повсюду вокруг нас извивались на солнце стаи ярких рыб, а туристы грациозно плыли вниз, как русалки, булькая за искусственными жабрами.

Аса осторожно ведет среду обитания по калейдоскопическому морскому дну перед подводными сооружениями, выделяя несколько особенностей. Холм, покрытый причудливыми малиновыми складками коралловых образований, взъерошенных и закрученных, как широкие юбки классических танцовщиц фламенко, когда-то был лекционным залом, названным в честь наставника Торо, Эмерсона; Копьевидные колонны, поверхности которых покрыты острыми геометрическими кораллами карминового, небесно-голубого, зеленого и шафранового цвета, когда-то были башней Гарвардской мемориальной капеллы; еще один небольшой выступ на склоне длинного хребта, огромная формация мозгового коралла, ее завитки и доли вдохновили поколения ученых-оккультистов, которые бродили по священному храму в поисках знаний и на самом деле были домом для знаменитой «статуи» «Три лжи» — Иоанна. Гарвард Древний памятник из России, который даритель не смог точно описать или идентифицировать.

Рядом со мной Аса молча прочитала:

Классические строки Дикинсона, поэта раннего республиканского периода, очень уместно напоминают о красоте осени, которая когда-то изящно исчезала на этих берегах, задолго до того, как поднялся уровень моря и отступила зима.

«Я никогда не думал, что красные листья периода Китайской Республики могут быть более яркими, чем это». Я сказал.

— Никто из нас не узнает, — сказал Аса. «Вы знаете, как кораллы приобретают свою яркую окраску?»

Я покачал головой. Я почти ничего не знаю о кораллах, кроме их популярности в качестве украшений на Венере.

«Пигментация происходит от тяжелых металлов и загрязняющих веществ, которые когда-то убивали их менее выносливых предков», — говорит Аса. «Они здесь особенно яркие, потому что в этой области люди дольше всего контактировали с людьми. Какими бы красивыми они ни были, эти кораллы очень хрупкие. Глобальное похолодание более чем на градус или два убьет их. чудом выжил раньше». Как только они упадут, смогу ли я сделать это снова?»

Оглядываясь назад, на широкий гребень, это библиотека Уайденера, туристы высаживаются группами у входа в библиотеку или на широких платформах по обеим сторонам. Одетые в ярко-малиновый цвет — цвет Гарварда, полученный из-за пигментации кожи или одежды — молодые гиды ведут каждую группу в течение дня.

Аса хотела уйти — она ненавидела присутствие туристов, — но я объяснил ей, что хочу посмотреть, что их интересует. Поколебавшись мгновение, она кивнула и направила космический корабль ближе.

Группа мужчин стояла кружком на ступенях, которые когда-то вели ко входу в Уайденер, следуя за своим проводником — молодой женщиной в темно-красном водолазном костюме — в серии танцевальных движений. Они двигаются медленно, но непонятно, делают ли они это из-за хореографии или из-за слишком большого сопротивления воды. Тут и там туристы смотрели вверх, на пылающее солнце высоко над ними, туманное и затуманенное сотней футов воды.

«Они думали, что занимаются тай-чи», — сказал Аса.

«Это не похоже на тай-чи», — сказал я, не в силах связать неуклюжие, неуклюжие движения с быстрыми отрывистыми движениями, которые я знал по тренировкам в тренажерном зале с низкой гравитацией.

«Когда-то о тай-чи думали как о медленном, размеренном искусстве, сильно отличающемся от его современного воплощения. Но из-за того, что с доэмиграционных лет осталось так мало кадров, круизные лайнеры были предоставлены туристам, чтобы они придумывали все, что они хотели.

«Почему ты занимаешься здесь тайцзи?» Я был совершенно сбит с толку.

«До войны в Гарварде было много китайских ученых. Ходят слухи, что здесь учились многие дети самых богатых и влиятельных граждан Китая. Это не спасло их от войны. война."

Аса отодвинул лодку немного дальше от Уайденера, я увидел больше туристов, бездельничавших или бездельничавших во дворе, окруженном коралловым лесом, с чем-то вроде бумажных книг — реквизитом круизного лайнера — сканируя друг друга. Некоторые танцевали без музыки, одетые в смесь ранней и поздней республиканской моды, в нескольких академических платьях. Для Эмерсона два гида проводят две группы туристов через своего рода фиктивную версию дебатов, где каждая сторона показывает, где они находятся, с помощью призрачных голограмм, которые парят над их головами, как смешные мыслепузыри. Некоторые туристы видели нас, но не обращали внимания, возможно, думая, что плавающие пузыри беженцев были добавлены круизным лайнером для поднятия настроения. Если бы они только знали, что были так близки со знаменитым отшельником...

Я понимаю, что туристы воссоздают воображаемые сцены из дней славы университета, когда он рождал великих философов, которые выступали против безумных правительств мира, которые безжалостно нагревали планету до тех пор, пока не рухнули ледяные шапки.

«Сколько величайших защитников природы и натуралистов мира прошли через этот сад», — сказал я. В народном воображении внутренний двор эквивалентен Акрополю или Римскому форуму. Пока студенты и профессора обсуждали судьбу планеты, я попытался представить красочный коралловый риф внизу как лужайку, покрытую ярко-красными и желтыми листьями, в холодный осенний день Новой Англии.

«Несмотря на мою репутацию романтика, — сказал Аса, — я не уверен, что Гарвард был лучше в прошлые годы, чем сегодня. климат, и вести народ, жаждущий демагогов, в войну против более бедных народов Азии и Африки».

Мы спокойно шли по двору, наблюдая, как туристы приходят и уходят через пустые окна, усеянные ракушками, как раки-отшельники в глазницах многоглазого скелета. Некоторые были в основном обнажены, задрапированы прозрачными тканями, напоминающими классические платья и костюмы раннего республиканского периода в Соединенных Штатах; другие носили гидрокостюмы, вдохновленные стилем американской империи, прикрытые бутафорскими бронежилетами и каски с противогазами; и третий в стиле беженцев, таскающий поддельные спасательные респираторы с заметными пятнами ржавчины.

что они ищут Нашли ли они его?

Ностальгия - это рана, которую время отказывается лечить, Аса однажды написал.

•

Через несколько часов туристы впитывают в себя поездку, всплывая на поверхность, как косяки рыб, спасающихся от невидимого хищника, и в каком-то смысле так и есть.

Прогнозируется сильный шторм. Массачусетское море редко бывает спокойным.

Аса заметно успокоилась, когда вода вокруг нас очистилась от туристов, а гигантский остров облаков с круизного лайнера ушел. Она заверила меня, что мы в безопасности, и повернула корпус к подветренной стороне Мемориального хребта. Здесь, под бурлящей поверхностью, мы переживем бурю.

Закат; море потемнело; вокруг нас ожили миллионы огней. Коралловые рифы вряд ли место для сна ночью. Затем светящиеся ночью существа — медузы, креветки, светлячки и рыбы-фонарики — выходят из укрытия, чтобы насладиться подводным мегаполисом города, который никогда не спит.

С ветром и волнами над головой мы почти ничего не чувствовали, пока дрейфовали в бездну моря, окруженную бесчисленными живыми звездами.

•

Мы не смотрим.

Мы не можем видеть.

Мы проезжаем миллионы миль в поисках новых перспектив, даже не взглянув на свои черепа, ландшафт столь же странный и прекрасный, как и все, что может предложить Вселенная. Если ориентироваться на пространство в десять квадратных метров вокруг нас, этого достаточно, чтобы удовлетворить наше любопытство и неугомонный аппетит к новинкам: неповторимый продольный рисунок на каждой плитке под ногами, химия, вырабатываемая каждой бактерией на нашей коже. симфония. , тайна как думать о себе.

Звезды наверху так же далеко, как светящиеся полипы перед моим окном, и так же близко. Нам нужно только смотреть на красоту, которая наполняет каждый атом.

Только в одиночестве можно жить независимо, как звезда.

Я доволен этим. Теперь есть.

•

Вдалеке, на фоне похожего на утес материала Уайденера, произошел взрыв света, когда в пустоту вспыхнул новый.

Звезды вокруг нее исчезли, оставив кромешную тьму, но само новое, слабое облако света продолжало кружиться.

Я разбудил Аса и указал. Не говоря ни слова, она повела окуня к нему. Когда мы подошли, Лайт превратился в борющуюся фигуру. осьминог? Не один.

«Туристы, должно быть, застряли сзади», — сказал Аса. - Если бы они всплыли сейчас, то погибли бы во время шторма.

Аса включает яркий свет перед местом обитания, чтобы привлечь внимание посетителей. Огни освещают дезориентированную молодую женщину в водолазном костюме, усеянном светящимися точками, чтобы защитить ее глаза от внезапного яркого света окуня. Ее искусственные жабры быстро открываются и закрываются, показывая ее замешательство и страх.

— Она не знает, какой путь вверх, — пробормотал Аса.

Аса махнул ей через отверстие, чтобы она следовала за убежищем. В маленьком убежище не было шлюза, и нам пришлось всплывать, чтобы впустить ее. Молодая женщина кивнула.

На море шел сильный дождь, и волны были такими бурными, что невозможно было стоять прямо. Мы с Асой ухватились за узкие выступы вокруг входного купола и потащили молодую женщину к кораблю, который под добавочным весом просел еще ниже. Большим усилием и криком нам удалось ее втянуть, закрыть купол и снова погрузить под воду.

Через двадцать минут Сарам <Золотые Ворота-Мост>-<Киото> был совершенно сухим, с удаленными жабрами, благополучно укутанный теплым одеялом, держа в руках чашку с горячим чаем, с благодарностью глядя на нас.

«Я заблудилась в нем», — сказала она. «Пустые книжные полки п